Николай Молчанов - Жан Жорес

• Название: Жан Жорес
• Автор: Николай Молчанов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

— Что там происходит?

— Это бывший депутат империи Эстанселен читает политическую лекцию.

— А ну, пойдем послушаем, — сказал Жорес. Войдя в амфитеатр, он увидел полную аудиторию. Бонапартист громил республику и ее лидеров.

— Некий Жюль Ферри! — кричал он визгливо…

— Я требую слова! — загремел Жорес, охваченный внезапным волнением.

Все обернулись.

— Не мешайте оратору! — раздались крики.

— Я профессор этого факультета и, полагаю, имею право говорить здесь. — громко отвечал Жорес, чувствуя, что теперь отступать поздно.

Сначала слушатели встретила ледяным равнодушием пылкие доводы Жореса в защиту республики и Жюля Ферри. Здесь было много политических единомышленников г-на Эстанселена. Но постепенно Жорес растопил аристократическую аудиторию и закончил свою импровизацию под овацию всего зала. Он впервые столь сильно ощутил опьянение ораторским успехом. Жорес сумел одержать верх над противником, завоевать на свою сторону равнодушную и даже враждебную публику, взволновать ее и увлечь за собой.

— Какой замечательный подъем! — воскликнул ректор Перру. — Это Гамбетта на процессе Бодэна!

Выражение ректора обошло всю Тулузу. Многие предсказывали Жану успешную карьеру политического деятеля. Но Аделаида была встревожена. Его деятельность в университете, блестящая и спокойная, началась так хорошо. Мать опасалась, что политика вовлечет ее сына в опасные волнения и конфликты. Как раз недавно умер Гамбетта при таинственных и слегка скандальных обстоятельствах. Ходили слухи, что его любовница, фанатичная католичка Леони Леон, стреляла в него и ранила в руку. Рана оказалась пустяковой, но через месяц знаменитый оратор скончался от воспаления кишечника.

— Подумай, Жанно, Гамбетта умер, едва прожив сорок лет, — с тревогой говорила она сыну.

Мадам Жорес решила воспользоваться влиянием адмирала Жореса, которого Жан очень уважал. Адмирал, относившийся с симпатией к племяннику, не разделял опасений его матери.

— Дорогая кузина, — говорил он, — дайте ему свободу, он вас не огорчит. Он знает, что делает, и ни я, ни вы не можем ничего изменить. Все естественно и закономерно. Поверьте, Жан идет в политику, как утенок идет в воду.

Впрочем, ведь был еще один способ поставить Жана на стезю спокойной жизни: его надо женить! После печальной истории с Мари-Поль Пра мадам Жорес не переставала думать об устройстве личных дел своего сына, который так непрактичен. Надо срочно подыскать ему невесту.

События развивались в точном соответствии с классическими канонами буржуазных брачных обычаев. Мадам Жорес была знакома с одной торговкой зонтами на улице Тимбал в Альби. А у той была прекрасная знакомая, владелица поместья недалеко от этого города мадам Депла, также заядлая сваха. Обе почтенные дамы пришли к заключению, что для молодого профессора прекрасной партией будет мадемуазель Луиза Буа, дочь богатого торговца сыром. Ее уравновешенный и тихий, спокойный характер, а также ее приданое принесут сыну мадам Жорес недостающую ему респектабельность. А он в ней, несомненно, нуждается. Все говорят, что он станет депутатом. Что касается семейства Буа, то там решили, что зять-депутат, возможно министр, — это совеем неплохо.

Жану дали возможность «случайно» встретить Луизу, когда она покупала зонтик в уже упомянутой лавке. Затем последовала официальная встреча с чаем и печеньем. В разговоре с невестой Жан при желании мог бы легко убедиться, что красивое холодное лицо Луизы, ее круглые глаза не скрывают за собой никаких мыслей. Но она показалась ему олицетворением очаровательной наивности и скромности, а главное, красоты, столь цветущей и холеной. Какие могут быть сомнения при этом у молодого человека в 25 лет, да еще и столь простодушного, как наш герой? Он снова почувствовал себя влюбленным, хотя на этот раз все далеко не было таким романтичным, как с Мари… Что касается Луизы, то она не выражала никаких чувств, да, пожалуй, вряд ли они могли быть чем-либо, кроме обыкновенного стремления девушки к замужеству.

Итак, предложение было сделано. Вскоре свахи передали мадам Жорес официальный ответ г-на Буа, человека столь опытного в искусстве купли и продажи. Родители Луизы сочли, что молодой Жорес заслуживает, разумеется, всяческого внимания, но они все еще не могут расстаться со своей дорогой дочкой. Они дали понять, что положение жениха не кажется им еще достаточно солидным, чтобы противостоять осязаемому обилию их сыров. Конечно, если перед ним откроются более серьезные и надежные перспективы, то они будут счастливы видеть его своим зятем. Они уже сейчас рады сообщить, что предназначают в приданое дочери небольшое, но такое приятное поместье Бессуле…

Хотя это и не было категорическим отказом, Жан вновь получил возможность подумать о моральных основах буржуазного образа жизни. Впрочем, ему подавали определенную надежду. Ну а препятствия в подобных делах лишь усиливают стремление к достижению цели. Возможно, что вся эта ситуация в какой-то мере способствовала окончательному решению Жана вступить в политику, чтобы завоевать невесту через парламент.

А события в этом направления развивались самым решительным образом. Жорес уже был знаком с видными республиканцами департамента Тарн. Трудно сказать, кому первому пришла в голову мысль выдвинуть кандидатуру Жореса. Но эта идея носилась в воздухе. Как-то в 1884 году он зашел навестить своего старого учителя Сюра. Этот активный республиканец работал теперь в муниципалитете Тулузы. Сюр стал убеждать Жореса выставить кандидатуру в палате депутатов.

— У меня нет связей, и я не имею денег, — отвечал Жан, который уже получил необходимое представление о том, какими средствами чаще и легче всего добиться депутатского мандата.

— Вашего красноречия будет вполне достаточно, — заявил более старый и опытный республиканец.

А в это время сенатор Барбей, председатель департаментского генерального совета, искал пятого кандидата, который был бы способен с блеском и красноречием отстаивать программу умеренных республиканцев. Список остальных был достаточно солидным, но ему не хватало привлекательности. Сенатор предложил Жоресу представить свою кандидатуру на съезде республиканских нотаблей департамента, собравшемся 16 августа 1895 года в Альби для выдвижения республиканского списка на предстоящих выборах. Большинство делегатов с энтузиазмом одобрило кандидатуру Жореса. Имя будущего великого социалиста оказалось в списке кандидатов рядом с именем фабриканта Физье.

Депутат центра

Рано утром по одной из окраинных улиц Тулузы шел молодой человек, коренастый, с крупной головой, покрытой пышными светлыми волосами, с небрежной рыжеватой бородой, обрамлявшей полные и красные щеки. Это был наш герой, одетый, как обычно, в поношенную черную куртку, какие носили университетские работники, в серые брюки, вытянувшиеся на коленях, в выгоревшую на солнце шляпу-канотье. Пыльные ботинки и измятая на спине куртка свидетельствовали о том, что он с дороги. Его часто мигающие голубые глаза рассеянно смотрели по сторонам, а мысли были заняты делом, ради которого он только что съездил в Альби. Там он получил текст избирательного манифеста республиканцев Тарна, который ему поручили быстро сократить, сделать его впечатляюще ярким и логически неотразимым.

— Главное, — говорил ему один из главных республиканцев Альби, — показать успехи правительства Ферри, которое два года служило Франции. Надо убедить избирателя, что благодаря ему республика укрепилась и процветает, что она и только она делает нацию счастливой…

И вот сейчас Жорес, уже прочитавший в дороге пространный и скучный текст, думал о том, как превратить его в короткий и яркий, как показать в нем достижения республики и разбить доводы ее врагов справа и слева. Он шел вдоль каменной степы, за которой стояли кирпичные здания казарм, занятых солдатами пехотного полка тулузского гарнизона. Когда Жорес уже приближался к воротам казармы, у которых ярким пятном выделялся часовой в красных штанах и голубом мундире, он услышал странные звуки. В утренней тишине пустынной улицы громко раздавались тонкие голоса детей, толпившихся серой, бесформенной массой недалеко от ворот. Здесь стояла походная кухня, буквально увязшая в тесной толпе малышей, одетых в лохмотья, босых, нечесаных, грязных. Они толкали друг друга и, протягивая над своими темными и светлыми головками жестяные миски, тянулись к солдату, наливавшему в них какую-то бурую жижу. Другой солдат раздавал огрызки хлеба, бросая мелкие куски прямо в миски с жидкостью. Дети отчаянно кричали и сбивали друг друга с ног. Получив свою долю, многие не могли выбраться из груды тел и донести добычу не расплескав до спокойного места у стены, где счастливчики, усевшись на корточки, вылавливали руками хлеб и жадно поглощали жидкость. Тогда неудачники снова с криком и плачем бросались в свалку, громко умоляя налить еще…