Георгий Плеханов - Н. Г. Чернышевский. Книга вторая

• Название: Н. Г. Чернышевский. Книга вторая
• Автор: Георгий Плеханов
• Жанр: Публицистика

Критик, публицист. Основатель русского революционного марксизма, деятель русского и международного рабочего социалистического движения.

Пропущена 9 страница.

---

х: 10 = 100: 103. "Из этого получаем:

= 9,7087…

"Итак, 3 прибылые хлебопашца произведут 3 × 9,7087 = 29,1261 возов вместо 30 возов, которые были бы нужны по прежнему размеру, и на второй год для 1.030 человек будет вместо 1.030 возов хлеба только 1.029,1261. Чтобы вместо 1.029,1261 возов жатва 2-го года дала 1.030 возов, производительность труда прежних работников должна в этом году подняться настолько выше прежней своей величины 10, насколько требуемый сбор 1.030 выше сбора 1.029,1261, получаемого без усовершенствований.

х: 10 = 1.030: 1.029,1261. "Из этого мы получаем:

х = 10,00849…

"В самом деле, тогда мы будем иметь:

"100 прежних работников произведут по 10,00849 воза каждый =1000,849 возов.

"3 новые работника, труд которых менее производителен по прежней пропорции 100:103, произведут каждый по: 10,00849 × 100:103 = 9,717 возов. "А все трое вместе 3 × 9,717 = 29,151 воз. "Сумма производства 2-го года будет 1000,849 + 29,151 =1030 возов.

"Итак, велик ли нужен размер усовершенствования или в устройстве орудий, или в способе пользования ими, или в качестве удобрения, или в способе пользования им, или в качестве посева, — велик ли нужен размер усовершенствования, чтобы недочета не оказалось, чтобы пропорция продовольствия не уменьшалась при возрастании населения?

"При ежегодном возрастании населения по 3 %, т. е. при возрастании быстрейшем, нежели принимает Мальтус [214], нужен годичный размер усовершенствования = 0,000849, то есть менее чем на одиннадцатую часть процента. Что же это такое, 849 десятитысячных частей процента? Огромно ли это возрастание? Оно вот каково: в пуде оно составляет несколько больше 3 1/4 золотников (3,2602 золотника); в возу хлеба, имеющем 25 пудов, оно составляет 81 1/2 золотника…

"Что ж, это страшная прибавка? стоит ли пугаться ее? Неужели усовершенствования в земледелии не могут идти так быстро (быстро!), чтобы в течение целой четверти века улучшить земледельческие способы на 2 1 /7 % [215]? Увеличение на 2 1 /7 процента в целые 25 лет — да ведь это почти совершенная неподвижность!

"Да, почти совершенная неподвижность. Без всякого сомнения, с самого конца Средних веков не было в Европейской истории ни одного такого двадцатипятилетия, в котором земледелие не совершенствовалось бы по пропорции более быстрой. Много в этой истории было эпох почти совершенного застоя общественных улучшений, но самые безотрадные, самые гнусные из этих периодов все-таки двигали земледелие вперед быстрее, чем требовалось бы для уравновешения дефицита в земледельческом продукте, для сохранения земледельческому труду всей прежней производительности, при проценте размножения людей, по которому число их удваивалось бы каждые 25 лет" [216].

Даже Чернышевский дает общую формулу размножения, по которой определялся бы потребный размер улучшений для различных периодов удвоения. Мы не станем приводить ее. Заметим только, что с ее помощью он приходит к самым поразительным выводам. Оказывается, например, что, при 12-летнем периоде удвоения населения, высота, до которой улучшения должны поднять земледелие в течение целого века, равняется лишь 1,36958, принимая первоначальную высоту за единицу. "Например: если в 1860 г. земледелец, обрабатывающий четыре десятины, собирает с них 10 четвертей хлеба, то в течение следующего века надо произвести улучшения, которые давали бы возможность в 1960 г. также одному земледельцу собрать с этих 4 десятин около 13 3/4 четвертей хлеба. При такой пропорции улучшении люди до 1960 г. не будут чувствовать недостатка в продовольствии, размножаясь с быстротою, удваивающею число их в каждые 12 лет. Конечно, при такой быстроте размножения постепенно будут являться на 5 десятинах вместо одного хлебопашца 2 работника, потом 3, 4 и т. д., 10, 11, 12 работников и т. д.; прибавка каждого нового работника на этих 4 десятинах будет увеличивать продукт их в пропорции, несколько меньшей того, насколько увеличилось количество труда от прибавки этого работника к прежним. Но все-таки при таком ходе земледельческих улучшений, который равняется 37 % за целое столетие, постоянно будет собираться с этих 4 десятин количество продукта, дающее в общей сложности по-прежнему 10 четвертей на каждого из обрабатывающих эти 4 десятины землепашцев" [217].

Повторяем, выводы эти до такой степени поразительны, что читатель отказывается верить своим глазам. Он невольно возвращается назад, проверяя доводы автора. Но доводы автора кажутся неотразимыми. Умозаключения, по-видимому, совершенно логично вытекают из посылок. Читатель сдается и проникается непоколебимым убеждением в том, что Чернышевский окончательно опроверг Мальтуса, подойдя к вопросу с такой стороны, с какой к нему не подходил никто из прежних исследователей. Это убеждение очень распространено в России, где опровержение Мальтуса считается едва ли не самой важной и уж во всяком случае самой бесспорной из ученых заслуг нашего знаменитого писателя.

Посмотрим, однако, насколько правилен такой взгляд.

II

Заметим прежде всего вот что: если бы арифметические выкладки Чернышевского были совершенно правильны, то даже и в этом случае было бы еще сомнительно, опровергают ли они Мальтуса или, точнее, того Мальтуса, с которым мы имеем дело в первой главе первой книг" "Опыта". Чернышевский слишком произвольно истолковывает арифметическую прогрессию Мальтуса. По его истолкованию выходит, что она выражает собою лишь понижение производительности земледельческого труда, неизбежно являющееся в том случае, когда не происходит улучшений в земледелии. "Весь вопрос именно в том и состоит, какой размер улучшений необходим для уравновешения недочета в продукте, происходящего от меньшей производительности труда прибылых работников по сравнению с прежними. Обыкновенно предполагается, что если размножение людей будет происходить со всей возможной быстротой, то для этого уравновешения потребуется размер улучшений слишком громадный" [218]. Выкладки Чернышевского показывают противное. Но на чем же основывает он свое истолкование арифметической прогрессии? Он говорит, что так "мы прочли у Милля, очень верно передающего мысли Мальтуса" [219]. Но это еще недостаточное ручательство. Обратимся лучше к самому Мальтусу, т. е. собственно к тому Мальтусу, с которым мы имеем дело в первой главе первой книги "Опыта", где идет речь о прогрессиях, и с которым спорит Чернышевский, по-видимому, совсем не принимающий в соображение существование другого Мальтуса, Мальтуса — автора "Основ политической экономии".

"В Англии и Шотландии много занимались улучшением земледелия, — читаем мы в "Опыте", — но и в этих странах много есть невозделанных земель. Рассмотрим, до какой степени может быть увеличено плодородие этого острова при самых благоприятных условиях, какие только можно себе представить. (Курсив наш.) Если мы предположим, что при возможно хорошем правлении и при самом сильном поощрении земледелия (курсив наш) произведения почвы могут удвоиться на этом острове в первые 26 лет, то, вероятно, мы перейдем за пределы возможного; такое предположение скорее превысит меру возрастания количества произведений, на какое мы могли бы благоразумно рассчитывать. В следующие двадцать пять лет решительно нельзя надеяться, чтобы производительность земли возросла по этому же закону, и чтобы по истечении этого второго периода плодородие учетверилось; допустить это — значило бы перевернуть вверх дном все наши понятия о производительности земли. Улучшение бесплодных участков (курсив наш) требует много труда и времени. Для человека, сколько-нибудь знакомого с этим предметом, не подлежит сомнению, что по мере расширения обработки ежегодное приращение среднего производства постоянно уменьшается с некоторого рода правильностью… Вообразим, что ежегодное приращение среднего производства не уменьшается, а остается то же, так что в каждый двадцатипятилетний период к годовому производству Великобритании присоединяется количество произведений, равное такому же годовому доходу. Вероятно, никакое горячее воображение не решится сделать более широкого предположения, ибо и этого довольно, чтобы в несколько столетий обратить всю почву острова в один роскошный сад. Применим это предположение ко всей земле" и т. д. [220].

Мы не станем теперь возвращаться к вопросу о том, насколько ошибается Мальтус. Нам нужно одно: выяснить, чтó собственно хочет он сказать в приведенных строках. А на этот счет вряд ли возможно сомнение: он говорит о "самом сильном поощрении земледелия"; о самых благоприятных для него условиях, "какие только можно себе представить"; об "улучшении бесплодных участков"; об обращении всей почвы острова (а затем и всего земного шара) "в один роскошный сад". И при всем этом он не принимает в соображение усовершенствований в способах обработки земли; при всем том он предполагает, что земледельческие приемы останутся неизменными в течение тех "нескольких столетий", о которых у него идет речь? Нет, прав или не прав Мальтус, но в данном случае мысль его ясна: он, хочет сказать, что земледельческий продукт будет увеличиваться лишь в арифметической прогрессии, несмотря на все те улучшения, на которые может рассчитывать благоразумный человек. При построении своей прогрессии он принимает (т. е., лучше сказать, делает вид, что принимает) в соображение влияние будущих улучшений в земледелии. Следовательно, все вычисления Чернышевского оказываются излишними. Как бы они ни были правильны, они не могут опровергнуть "Мальтусовой теоремы" по той простой причине, что они основываются на неправильном истолковании этой теоремы.