Петроний Аматуни - На крыльях

• Название: На крыльях
• Автор: Петроний Аматуни
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1955

Сборник документальных очерков о авиации П. Аматуни.

---

Петроний Гай Аматуни На крыльях

ПРЕДИСЛОВИЕ

... Посадка объявлена. Самолёт вылетает через двадцать минут.

Расторопный дежурный любезно приглашает пассажиров. На серебристом борту воздушного корабля голубыми буквами написано: «Аэрофлот».

Бывалые пассажиры — старые друзья Аэрофлота — идут уверенно, кое-кто поглядывает на часы, оценивая точность экипажа, а новички чем-то, едва уловимым, напоминают экскурсию из детского сада. Особенно те две молоденькие девушки, что идут позади всех, взявшись за руки, и широко открытыми светлыми глазами с уважением смотрят на крылатого серебристого красавца.

Вот и вы поднялись по трапу и, слегка пригнув голову, входите в комфортабельную кабину, отыскиваете своё место и утопаете в мягком удобном кресле.

К своим рабочим местам проходят члены экипажа, на груди у них пилотские значки, колодки лент боевых орденов и медалей.

Приветливое прощание дежурного. Негромко захлопнулась дверь. Минутная тишина. Затем вы слышите мягкий рокот левого мотора и чувствуете его ритмичное дыхание. Запущен и правый мотор.

Ещё минуту спустя самолёт сдвинулся с места, и за никогда не открывающимся окном промелькнули фигуры и лица провожающих, проплыло здание аэровокзала — вас охватывает дорожное настроение...

На широкой взлётной полосе самолёт останавливается. Моторы — сперва один, затем другой — опробываются, потом они заработали оба вместе, разом, и самолёт, словно расправив свои прочные крылья, устремляется вперёд.

Серые плиты бетона сливаются в ленты, самолёт набирает скорость, необходимую ему «как воздух», и ... вы приятно ощущаете волнующий момент отрыва от земли.

Воздушное путешествие началось!

В кабине светло и уютно. Кое-кто разворачивает газеты и журналы и углубляется в чтение или заводит с соседом деловой разговор.

Получающие «воздушное крещение» удивлённо смотрят друг на друга и с опаской — за окно, в беспредельные просторы голубого океана, на далёкую землю, где всё стало ново и незнакомо. Поглядывают и вперёд, на дверь с надписью «Командир корабля».

Многие знают, что в пилотской кабине находится командир корабля (обычно на левом сиденье) и второй пилот. Между ними, у пульта управления моторами, — бортмеханик. Позади второго пилота, за перегородкой, сидит бортрадист возле связной радиостанции. Слева, на специальном сиденье у складного столика, — место штурмана, который вводится в штат воздушного корабля при длительных или ночных полётах.

Дальше ваши знания в этой области обрываются...

Что это за люди? Как они пришли в авиацию и стали лётчиками? За что их, гражданских пилотов, наградили боевыми орденами? Как обеспечивают они вашу полную безопасность во время рейса, в воздухе и на земле?..

Вот о них-то, людях одной из самых увлекательных профессий, кого несведущие нет-нет да и назовут «воздушными извозчиками», мне хочется вам рассказать.

Раньше и мне думалось, что аэрофлотцы — просто «воздушные извозчики». Когда же я полетал с годик-другой на различных воздушных линиях, близко познакомился с гражданскими пилотами и сам стал им, то оказалось, что до того я совершенно не имел понятия об аэрофлотцах, их боевой и мирной работе.

Сколько замечательных людей встретил я в Аэрофлоте — не перечесть! Например, Шашина — непревзойдённого по точности полёта и красоте посадок; бывшего полярного лётчика, ныне командира Николая Анастасьевича Добудогло; тренера ростовских пилотов Шереметьева; неутомимого Пашкова; мастера слепых полётов и вдумчивого педагога Васильева; первоклассного лётчика, Героя Советского Союза Абрамова; молодых командиров кораблей Сергея Чистякова, Прохора Маханькова, Фёдора Калинина и многих, многих других.

А как велики объём и виды работ, выполняемых советским гражданским воздушным флотом! Обо всём этом в одной книге не расскажешь, поэтому я пищу только о линейных пилотах.

Но и о них рассказать не так просто. Ведь в жизни каждого лётчика что ни полёт, то свежий материал для нового очерка. Вместе с тем в их жизни много сходного: все они учились по одной программе, летают на одних и тех же трассах и все влюблены в полёты...

Вопрос о том, как построить эту книгу, обсуждался и моими товарищами. Говорили, когда позволяла обстановка, даже в полёте. Пассажиры мирно дремали или любовались воздушной панорамой, а мы, посматривая на землю и приборы, чтобы ни на йоту не уклониться от линии пути, спорили о том, как лучше расположить имеющийся в моем распоряжении материал.

— Надо излагать всё в такой последовательности, в какой оно было в жизни: сперва рассказать о лётной школе, затем вспомнить дела боевые и описать наши сегодняшние будни, — уверенно произнёс штурман.

— Добро! — поддержали все, тем более, что прямое дело штурмана — указывать верный курс.

ОСУЩЕСТВЛЁННАЯ МЕЧТА

Осуществлённая мечта

В аэропортах Москвы, Харькова, Воронежа, Краснодара, Адлера, Минеральных Вод и многих других ежедневно приземляются двухмоторные тяжелые самолёты ростовчан.

Часто, после того, как из самолёта сойдут пассажиры, на трапе появляется заместитель командира по лётной службе Гроховский.

Руководителям полётов, диспетчерам, начальникам аэропортов хорошо знакома его среднего роста плотная фигура, они знают, что Иван Александрович появился в их владениях потому, что он проверяет один из своих экипажей в рейсовых условиях.

Но мало кто знает, как труден и долог был путь этого человека к штурвалу воздушного корабля...

* * *

...Высотомер показал 1200 метров.

Иван сбавил обороты мотора, перевёл самолёт в горизонтальный полёт и выглянул за борт. С этой высоты запорошенная снегом земля с неясными «оттисками» замёрзших речек и невысоких белых холмов была похожа на неоконченную карту, на которую неторопливые топографы ещё не успели нанести зелёные силуэты лесов, коричневатые штрихи возвышенностей и светло-синие крапинки прудов и озёр.

Он ощутил левой щекой упругий морозный воздух и улыбнулся. Далеко, или точнее, глубоко внизу, сходились буквой «у» едва заметные линии дорог, а рядом кучно лепились у подножья холма сероватые домики хуторка — это и был центр пилотажной учебной зоны: над ним разрешалось выполнять фигуры высшего пилотажа.

— Рыбу удишь, Гроховский? — насмешливо прозвучал в правом ухе голос инструктора Дубенского.

Иван выпрямился и вздохнул.

— Давай снова отрабатывать глубокие виражи, — кричал в переговорный аппарат Дубенский. — Понял?

Курсант покорно кивнул, и, не оглядываясь, слегка нажал на сектор газа. Шум мотора увеличился, а стрелка прибора скорости дрогнула и как бы сделала «полшага» вправо.

— Левый, — коротко приказал инструктор.

Иван плавно двинул рулями — и самолёт стал описывать в светлом зимнем небе круг, центром которого был лежащий на земле хуторок.

— Правый! — повелительно крикнул инструктор, когда, закончив левый вираж, Иван вывел самолёт на прямую.

Курсант плотнее обычного обхватил пальцами ручку управления, резче, чем следовало, двинул от себя сектор газа и с отчаянием, точно решившись на что-то почти безнадёжное, накренил послушный У-2 на правое крыло.

Но вместо глубокого виража самолёт безудержно опускал нос всё ниже и ниже горизонта. Иван почувствовал, как машину сильно потянуло в штопор, точно лодку, попавшую в водоворот, и невольно прижал ручку управления ближе к себе, как бы пытаясь удержать самолёт на этой высоте.

— Куда тянешь?! — надрывно звучал в ушах гневный голос Дубенского. — Хочешь сорваться в штопор? Отдай ручку, поддержи левой ногой, вот так...

Инструктор легко и почти мгновенно вернул самолёт в нормальное положение и вновь доверил управление курсанту.

— Не зажимай ручку, сиди спокойно! — нервно кричал он. — Следи за прибором и не теряй скорости.

Иван глянул на прибор скорости и с испугом заметил, как острая стрелка, словно издеваясь над неопытностью юноши, ушла влево. Горизонт спрятался под капот мотора, и впереди расстилалось только холодное, отчуждённое небо, как бы потемневшее от неудовольствия.

Воздух стал рыхлым, как вата, и в сердце закрался холодок неприятного предчувствия.

«Опять... — думал Иван, — опять у меня не получается правый вираж! Я теряю скорость... Но как быть? Что сейчас надо сделать в первую очередь?» — Он ожидал ответа на эти вопросы от своего инструктора, но услышал лишь глухое ворчание.

Ручка двойного управления в кабине курсанта, как бы по щучьему велению, рывком метнулась вперёд и влево, ножные педали «сами собой» задвигались размашисто и тоже резко, но потом их движения стали мельче и плавнее — горизонт вновь показался из-под мотора, занял положенное ему место у головки первого цилиндра, и укрощённый самолёт спокойно полетел по прямой.