Лев Рубинштейн - Чёрный ураган

• Название: Чёрный ураган
• Автор: Лев Рубинштейн
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Детская проза
• Год: 1965

Историческая повесть о Гражданской войне в США в 60-х гг. XIX в., о героине американского народа негритянке Гарриет Табмен, сражавшейся за освобождение негров от рабства.

---

Билл слышал голоса прохожих и скрип колёс других повозок. Чей-то голос спросил:

— Едешь домой, Гил?

— Да, и будь проклят этот Кембридж! — отвечал возчик. — Ни пива выпить, ни лошадей покормить.

— Купил что-нибудь?

— Ни черта, всё мне не по карману.

В ответ раздался хохот.

— Да тут, кажись, ничего не продают, кроме негров, а нам этот товар ни к чему! Всё-таки я купил новую упряжь да и остался без гроша. Прощай!

Через полчаса Билл услышал новую фразу, которая его встревожила:

— Послушай, братец, не видел ты беглых негров на дороге?

— На дороге не видел, — равнодушно отвечал возчик.

— С торгов сбежала целая семья.

— Не знаю, — лениво сказал возчик. — Я этими делами не занимаюсь. Мне бы к ночи добраться до дому. Видишь, лошади не кормлены в вашем Кембридже.

— Поезжай домой, братец, — насмешливо проговорил встречный, — авось к ночи доедешь. У тебя, кажется, на уме одни лошади.

— Тьфу, бездельники! — сказал возчик и щёлкнул бичом.

Часа через два он открыл полог повозки и сказал в темноту всё тем же равнодушным голосом:

— Вылезайте, ребята, приехали.

Семья Баули выбралась из фургона. Фургон стоял в роще, на берегу бухты. Вдали равномерно вздыхал прибой, пахло солью и йодом. Билл радостно вдохнул в себя родной воздух.

— Преподобный сказал, чтобы вы искали шлюпку, — сказал возчик. — Тут где-то есть шлюпка. Кажется, с парусом. А моё дело кончено.

— Спасибо, масса белый, — сказал Билл. — Вы нам здоров помогли, и бог вам воздаст за вашу доброту.

— Мне воздаст преподобный Мак-Аллан, — невозмутимо отвечал хозяин фургона, — и по хорошей цене: пятнадцать долларов за каждого взрослого, а за детей — по четыре доллара за штуку, пять долларов задатка. Пусть эти щёголи из Кембриджа скажут, что Гил Гудмен пустился на невыгодную сделку! А если бы я отвёз вас в арестантскую, мне больше двадцати долларов не дали бы. Знаете, какие шкуры эти барышники? Так что ищи шлюпку, любезный, и благодари бога за то, что тебе попался Гил Гудмен.

Он щёлкнул бичом и уехал.

— Если ему прибавят ещё восемнадцать долларов, он, пожалуй, наведёт негроловов на наш след! — пробормотал Билл. — Уж очень он толково считает деньги.

И Билл отправился на поиски шлюпки.

Шлюпка стояла в бухточке, вытащенная кормой на песок. Билл думал, что там есть люди, но судёнышко было пусто. С помощью жены он погрузил детей и столкнул шлюпку в воду.

— Жёлтый и голубой! — бормотал он, орудуя шестом. — Посмотрим, посмотрим… Старуха, становись к парусу!

Чем дальше углублялся в неизвестность Устричный Билл, тем больший прилив сил он чувствовал, точно ему было не сорок с чем-то, а двадцать лет. В эту холодную звёздную ночь он был бы счастлив полной грудью вдыхать запах солёной воды, если бы только знал, куда ему держать курс. Цель и направление не были указаны. Билл держал вдоль берега, смело срезая выступы, полуострова и мысы. Восточный берег бухты Чезапик изобилует мелкими впадинами, отмелями и островками. Водная гладь и ночью не имела покоя: непрерывно мелькали зелёные, белые, красные фонари, где-то далеко звонил колокол и слышалась команда. Десятки парусников, барж, шлюпок поднимались вверх, к устью реки Потомак, и спускались вниз, к океану.

Большой пароход прошёл, сверкая огнями и бурля колёсами. Устричного Билла осветили фонарём, и вахтенный начальник рявкнул в рупор:

— Эй, на шлюпке, почему у вас нет огней? Что везёшь, негр?

— Дрова, масса начальник! — откликнулся Билл.

— А белых на борту нет?

— Масса капитан спит.

— Нализался, что ли, этот капитан шлюпки? Оставил шального чёрного одного на штурвале. Отваливай подальше!

Билл с удовольствием выполнил приказание. Его обдало струёй жирного угольного дыма, широкая волна закачала шлюпку. На берегу мелькнули огоньки.

— Смотри, Билл, это не жёлтый и голубой? — спросила тётя Баули.

— Нет, это город Истон, — ответил Билл. — И давай подальше от берега, а то ещё встретим чересчур любопытных рыбаков. Слава богу, охотники за нашим братом ещё не догадались послать патрули в бухту.

— Это потому, что нашему брату некуда плыть по бухте. — Здесь кругом рабовладельческие штаты. Куда нас несёт, Билл? Скоро утро…

В самом деле, на востоке, над островками, уже начинало светлеть небо.

«Днём нам будет плохо, — подумал Билл. — Могут обыскать шлюпку».

Муж и жена продрогли до костей. Дети спали, укутанные мешками. Рассвет был холодный, поднялась лёгкая, туманная дымка, и вдали стал маячить левый берег: бухта сужалась перед устьем Потомака. К западу — Аннаполис, а к северу — Балтимор…

— Кто нас послал с этой шлюпкой? Преподобный Мак-Аллан и его слуга? Да они, может статься, и сами не знают, куда нас послать. Мойсей всё им написал? А правильно ли они прочитали письмо?

Тётя Баули проговорила всё это, стуча зубами не то от холода, не то от волнения.

— Не знаю, старуха, — отозвался Билл, — а только, когда станет совсем светло, мы высадимся на правом берегу и пойдём на Север. Авось нам помогут свободные негры или фермеры. Я слышал, что в северных графствах не любят, когда разлучают мужа с женой и детьми.

— Милосердие белых! — насмешливо воскликнула тётя Баули. — Нет, уж лучше пустить шлюпку ко дну!

Светло. В серой дымке ясно виден берег. Сверху прошёл парусник. Там штурвальный вертел колесо, а на крыше рубки сладко спала собака.

Пустить ко дну шлюпку или вернуться в Кембридж, в здание суда, где стучит молоток аукциониста? «Прошу джентльменов обратить внимание на качество товара. Негритянка, знающая рыболовный и устричный промысел! Дети привыкли к воде и холоду, их можно использовать для ухода за лодками! Лучшая порода мэрилендских негров, тысяча долларов за троих, кто больше?..»

И тут Билл ясно увидел огни — жёлтый и голубой. Только они горели не на правом, а на левом берегу.

Билл не сказал ни слова. Он налёг на штурвал. Шлюпка описала полукруг, едва не черпнув бортом воду, и врезалась в песок.

Через несколько минут семья Баули стояла перед фургоном, на облучке которого горели два больших фонаря. Необыкновенных размеров женщина сидела между фонарями, сложив руки на животе, и храпела на всё побережье.

— Гм, — вежливо сказал Билл, — послушайте, миссис…

Женщина открыла два круглых, совиных глаза и уставилась на Билла.

— Ты кто?

— Я… гм… я негр.

— Это можно заметить даже в сумерках, — сказала женщина. — Не бойся, если ты друг среди друзей.

— Совершенно верно, миссис! — радостно крикнул Билл. — Я Билл Баули из графства Дорчестер! Я друг среди друзей!

— Не надо так отчаянно вопить, — сказала женщина, ловко слезая с облучка. — Я вас ждала здесь, господь вас благослови, двое суток.

Билл оглянулся. Лошади паслись на лужайке.

— Вы трое в фургон, — скомандовала женщина, — а маленькую я возьму к себе под шаль. Постой-ка, Билл Баули, помоги мне запрячь коней. Да не называй меня «миссис», потому что мой дед был негр, а бабушка — индианка.

Женщина смешанных кровей оказалась удивительно подвижной, несмотря на шарообразную фигуру. Билл больше мешал ей, чем помогал. Лошадей запрягли, фонари потушили, и фургон затрясся по дороге. Внутри повозки нашлись картошка и лук. Это был первый завтрак семьи Баули с тех пор, как они покинули дом преподобного Мак-Аллана. Но воды не было до следующей «станции». Тётя Баули облизывала сухие губы, Билл глотал слюну, но лучше всех вели себя маленькие дети. Они ничего не просили и только поглядывали удивлёнными глазёнками на новый мир, который был гораздо больше, чем им казалось в свайном домишке отца.

Ночью фургон загрохотал по булыжной мостовой и остановился на дворе кирпичного дома на окраине города Балтимора. Билл вылез первым и первым же наткнулся на коренастую, широкоплечую женщину в пёстрой головной повязке.

— Хэт! — закричал он.

— Друг среди друзей, — ответил голос Гарриет Табмен.

Из Балтимора Баули выбрались самым необычным путём — по железной дороге, в товарном вагоне, в виде «груза повышенной скорости».

Биллу, его жене и детям пришлось влезть в рогожные тюки, набитые опилками и с виду зашитые верёвками. На тюках стояло клеймо: «Филадельфия, Ливанская семинария, грузить осторожно».

Тюки были погружены осторожно, но грузчики по ошибке поставили Устричного Билла вверх ногами, и ему пришлось жестоко страдать минут пятнадцать, пока он не услышал гудка и вагон не покатился по рельсам. Тогда он разрезал ножом верёвку, вылез в полумрак вагона и несколько минут набирал воздух, открывая и закрывая рот, как будто побывал дне морском.

К чести его надо сказать, что он ни разу не простонал и даже не охнул. Придя себя, он освободил малышей и жену и только после этого пощупал, на месте ли у него шейные позвонки. Тётя Баули смотрела на него с беспокойством.