Константин Мзареулов - Танки решают все!

• Название: Танки решают все!
• Автор: Константин Мзареулов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41341-6

Сентябрь 1940 г. — немецкие войска высаживаются на Британских островах; правительство Черчилля бежит в Канаду. Май 1941 г. — Советский Союз захватывает Дарданеллы.

10 июня 1942 г. — Гитлер нападает на СССР. Дойдут ли немцы до Москвы и Волги или будут остановлены у границы? Удастся ли Сталину победить «малой кровью»? И где закончится освободительный поход Красной Армии? В Берлине? Или в Париже, Риме и Лондоне?

---

— Приказ Рокоссовскому, — сказал Сталин, оборвав стратегические мечтания Жукова. — Юго-Западному фронту прочно удерживать Донецкий кряж и Ворошиловград. 1-я гвардейская армия передается фронту, Генштабу позаботиться о пополнении армии, надо срочно восстановить ее боеспособность. Разбитые части 9-й направить к Таганрогу и подчинить штабу 38-й… — Он подумал, что надо будет чуть позже поговорить с обоими — Рокоссовским и Тимошенко. — Товарищ Жуков, я слушаю ваши предложения.

Не подходя к карте, Жуков повторил — уже более четко, без лишних слов — прежний план: жесткой активной обороной сдерживать немцев на Дону, выматывая их силы и продолжая наносить удары с севера. Генерал подчеркнул, что через несколько дней, когда Красная Армия закрепится на новых позициях и на линии Сёверского Донца, сложится конфигурация фронта, благоприятствующая ударам во фланг 6-й армии противника. На уточняющий вопрос Сталина он ответил, что для прорыва фронта достаточно создать ударную группировку в составе 1-й гвардейской и 57-й армий, усилив их десятком стрелковых и кавалерийских дивизий, а также двумя-тремя танковыми или механизированными корпусами.

Жуков оборвал доклад, вовремя заметив скептическую гримасу Верховного. Покачав головой, Сталин проворчал: дескать, товарищ Жуков уже пытался остановить немцев такими ударами, но всего лишь разменял двадцать наших дивизий на две немецкие.

— Атаки с севера, конечно, надо продолжать, — задумчиво проговорил Сталин. — Это необходимо, чтобы отвлекать силы противника от Ростова, но разгромить немцев и погнать обратно на запад этими ударами не получится… Вот что, товарищи полководцы — подумайте как следует, пока мы поговорим о других делах.

Маршал и генерал армии послушно склонились над картами, перешептываясь вполголоса. Раскурив трубку, Верховный сел за письменный стол и тихо, по-грузински, спросил наркома внудел, о чем тот хочет сказать уже полчаса.

— Власов убежал к немцам, — так же тихо и тоже по-грузински ответил Берия. — Он уже от них звонил Егорову и успокаивал. Я этому барану в маршальских петлицах объяснял, но ишак не поверил…

Грязно выругавшись сначала по-грузински, потом по-русски, Сталин осведомился:

— Ты уверен? Про Потапова тоже говорили, что он в плен попал, что его немцы раненного пристрелили, а он через неделю вышел из окружения.

Берия даже руками взмахнул, как бы отметая даже тень сомнения, и уверенно подтвердил:

— На этот раз никаких ошибок. И с нашей стороны видели, и с той стороны верные люди подтвердили.

— Расстреляем, никуда не денется… — Верховный хотел что-то добавить, но вдруг насторожился, прислушиваясь, и громко поинтересовался: — Что вы там секретничаете? Какое такое другое решение?

По лицам военачальников промелькнула гримаса растерянности. Егоров, который в отличие от Жукова был давно знаком со Сталиным и знал, какой чуткий слух у кремлевского властелина, ответил первым:

— Если как следует измотаем противника обороной, обескровим немецкие дивизии, перемолотим резервы, то примерно через месяц можно будет бросить в бои новые ударные армии с решительной целью.

Жуков подхватил:

— Сосредоточив на северном фланге противника достаточно крупные силы, можно осуществить глубокий прорыв, создать угрозу коммуникациям противника. А если Рябышев до того времени удержит Таганрог, то нанесем встречный удар с этого плацдарма — и почти вся группа армий «Б» окажется в котле.

Он уложил на карту красный карандаш: тупым концом — на позиции 1-й гвардейской армии, острием — на Матвеев Курган. Классический прорыв в стиле предвоенных представлений о глубокой операции. К тому же — через оборонительные позиции немецких пехотных дивизий, которые ждут именно таких ударов и готовы к их отражению. Верховный скептически поморщился. Это была хорошо знакомая идея рассекающего броска с севера на юг через Донские степи — точно такой план он, Сталин, предложил Ленину в девятнадцатом году. Тогда этот план привел к разгрому Деникина, но сейчас-то четко видны другие операционные линии…

Все-таки Жуков остается кавалеристом, раздраженно подумал Сталин. Уперся в свой замысел наносить удар по ровной местности — и будет класть дивизию за каждый километр продвижения. А ведь решение казалось очевидным.

Взяв со стола брошенный Жуковым карандаш, Сталин очертил два красных овала с большой полуосью и полсотни километров каждый — в районе Горловки и Мариуполя. Берия, с интересом наблюдавший за его манипуляциями, на всякий случай громко сказал: «Вот именно!» Покосившись в его сторону, Верховный иронически поглядел на полководцев и провозгласил решение:

— Атаки восточнее Миуса немцы легко парируют — у них тут резервы под боком. Удар с севера нанесем крупными силами на полсотни километров западнее — вот здесь, по стыку итальянской и румынской армий, от Горловки. Навстречу двинется группировка из Мариуполя, оба ударных кулака встретятся где-нибудь в районе… — Он хмыкнул, не желая называть город, носивший ныне его имя. — В районе Юзовки.

Решив, что старик от переживаний помутился рассудком, Жуков деликатно напомнил:

— В Мариуполе сейчас немцы.

— Там нет немцев, — Сталин усмехнулся. — Там румыны. Пока… А за несколько дней до начала наступления северной ударной группировки Мариуполь будет захвачен морским десантом. Вы, товарищ Жуков, слишком замкнулись на сухопутных фронтах и забыли, что Советский Союз располагает одним из сильнейших военно-морских флотов. С учетом потерь других стран сильнее нашего, пожалуй, только американский и японский флоты. А на Черном и Азовском морях мы обладаем абсолютным превосходством.

Начавший понимать замысел Верховного, маршал Егоров одобрительно закивал, но потом нахмурился и поинтересовался, какие силы намечается выделить на мариупольский десант. Сталин принялся выколачивать пепел из своего курительного агрегата, потом неторопливо набил трубку табаком из разорванных папирос «Герцеговина Флор». Наконец, обдумав ситуацию, произнес неуверенно:

— Сделайте расчет сил и средств. Возможно, придется отменить крымский десант. Кроме того, пока Рябышева совсем не отрезали, надо будет, перебросить побольше сил в Таганрог и пополнить Девятую армию.

На этом Сталин отпустил военных, поручив тщательно продумать предстоящую операцию, проработать детали, распределить задачи по рубежам и направлениям. И, разумеется, напутствовал Верховный, ни на секунду не забывать о катастрофе на Южном фронте, обо всех изменениях докладывать немедленно.

Проследив тяжелым взглядом, как закрывается дверь за уходящими военными, он повернулся к наркому внутренних дел. Тот подобрался, но Сталин махнул рукой.

— Сиди, не вскакивай, — разрешил Верховный и, покряхтев, присел на соседний стул. — Ты должен понимать, что в другой раз такая возможность переломить ход войны больше не подвернется. Мы не имеем права даже на малейшую ошибку.

Берия торопливо закивал, протер пенсне и проникновенно заверил:

— Чекисты сделают все возможное. На целую неделю перед началом наступления всему транспорту по ту сторону фронта паралич устроим. Такие диверсии организуем — пальчики облизать можно.

— Не то, — Сталин поморщился. — Диверсии само собой, как мацони с чесноком к хинкалу. Но ты и Меркулов должны сделать больше. Надо убедить ставку Гитлера, что мы собираемся нанести главный удар совсем в другом месте. Ты говорил, какие-то немецкие шпионы на вас работают.

Уяснив идею вождя, нарком внудел хохотнул и подтвердил, что в его ведомстве, как в Греции, есть абсолютно все. Немало агентов абвера из числа пленных солдат и командиров Красной Армии после переброски на советскую территорию были арестованы либо сами явились с повинной. Некоторые из них исправно работали под управлением сотрудников госбезопасности, регулярно радируя в немецкие разведцентры шифровки с качественной дезинформацией.

Внезапно Берия прервал рассказ и озабоченно поинтересовался:

— Может, и болгарина подключить?

Хотя имя не было названо, Сталин понял: имеется в виду Иван Стаменов, болгарский посол в СССР. Антифашист, большой друг России, настоящий славянский патриот, он давно сотрудничал с органами советской разведки. Минувшей зимой и весной Стаменов и работавшие на Разведупр генералы болгарской армии сумели до смерти запугать Берлин: мол, если Болгария начнет войну с русскими, то народ и армия неминуемо восстанут, свергнут царя и повернут оружие против немцев. Благодаря их стараниям Гитлер не решился ввести войска в Болгарию для удара в тыл Босфорскому фронту.

— Подумаем, — сказал Верховный. — Твои агенты должны передать в абвер конкретные районы, где намечаются отвлекающие удары. Пусть сообщат в абвер номера соединений, которые мы там сосредоточим. Пусть немцы готовятся отражать наше наступление где-нибудь под Бобруйском, под Витебском, на Волхове… — Он задумался, потом улыбнулся и закончил фразу. — …или в Крыму.