Джералд Керш - Ночь и город

• Название: Ночь и город
• Автор: Джералд Керш
• Издательство: Б.С.Г.-Пресс, У-Фактория
• Жанр: Триллер
• Год: 2003
• ISBN: 5-94799-314-7, 5-93381-125-4

Гарри Фабиан любит выдавать себя за гангстера, но в действительности он — мелкий мошенник, мечтающий открыть бойцовский клуб в Лондоне и разбогатеть на боях без правил. Жалких заработков его подружки-проститутки для того, чтобы начать дело, явно не хватит. У Фабиана есть неделя, чтобы собрать необходимую сумму, и для этого он готов пойти на все, хитростью и шантажом вовлекая в орбиту обмана многих людей. Но Фабиан не подозревает, что судьба в обличье полицейских, очищающих улицы от преступных элементов накануне коронации Георга VI, уже затянула его в свой водоворот.

---

— Какое заведение?

— Что-то вроде клуба… клуба для вечеринок. Ну, что ты думаешь?

— Думаю, что это ужасно. Я пытаюсь покончить с этим занятием, а не влезать в него по самые уши.

— Но, милый, это лишь на какое-то время.

— Нет, на какое-то время не получится, — ответил Адам, — это будет уже навсегда.

— Нет, не навсегда! За год мы смогли бы заработать три или даже четыре тысячи фунтов.

— Возможно, — сказал Адам, — но в том-то и дело: никто в мире еще не отказывался от четырех тысяч фунтов.

— Но ведь нам нужны деньги, дорогой, нам очень нужны деньги, разве не так?

— Ты зря тратишь время, моя милая, — я не желаю это обсуждать.

Небольшой опыт общения с мужчинами кое-чему научил Хелен. Она кротко проговорила:

— Ладно, дорогой. Не злись на меня.

— Как я могу на тебя злиться, моя милая Хелен? — воскликнул Адам.

Она поцеловала его, прижимаясь к нему всем телом; и, несмотря на то что ее поцелуй и его незамедлительный ответ на него моментально пробудили в ней желание, она не потеряла голову, продолжая думать о своем. Адам рывком задернул занавески и, вернувшись на диван, снова поцеловал ее.

— Нет, не сейчас, — сказала Хелен.

— Почему, в чем дело? Ты, случайно, не?..

— Нет, со мной все в порядке. Просто я сначала хотела поговорить с тобой. Я… ох, я не знаю, мне так тревожно.

— Отчего?

— А, Адам, неужели деньги — это проклятие?

— Конечно. — Адам начал ласкать ее, массируя плечи и спину медленными, размеренными движениями.

Хелен затрепетала всем телом. Она приблизила губы к его уху и прошептала:

— Радость моя, а может, все-таки… может, все-таки нам стоит подумать над тем, что я только что сказала? Это будет совсем ненадолго, зато потом ты сможешь спокойно работать, в тишине и…

— Нет!

Хелен отпрянула от него и разразилась слезами.

— Знаешь, кто ты? Ужасный, кошмарный эгоист!

— Но… Хелен! Хелен, милая, послушай! Как только мы ввяжемся в клубный бизнес, мы в нем погрязнем, мы уже больше не сможем заниматься ничем другим? Ты это понимаешь? Ты когда-нибудь слышала об игроке, который был бы в состоянии покинуть казино, забрав свой выигрыш? Нет, Хелен, мы не должны в это впутываться, иначе нам никогда не выбраться.

— О… значит, у тебя нет силы воли, вот в чем дело! Человек, у которого есть сила воли, никогда не стал бы так говорить! Это нужно для твоего же блага, и моего тоже…

— Не плачь, прошу тебя, ради всего святого, только не плачь! — проговорил Адам, который не выносил женских слез. — Послушай, Хелен… Хелен!..

— А… не желаю ничего слушать! Какими только глупостями ты не занимался столько лет и ни гроша не заработал! А теперь вбил себе в голову, что не хочешь много зарабатывать! Я…

— Но это неправда! Я не…

— Нет, это так! Бояться легкой жизни! Ничего глупее я никогда не слышала! Значит, видимо, остаток дней нам суждено провести в какой-нибудь жалкой и грязной дыре, рассуждая на возвышенные темы, например о скульптуре, которой ты все равно не занимаешься! Какая скульптура? Я никогда не видела ни одной твоей работы. О, не говори ни слова! Уходи! Ты просто дурак! Слабак! Самонадеянный глупец!..

— Но Хелен! Ты меня не так поняла! Мне нужны деньги точно так же, как и тебе. Мне тоже нравится их тратить. Просто я терпеть не могу эту работу в клубе — вкалывать всю ночь и потом весь день спать. Это отвратительно! Я это ненавижу!

— О! Значит, если бы ты был шахтером, все было бы в порядке? Ты, наверное, гордился бы собой? Значит, если ты не покрыт мозолями с ног до головы и вынужден носить чистую рубашку, этот бизнес — грязный?

— Это значит паразитировать…

— Паразитировать! Что ты привязался к этому слову, в самом деле? Да и что, в конце концов, это значит — паразитировать? Ты, видно, предпочтешь умереть с голоду в какой-нибудь каморке и не заниматься скульптурой вовсе, нежели посвятить два-три месяца работе, которая тебе не по вкусу, чтобы потом год заниматься любимым делом в свое удовольствие… О…

Адаму вдруг показалось, что сейчас самое важное — во что бы то ни стало прекратить спор и снова заключить Хелен в объятия.

Почувствовав это, Хелен оттолкнула его руку.

— Какой же ты дурак! Только подумай, как спокойно ты мог бы трудиться, будь у нас собственный тихий домик, и куча денег, и студия, и модели, и тонны глины, и мрамор, и все остальное! Ты бы мог работать дни напролет! Если бы…

— Дорогая, тут есть одно «но». Если мы начнем открывать клубы, возможно, у нас и появятся и деньги, и собственные дома, и студии, и все, что ты захочешь — но кое-что бесследно исчезнет… Исчезнет то, что требуется скульптору, чтобы творить. Хелен, говорю тебе, я не могу долго сопротивляться творческому импульсу. Да и возраст поджимает. Пойми, чем дольше я откладываю, тем меньше вероятность, что я вообще чего-нибудь добьюсь. Да будь у меня все деньги мира, и все дома мира, и все сокровища мира, что проку в них, коли я не могу заниматься тем, ради чего я в этот мир пришел?

— Но почему нельзя отложить это еще на пару месяцев? — проворчала Хелен.

— Да потому, что это не ограничится парой месяцев. Это растянется на долгие годы — до тех пор, пока дело будет приносить прибыль, а когда перестанет, мы начнем подыскивать другие выгодные предложения. Разве, начиная эту работу, ты собиралась превратить ее в дело всей жизни?

Хелен молчала. Адам притянул ее к себе. Ее тело было напряжено. Она сказала:

— В любом случае, милый, не говори «нет». Подумай над этим, ладно?

— Тут не о чем думать.

Она тесно прижалась к нему:

— Просто подумай, хорошо? Милый!

— Хорошо… Если ты просишь, я об этом подумаю.

Хелен поцеловала его.

Глава 16

В тот вечер Фабиан был в дурном настроении и бесцельно слонялся по улицам, охваченный необъяснимой яростью, погруженный в какие-то неясные мысли. Он поднял глаза, взглянул на развевающиеся на ветру полотнища знамен и проворчал: «Дурачье!» Хозяева лавчонок уже вывешивали флаги и разноцветные украшения в преддверии коронации Георга VI. По улицам давно бродили толпы зевак, приехавших на церемонию Коронации, — сухопарые жители колоний с морщинистыми шеями, толстые лощеные американцы в дорогих пальто, бородачи, мужчины в беретах.

— Придурки! — сплюнул Фабиан.

На площади Оксфорд-серкус какой-то толстяк в нарядном лиловом кашне снял шляпу, приветствуя Фабиана, и спросил:

— Пра-а-астите, сэ-эр, эта-а площа-адь Пика-а-ади-или?

— Не знаю, друг, я сам нездешний, — ответил Фабиан и продолжил свой путь. Он позавидовал лиловому кашне толстяка. «Пика-а-ади-или! Вот кретин! Неужели эти треклятые туристы не могут научиться говорить по-английски?» Кто дал им право быть такими богатыми? Да кто они такие, чтобы щеголять в пальто за пятнадцать гиней, в шляпах за три гинеи и в кашне из лилового крепдешина? Фабиан пожалел, что не направил толстяка по неверному пути — например, в сторону Марбл-Арч.

На Риджент-стрит с ним поздоровался другой мужчина, высокий, бледный молодой человек в бежевой шляпе, заломленной на левый глаз.

— Привет, Чарли, — сказал Фабиан, — на тебе лица нет.

— Лица нет! Черт побери, да я просто вне себя!

— А что стряслось?

— Да все эта Коронация, черт бы ее взял.

— Коронация — это лафа, дурачина, — сказал Фабиан. — Лондон просто разбухнет от денег.

— Да что ты говоришь? Проклятые легавые уже рыщут по улицам. Скоро там не останется ни одной шлюхи.

— Что ты мелешь, болван. Это все туфта — одна видимость. Просто им нужны жареные факты, чтобы было о чем написать в газетах.

— Знаешь, что они делают? — спросил Чарли, кусая ногти. — Хватают девчонку и выведывают, где она живет, понял? Потом идут туда, ждут, пока ее дружок не вернется домой, берут его за жабры и дают ему шесть месяцев.

— Ну, тебе-то нечего волноваться. Твоя Джоан — умная девочка.

— Да, да, знаю. Но ее таки сцапали.

— Что?

— Сцапали, говорю же тебе, — проговорил Чарли, чуть не плача, — ее арестовали два часа назад, на Оксфорд-стрит, и, скажу тебе прямо, я боюсь идти домой. Это ловушка, я точно знаю. Сволочи, сволочи, житья от них нет!

— Они сдерут с нее сорок шиллингов. Ты из-за этого нервничаешь?

— Если меня возьмут, шесть месяцев тюряги мне обеспечено.

— А у тебя есть алиби?

— Какое-такое алиби?

Фабиана раздуло от сознания собственного превосходства:

— Слушай, Чарли, если они тебя сцапают, скажи, что работаешь на меня, в клубе «Чемпионы Фабиана». Ясно? Вот моя карточка. Ты работаешь по контракту. Усек? Покажи им это. Я твой работодатель. Если они заявятся ко мне, я с ними поговорю. А ты колесишь по всей стране, подыскивая для меня молодые таланты. Смекаешь? И понятия не имеешь, чем твоя подруга занимается в твое отсутствие.