Журнал «Если» - «Если», 1998 № 11-12

• Название: «Если», 1998 № 11-12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: ISSN0136-0140

Джон БРАННЕР. ДЕЙСТВО НА ПЛАНЕТЕ ИАН

Уж сколько раз твердили миру… Тщетно. Гуманоиды с неизменным вожделением ждут «чудес» от заезжих шоуменов. На сей раз им уготовано зрелище посильнее «Гамлета» Петера Штайна.

Бад СПАРХОУК. ХЛОПОТНОЕ ДЕЛЬЦЕ СЭМА БУНА

Наш старый знакомый Сэм Бун проявляет чудеса изворотливости, чтобы выйти сухим из межгалактического конфликта.

Родриго ГАРСИА-и-РОБЕРТСОН. ПРЕКРАСНАЯ ВЕРОНА

…еще и очень опасна.

Джон ДЕ ЧАНСИ. МЕТЛОЧЕРВИ И НОСОВЕРТКИ

Это не инструкция по борьбе с насекомыми. Это штормовое предупреждение.

Пол Дж. МАКОУЛИ. ДЕВУШКА ПО ИМЕНИ СЕМНАДЦАТЬ

Сказка о Золушке посткатастрофического периода, конечно же, имеет хэппи-энд. Только очень своеобразный.

Джозеф ДИЛЭНИ. СУД РАВНЫХ

Целясь в полицейского, рискуешь попасть в инопланетянина.

Валерий ПЕТУХОВ. ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

Психолог помогает читателю разобраться, что же все-таки представляет собой внутренний мир человека.

ВИДЕОДРОМ

Манга — фантастические сказки для взрослых… Обзор новинок видеорынка уходящего года… Еще один телесериал, посвященный странствиям во времени…

ЗВЕЗДНЫЙ ПОРТ

И среди звезд нас ждут финансовые неприятности.

Дмитрий БАЙКАЛОВ. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ САМИЗДАТ — ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ

Электронные фэнзины — новые технологии в руках старых фонов.

РЕЦЕНЗИИ

Представляем книги Дэна Симмонса, Леонида Кудрявцева, Ника Перумова и других писателей.

КУРСОР

Мир фантастики: жизнь продолжается!

Александр РОЙФЕ. ИСПЫТАНИЕ БЕЗВРЕМЕНЬЕМ

В новой рубрике «Крупный план» — новые книги Кира Булычева.

Борис СТРУГАЦКИЙ. КОММЕНТАРИИ К ПРОЙДЕННОМУ

О замысле и создании знаменитых произведений рассказывает сам Мастер в рубрике «Лаборатория».

ПЕРСОНАЛИИ

Об авторах номера — биографии и детали.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Членов Большого Жюри просим занять свои места.

---

Марк на секунду задумался, кивнул и ответил:

— Очень хорошо понимаю, о чем вы говорите.

Они снова были в здании информата. Зал был оборудован — без какой-либо особой цели — видеоэкранами; их, по наблюдению Лема, насчитывалось больше, чем в корабле Чарта. Под защитой неуязвимого купола люди могли рассчитывать на спасение, что бы ни случилось в результате возвращения Веков Мутины. И могли наблюдать за происходящим, поскольку теперь вокруг Иана вращались десятки спутников-шпионов. Все было готово для записи и анализа любых неожиданных событий. Такие события уже начались. Прошлым вечером, едва последняя партия людей покинула планету через Врата, ианцы уничтожили колонию. Они вышли из своей части Прелла с факелами, кувалдами, топорами и планомерно превратили человеческие строения в дымящиеся развалины.

Марк и Лем сидели в информате и наблюдали все это. Без сомнения, ианцы знали, что спутники их видят и передают изображение под купол информата, но не обращали на это внимания. Они явно хотели, чтобы люди знали о происходящем. В их действиях было странное свирепое веселье.

— Вы думаете о Земле, — продолжил Марк.

— Да. Непривычное ощущение для старика…

Лем с трудом поднялся с мягкого кресла. С момента, когда Врата отключили сигналом из космоса, доктор вставал только для того, чтобы размять свои стариковские косточки. И он, и Марк знали, что под информат заложены мощные взрывные заряды — на случай, если общеианский организм сумеет вновь запустить свои хитроумные силовые поля, которые искривляли пространство так, что путешественник мог буквально на каждом шагу преодолевать по парсеку.

Марк спросил:

— Вы и раньше понимали, что мы — этот… как его назвала Гарсанова?

— Пилотный проект. Да, такие мысли были. Но что-то удерживало меня на этой планете, хотя я часто думал, что зря трачу время и силы. Но сейчас мы можем найти себе достойное применение. Автоматы соберут массу поверхностной информации, но кто может быть лучшим свидетелем таких беспрецедентных событий, нежели психолог и поэт?

Марк подумал, что вряд ли годится для столь важной задачи, и спросил, меняя тему разговора:

— Как вы думаете, чем занят сейчас Чарт?

— Вряд ли теперь стоит говорить о Чарте и его занятиях…

Лем щелкнул пальцами, экран ожил, и они увидели изображение Мандалы Мутины. Она сияла, из космоса к ней тянулись лучи солнца, хотя оно и спускалось к западному горизонту. Мандала начала сиять еще до рассвета: корабль Чарта запустил несколько спутников-усилителей, которые постоянно направляли солнечный свет под нужным углом, так, чтобы кристаллические колонны сверкали и переливались всеми цветами радуги. К Мандале тянулась неровная цепочка ианцев — втягивалась внутрь и проходила сквозь нее.

— Уходят запрограммированными, — прокомментировал доктор. — Вот кого мы считали Постановщиками — обыкновенных ианцев, получивших свой импульс.

— Но почему Постановщик так долго ждал?

— Есть некоторые предположения. — Лем вздохнул. — Информат как будто со мной согласен. Когда организму надо реализовать особо амбициозные планы, нервные ткани не выдерживают нагрузки, особенно если у них нет дублеров — как у существ с высшей нервной деятельностью, с мозгом, способным себя осознавать. У народа Иана произошел колоссальный нервный срыв, из-за этого и разрушилась луна. От испуга они почти перестали осознавать себя единым организмом. А на деле он бессмертен или практически бессмертен. Вы это поняли, конечно?

— Да.

— Поэтому Постановщик не хотел повторять старые ошибки. Он ждал случая, надеясь, что Кольцо со временем истончится, что Кралгак снова станет проходим, и дикари объединятся со всем народом… Но что проку в гипотезах о существе, которое отличается от нас примерно так же, как мы от амебы?

— Не согласен, — возразил Марк. — По-моему, разум един, познаваем, и любое мыслящее существо может вопреки различиям понять всех остальных. Пусть между нами некая пропасть, как между поэтом и математиком, например, но мы в состоянии понять цели других существ и в какой-то мере их оценить.

— Возможно, возможно… Сейчас мы с вами похожи на космического физика, у которого сошлись уравнения, описывающие происхождение Вселенной. Но без надежды ухватиться за какие-то доказательства и предложить для них математический аппарат.

— Вот! Вы точно выразили мою мысль, — отозвался Марк. — Должна быть хоть малая область, в которой мы сумеем сообщаться с каждым разумным существом. А остальное… Что же, остальное может остаться таким же недосягаемым, как ядро гигантской газовой туманности.

— Интересно… — пробормотал доктор. — Составится ли когда-нибудь единая цепь разумов в галактике? Чтобы у всех были сведения друг о друге… Десятки тысяч видов мыслящих существ…

— Разве что через миллион лет, — произнес Марк.

— Но может быть, это начинается здесь и сейчас.

Лема прервал информат. Он доложил:

— Корабль Чарта уходит. Следует через атмосферу.

— Любопытно, мы сумеем понять, почему он уходит? — задумчиво заметил Марк.

— Что толку в догадках? Знаете, мне бы так хотелось, чтобы Помпи была здесь… Глупая мысль, конечно — в такой обстановке…

— А где она?

— Я ее отослал с семейством Дуччи. Она обожает Джузеппе, и я подумал, что нехорошо оставлять ее здесь лишь потому, что я, старый дурак, решил изображать героя.

— Значит, так вы это оцениваете, — сказал Марк.

— Честно говоря, нет. Я остался из упрямства. У меня была амбициозная цель — раскрыть тайну Иана. И оказалось, что уже годы, как тайны нет, и решение от меня ускользало из-за ловкого фокуса с нашим информатом. Какая незадача! Я почувствовал себя обманутым. И захотел это как-то компенсировать. И… — Доктор умолк, словно сомневаясь, говорить ли дальше. — И понял, что люблю эту планету.

— Метеоритный дождь на Кралгаке ослаб на сорок процентов, — объявил информат. — На сорок четыре… сорок девять… Экстраполяция: метеориты исчезнут через минуту двадцать две секунды после сигнала… Сигнал.

— Марк, после вашей работы над «Эпосом Мутины»… У вас появилась идея: что именно пытался совершить Постановщик?

— Да. Получить контроль над Вселенной.

В этот момент на экраны хлынули удивительные изображения, и разговор прервался.

Над Ианом вновь повисла луна; она металась из стороны в сторону, подобно торопливой ладони гончара, работающего с грубым материалом. На большей части Северного полушария стояла спокойная, ровная ночь; один-единственный летний шторм бушевал далеко, за океаном. Но понемногу сгустились облака, беспорядочно засверкали молнии. Заря продвигалась к экватору; она не была такой живописной, как в ночь прибытия Чарта — только вихри, похожие на волны за кормой скоростного судна.

Сияние Мандалы на долю секунды померкло, когда все солнечные лучи сконцентрировались в пустом пространстве на корабле Чарта, словно приказывая ему исполнить свою роль в спектакле.

Менгиры Радости, опоясывающие пунктиром всю планету, местами пострадали от метеоритов. Корабль нависал над разрывами в их цепочке, там, где могучие каменные колонны были разрушены. И тогда почва начинала вспучиваться. Камни вздымались вверх, образуя менгир, подобный всем остальным, разогревались, сплавлялись и во мгновения ока отвердевали. Так продолжалось некоторое время, а затем каменные глыбы, покрывающие почву вокруг информата, стали дрожать.

— Незначительные сейсмические явления, — доложил информат.

Однако ничто не могло повредить неуязвимой раковине, в которой скрывались наблюдатели — она опиралась на скальные породы планеты.

— Каким чудом это делается? — выдохнул Марк.

Ответа ждать не приходилось ни от Лема, ни от информата. Разобраться в такой технике скоро не удастся — она была вне человеческих знаний и возможностей, эта техника, заставлявшая скалы звенеть подобно колокольчикам.

Между тем корабль завис над странным плоскогорьем, на котором Марк побывал с Чартом и Мораг — с рядами сидений на тысячи мест, обращенных к голой стене. Лазерным лучом корабль прорезал дорогу по склону, и тогда ианцы, терпеливо ждавшие внизу, начали подниматься к вершине.

— Это главная составляющая Постановщика, — с абсолютной уверенностью сказал доктор. — Головной мозг. Тысячи ианцев, отрезанных от внешнего мира каменными стенами.

По неровной, порывистой походке этих ианцев было видно, что они пьяны от шейашрима. Люди знали, что во всех городах Иана наварили огромное количество шейашрима — достаточно, чтобы десять раз одурманить каждого взрослого жителя планеты.

Следующее место — Маллом Ват, но тут корабль завис над самой поверхностью океана, пока вверх не поднялась огромная колонна, вихрь брызг и тумана. На верхушке Вата образовался водяной шар; он стоял незыблемо, словно не было силы тяжести и внутри него что-то помещалось — оно проглядывало время от времени и казалось неподвижным, хотя вода и вращалась неистово.