Василий Ардаматский - Две дороги

• Название: Две дороги
• Автор: Василий Ардаматский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Роман состоит из двух книг. Первая — «Дорога бесчестья» — о белоэмигранте — царском офицере Дружиловском, авторе многих фальшивок, направленных против коммунистов. Охранка капиталистических стран использовала их для расправы с коммунистами. Вторая книга — «Дорога чести» — посвящена светлой памяти известного болгарского генерала Владимира Заимова, выступившего против фашизации Болгарии и помогавшего Советской стране в ее борьбе с фашистской Германией.

---

После доклада Флориана Козловскому было совершенно ясно, что Савченко оказался сильнее его агента, но он и не подумал упрекать за это Флориана.

Они стали обсуждать, как может развернуться операция дальше. Савченко обещал принести завтра радиостанцию для словацкой группы. Если это только приманка для курьера и они решили его ликвидировать, обеспечить безопасность Флориана нетрудно. Но тогда Савченко будет взят без улик. В этом случае, пожалуй, придется воспользоваться идеей Виппера и самим доставить на место встречи радиостанцию, имевшуюся у полиции.

Обдумав создавшуюся ситуацию, Козловский принял решение не менять своего плана, но внести в него уточняющие поправки. Когда он отправился в немецкое посольство, где его с нетерпением ждали, он был абсолютно тверд в своих намерениях. Он был готов к тому, что местные работники гестапо уже имеют от своего агента информацию о сегодняшней встрече, в этом случае он потребует предпочтительного доверия к информации Флориана.

Как только Козловский вошел, Виппер сказал:

— Их надо брать сегодня, сейчас же.

— Кого их? — спокойно спросил Козловский, садясь в кресло.

— Всех.

— Как вы собираетесь взять Савченко?

— Господин Драголов предлагает взять его у посольства, официально оформив эту акцию по существующим законам военного времени.

— А если Савченко из посольства не выйдет? — спросил Козловский. — Заимова мы можем взять когда угодно и где угодно, но Савченко нам нужен не меньше, вы это знаете.

— Вы думаете, он завтра придет? — спросил Виппер.

— Да. Он придет, чтобы устранить моего агента.

— А улики?

— Мне кажется разумным ваше предложение доставить туда рацию.

— Не думаете ли вы, что все они скроются сегодня ночью?

— Разве господин Драголов не заверил нас, что всех их просматривает круглые сутки? Где сейчас Заимов? — обратился Козловский к присутствовавшему при разговоре начальнику полиции Драголову.

— Дома.

— А если он будет пытаться ночью покинуть дом?

— Исключено. Дом блокирован прочно.

— Где Савченко?

— Вернулся в посольство.

— Он может незаметно выйти из посольства?

— Исключено.

— Тогда завершение операции вырисовывается абсолютно четко, — заключил Козловский. — Если они будут пытаться этой ночью скрыться, мы их схватим. Если же этого не произойдет, я предлагаю брать завтра. Сроки в часах и минутах мы уточним, но схема такая: примерно за два-три часа до темноты мы отключаем все телефоны советского посольства, это лишит Савченко возможности срочно связаться со своими людьми. Затем мы берем Заимова и его соучастников. Срочно перебрасываем радиостанцию к месту встречи, и там мы берем Савченко, берем, как только он войдет в подъезд дома. Очень важно взять его на месте встречи, это тоже улика.

— Где возьмем Заимова? — спросил Драголов.

— До того как он отправится на встречу, у него дома. Дальше... Чемширова надо взять вместе с Флорианом. Где — неважно. Это надо сделать для того, чтобы мой агент мог на следствии продолжить свою роль, а Чемширов будет свидетелем его ареста и на следствии поддержит игру.

Виппер должен был согласиться с предложенным планом, и почти до рассвета все они работали над уточнением каждого элемента операции.

22 марта 1942 года.

Чемширов пришел к Флориану в гостиницу ровно в пять. Он был весело оживлен, окончательно утвердившись в мысли, что Флориан очень ценная дичь для гестапо, и, кроме того, он уже знал, что все страшное, связанное с Савченко, его минует. Ему приказано после пяти часов быть неотлучно с Флорианом, а к семи часам под каким-нибудь предлогом оказаться вместе с ним на площади Славейкова. Что произойдет дальше, он не знал, но полагал, что именно там возьмут Флориана. В общем, вся эта нервная история шла к благополучному концу, сулившему ему заслуженную награду. Теперь его жизнь пойдет иначе — хватит ему таскаться в хвосте за знаменитым дядей и тратить нервы одновременно на двух хозяев.

— Как вам спалось? — весело спросил он, пожимая холодную руку Флориана.

— Неважно, — ответил Флориан.

— Ничего, все идет к концу, — Чемширов прошелся по комнате, взглянул в окно. — Весной запахло. Я люблю весну.

— Если я сегодня получу обещанное, хорошо бы сегодня же отправиться домой. Кстати, мой паспорт готов? — спросил Флориан.

— Вот, получите. — Чемширов протянул ему паспорт. — Классика, теперь и комар носа не подточит. Даже выездная виза поставлена.

Флориан, не глядя, спрятал паспорт в карман.

— Спасибо. Хорошо бы билет сейчас заказать.

— Это у нас не проблема. Возьмем на вокзале перед самым поездом. А сейчас идемте-ка на воздух, у вас тут от табачного дыма задохнуться можно. Идемте, я покажу вам город.

Они вышли из гостиницы и спокойно, прогулочным шагом, пошли по солнечной улице.

— Между прочим, по нашему календарю сегодня — первый день весны, — оживленно болтал Чемширов. — Природа это знает, еще вчера шел мокрый снег, это плакала зима. А сегодня, смотрите — весна, черт побери! Вы первый раз в Софии?

— Я думаю о своем городе, — угрюмо отозвался Флориан. — Там товарищи ждут меня, как Христа-спасителя.

— Насколько я знаю, все в порядке. В первый день весны в нашей доброй Софии благополучно завершается ваша миссия, и пусть это станет для вас счастливым предзнаменованием. Заберите у нас не только рацию, но и наш оптимизм! — рассмеявшись, сказал Чемширов.

— Хорошо бы. Ваша уверенность нам необходима не меньше, чем связь с Москвой.

Они гуляли по городу больше часа.

— А теперь мы истратим несколько минут на одно небольшое дельце, — весело сказал Чемширов. — Весна весной, а дело делом. Мне надо зайти в фотографию, взять заказанные снимки. Это рядом.

Когда они подошли к фотографии, Флориан остановился.

— Нет, нет, торчать на улице не надо, мы зайдем вместе. — Чемширов взял его под руку. — Кстати, посмотрите фотографию, это одна из наших точек.

Хозяин фотографии расплылся в улыбке.

— Господин Чемширов! Вы, как всегда, точны, ваш заказ готов.

Фотограф ушел в другую комнату.

— Очень полезно иметь у себя таких людей — любая фотокопия делается в два счета, — тихо сказал Чемширов.

Он получил снимки и вдруг предложил Флориану сняться вместе на память.

— Я не люблю сниматься, — сморщился Флориан и сделал шаг к дверям.

— Перестаньте! — Чемширов взял его под руку, усадил на диванчик и сам сел рядом.

Вспыхнул магний.

— Готово! — Чемширов рассмеялся и сунул фотографу деньги.

Они вышли на улицу. Флориан тревожно думал: зачем понадобилась его фотография? Не хотят ли они с помощью фото провести какую-то проверку?

На перекрестке он остановился:

— Мне нужен туалет.

— И это у нас тоже не проблема, — сказал Чемширов. — Пошли. Видите кинотеатр под названием «Славейков»? Там есть то, что вам надо. Идите, я подожду.

Но Флориан, зайдя за угол, бросился к телефону-автомату и позвонил в штаб операции.

— Мы находимся возле кинотеатра «Славейков», возникло новое обстоятельство, его необходимо брать немедленно.

Когда через десять минут он вернулся к Чемширову, тот посмотрел на часы.

— Нам пора взять курс на встречу.

Флориан стоял и любовался городом.

— Да, ваша София действительно прелестна. По сравнению с нашей Братиславой она выглядит гораздо спокойнее, даже теплее.

— Считайте добрым предзнаменованием, что именно здесь вы встретили первый день весны. Мне в этот день всегда хочется...

Возле них резко затормозили две полицейские машины, из которых выскочили люди в штатском. В одну машину они втолкнули Флориана, в другую — Чемширова.

Машины умчались. Прохожие, на глазах которых все это произошло, даже не остановились — к таким сценам на улицах Софии люди давно привыкли.

22 марта 1942 года.

Заимов пообедал и прилег отдохнуть — через час он должен был идти на конспиративную квартиру. Надо было выставить там на окно цветок — условленный с Савченко сигнал — и терпеливо ждать прибытия остальных участников встречи.

За минувшую бессонную ночь он не раз прогнал перед собой ленту воспоминаний обо всем, что произошло с момента появления в его доме Флориана, и ему теперь все яснее и убедительнее казались доводы Савченко. Но он продолжал упорно искать доводы против.

Боясь разбудить Анну, он осторожно поднялся с постели и вышел из спальни на площадку, откуда лестница спускалась на первый этаж. Снизу доносились возбужденные голоса сына и его приятеля — они играли в шахматы и о чем-то горячо спорили.

Он стоял на площадке, испытывая ощущение тихого покоя. Он любил свой дом, наполненный теплом дружной жизни. Сколько раз бывало — переживет нелегкие, опасные минуты, а стоит вернуться домой, и все тревоги становятся и глуше и отдаленней. Анна... дети — вот его главное человеческое счастье. На душе у него горько от мысли, что последние годы сам он в этот дом не приносит ничего доброго, только свои тайные от всех тревоги и заботы. Он ничего не рассказывает, но постоянно видит их отражение в глазах Анны. Сколько же мужества в ее нежном сердце! Сколько веры в то, что он ничего плохого или стыдного сделать не может! За все время, что они вместе, она никогда и вида не подала, что ей тяжело, что она устала от такой жизни. Наоборот, не раз, когда ему самому вдруг начинало казаться, что все напрасно и что он похож на Дон-Кихота, бросающегося на ветряные мельницы, Анна безошибочно угадывала его настроение и, безмятежно смотря ему в глаза, говорила: «Все прекрасно, Владя... Если бы ты знал, как я счастлива с тобой». И все только что мучившее его будто ветром сдувало. Последнее время он все чаще думает: без нее не выдержал бы то, что выпало ему на долю, он не устает благодарить судьбу, подарившую ему Анну и их счастливую любовь.