Gita Ogg - Навсегда твой

• Название: Навсегда твой
• Автор: Gita Ogg
• Жанр: Фэнтези

Продолжение фика "Чаша Терзаний"

Рейтинг: R (Restricted) — фанфики, в которых присутствуют секс и насилие, ругательства.

Жанр: Romance

---

— Она совершила убийство, — быстро заговорил Кингсли. — Она убила Итона Орнери прямо в Министерстве, её взяли на месте преступления. Кроме того, по адресу, который она назвала, как штаб-квартиру «Ривендж», авроры также нашли только десяток разодранных в клочья трупов.

Я покачнулся. Он схватил меня за локоть.

— Нужно немедленно возвращаться, — сказал он. — Пусть заканчивают без тебя.

Глава 13

Гарри нервно постукивал пером по столу. В его движениях ясно угадывалось недоумение, смущение и слабо контролируемое волнение — сейчас ему предстоит допрашивать женщину, которую он безмерно уважал ещё со школы. Вдобавок он сознавал — одно неверное слово или жест и грозный глава Департамента магической разведки сотрёт его в порошок. Но совсем не это было самым страшным, и мысль о Снейпе представлялась даже своего рода отдушиной на фоне того, что он видел перед собой. Он многому научился за эти годы, он умел проникать взглядом под маски притворного безразличия, он провёл множество допросов в своём кабинете, но всегда относился с презрением и брезгливостью к тем, кому задавал вопросы. Сейчас ситуация была совершенно иной, и Гарри не понимал, что говорить и как действовать.

— Мисс Блэкстоун, как же это? — несколько справившись с волнением начал он. — Вы пообещали мне после нападения на Ваш дом больше никаких самостоятельных действий не предпринимать.

Эни смотрела на него прямо и холодно. Выражение её лица пресекало всякие попытки прочитать, что творится у неё на душе, хотя невероятная бледность кожи и тёмные круги под глазами немного выдавали.

— Неужели ты не понял, Гарри? — сказала она безразлично, глядя прямо на него, от чего у того по спине побежали мурашки. — Я солгала тебе.

Гарри шумно выдохнул и продолжил,

— Зачем Вы убили Орнери?

Глава Аврората и сам прекрасно знал ответ, он видел, что сжимал в руках мерзкий Итон Орнери. Аккуратно вынимая из окоченевших пальцев эту страшную находку, он заставил себя не смотреть. Раньше Гарри был уверен, что профессор зельеделия не имеет сердца, потом ему открылась ужасающая правда, и несколько месяцев он отчаянно переживал, что так и не смог извиниться за слова которые бросил ему в лицо. Восемь лет назад он снова встретил учителя и не поверил своим глазам, настолько трепетно этот жёсткий своенравный человек относится к своей семье. Но увидев Эни Блэкстоун, понаблюдав за взглядами, которые она бросала на мужа, за частыми нежными прикосновениями, которых тот кажется даже и не замечал и тихой журчащей речью, он понял, отчего профессор меняется, стоит ему только взглянуть на свою жену. Тогда ей было плохо, но это не мешало ей заботиться о нём больше, чем о себе самой. И потом, когда он снова увидел её через много лет, закрывающую дочь своим телом, он разглядел в мягкой женщине сильного отважного воина, готового отдать жизнь за тех, кто был ей дорог. И вот теперь он обязан задавать вопросы, хотя и понимает, что каждый из них причиняет ей невыносимую боль.

Эни молчала. Он помедлил, от волнения руки затряслись, и Гарри машинально начал обрывать ворсинки на кончике пера.

— Мисс Блэкстоун, я задал вопрос, — произнося эти слова, он возненавидел свою должность, к которой так отчаянно стремился когда-то.

— Он заслужил, — взгляд Эни обжигал нестерпимым холодом.

— Но он бы никуда не делся от нас…

— Я знаю.

— Тогда зачем? — Гарри почти умолял.

— Он заслужил.

— Вы совсем не помогаете мне, мисс Блэкстоун, а между тем я хочу помочь Вам.

Гарри бросил перо и стал тереть висок кончиками пальцев, чуть прикрыв глаза. Он не мог больше выносить её взгляда, казалось, что перед ним не человек, а какое-то странное существо, не принадлежащее этому миру, сотканное из одних только кристаллов льда и, вместе с тем, настолько беззащитное, что хотелось укрыть её чем-нибудь и больше не прикасаться, не говоря уже о том, чтобы продолжать допрос.

— Я не нуждаюсь в помощи, Гарри, — Эни не отводила взгляда, но её пальцы безостановочно мяли кусок пергамента, который она машинально схватила со стола. — Я совершила преступление осознанно и умышленно и не вижу никаких препятствий к тому, чтобы отправить меня в Азкабан.

Гарри заставил себя снова взглянуть на неё и тихо проговорил, специально использовав в обращении то имя, которым она пользовалась когда-то в школе,

— Профессор Аттист, Вы учили меня понимать красоту, стремиться к цели и никогда не отступать на пути к мечте. Я всегда следовал этим советам. Потом я побывал у Вас в доме и понял, как много для Вас значит семья. Теперь же я Вас не узнаю.

Гарри устало провёл рукой по лицу и посмотрел на чистый лист, в который он всё ещё не внёс не единого символа. Чётко выговаривая каждое слово, как будто хотел, чтобы она поняла, насколько ему небезразлична её дальнейшая судьба, он сказал,

— С Вами должно было произойти что-то действительно страшное…

Эни глянула на него сверху вниз и разорвала мятый пергамент.

— Если Вы хотите залезть мне в душу, мистер Поттер, то оставьте попытки, Вам не найти там ничего интересного. Я — убийца и моё место среди убийц. Если не верите, поднимите архив. Вы увидите, что когда-то я без тени сомнения прикончила пару ни в чём не повинных людей.

Гарри поцокал языком, сгрёб пачку документов, аккуратно сложенных на краю стола, и начал нервно перелистывать страницу за страницей.

— Ох, профессор, как же с Вами тяжело. Неужели Вы думаете, что я не читал дела, не опрашивал свидетелей и не знаю, что на самом деле случилось тогда?

Он выхватил один лист, взял его за уголок кончиками пальцев, и расположил так, чтобы Эни хорошо видела.

— Вас просто подставили.

— Это не имеет никакого значения, мистер Поттер, — Эни отмахнулась от страницы, будто та была всего лишь глупым недоразумением. — Я повторяю Вам, я убийца и стану убивать, поэтому Ваш долг — изолировать меня от общества.

— Я отлично знаю свой долг, мисс Блэкстоун, — Гарри нахмурился. — Но я неплохо знаю и Вас, а также знаю, что Вы значите для профессора Снейпа, и если бы мне пришлось доставать Вас с того света, поверьте, я сделал бы это.

Эни зажмурилась и закрыла лицо руками, ей мучительно хотелось прервать этот разговор. Приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не кричать. Она потёрла лицо ладонями, как бы приводя себя в сознание, и добавила ещё немного твёрдости в голос.

— Прости, Гарри, я уважаю твои чувства, но ты смотришь только на поверхность, я же привыкла докапываться до сути, поэтому от настоящего момента ты не услышишь больше ни слова от меня.

— В таком случае, — Гарри поднялся. — Мне придётся оставить Вас здесь одну на всю ночь. У меня много работы, а Вам следует отдохнуть перед судом.

— Почему не в камере?

Эни была удивлена. Всё, что происходило, шло вразрез с установленными правилами, хотя Поттер никогда особо и не чтил эти самые правила, но он уже не в том положении, чтобы вот так просто нарушать их.

— Вы сказали — больше ни слова, вот и следуйте сказанному! — жёстко отчеканил Гарри.

Эни хотела напомнить, что это должностное преступление, и она не считает себя вправе стать причиной взыскания, которое обязательно последует за его опрометчивыми действиями, но Гарри уже покинул кабинет и запер его снаружи.

Посидев немного в кресле и поблуждав бесцельным взглядом по стенам кабинета, Эни посмотрела в окно. Небо пестрело звёздами, словно кто-то рассыпал пригоршню сверкающих камней на тёмную материю, а в самом центре мягко сиял небольшой лунный диск неправильной формы. Сама не зная для чего, Эни поднялась и переместилась к окну, забравшись с ногами на подоконник. Она подставила лицо лунному свету и мысли, уже не натыкаясь на преграду, сплошным потоком потекли в её сознании.

«Вот и всё, — подумала она горько. — Твоя история окончена, Эни. Но признайся, она была безумно красивой. Где-то в глубине души ты всегда знала, что так будет. Просыпаясь ночами от страшного предчувствия, ты утыкалась в плечо спящего мужа и сжимала его руку так сильно, как только была способна. Ты умела видеть суть, а потому знала, что он прикипел к тебе от одиночества и отчаяния. Знала, но отказывалась принимать. Ты прощала и позволяла ему всё, пока, наконец, не превратилась в одну из его вещей, которые он бережно хранил в доме. Вещь ведь тоже можно любить, не так ли? Но и тогда ты не остановилась, а просто задушила его своей любовью».

Эни вонзила ногти в ладони и крикнула луне, словно отражалась в ней, как в зеркале,

— Это ты во всём виновата, Эни!

Слёзы заструились по щекам, противно защипало в глазах, а мысли продолжали бешено плясать на углях её души, заставляя тело содрогаться от горя. Одним быстрым движением она утёрла слёзы, вскинула голову и закрыла глаза, покоряясь шепчущему в голове голосу.