Анита Шрив - Их последняя встреча

• Название: Их последняя встреча
• Автор: Анита Шрив
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0707-8, 978-966-14-0258-3, 978-0-316-78114-5

Несостоявшаяся любовь красною нитью проходит сквозь жизнь талантливого поэта Томаса Джейнса. Двигаясь назад сквозь время, автор показывает, как один поступок, даже одно-единственное слово может повлиять на всю дальнейшую судьбу…

---

Адекватная оборона. Они прошли дальше в комнату. На книжном шкафу стояла фотография, и Томас украдкой посмотрел на нее. Он узнал двоюродных братьев и сестер Линды, вместе с которыми она выросла: Эйлин, Майкл, Томми, Джек и все остальные. Групповая семейная фотография. И еще одно фото, на котором Линда была с каким-то мужчиной. «Должно быть, это Питер», — подумал Томас. Все-таки не ученый и не анемичный, а высокий, темноволосый, по-мальчишески симпатичный. Улыбается. Рука по-хозяйски обнимает стройную талию Линды. Ее улыбка — не такая задорная и радостная. Увидев это, он непонятно почему воспрянул духом.

— Можно предложить тебе чего-нибудь выпить?

— Вода будет в самый раз.

За окнами птицы по-воскресному радостно пели в ансамбле. Они сообщали и о приближении грозы, которая уже затемнила кухонное окно, в то время как фасад дома заливал солнечный свет. Прохладный порывистый ветер трепал занавески в синюю клетку. Он смотрел, как Линда взяла в холодильнике кувшин с водой и налила ему стакан.

— Вода очищенная, — сообщила она, подавая ему.

Он выпил ледяной воды и только теперь почувствовал ужасную жажду.

— Как ты? — спросил он.

— Как я?

Приехав сюда — вопреки всему, снова найдя ее, — Томас теперь не мог говорить. Он отчаянно пытался найти какую-то точку опоры.

— Ты что-нибудь помнишь об аварии? — спросил он.

Она молчала, удивленная этим вопросом, заданным слишком рано.

— У меня какой-то провал в памяти, — произнес он. — Он начинается с того момента, когда я увидел девочку на трехколесном велосипеде, и заканчивается тем, как вода заполняет мой нос. Когда я перестал тебя видеть, меня охватила такая ужасная паника, что до сих пор в пот бросает.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Ты никогда не был силен в светской беседе.

Она села за стол, пригласив и его. Пот катил по нему градом, и он сбросил куртку.

— Что произошло с твоей курткой? — поинтересовалась она.

— Ее по ошибке постирали в ванной.

Она тихо рассмеялась. И на какое-то мгновение комната словно осветилась. Но затем этот свет так же неожиданно погас.

— Этот шрам с тех времен?

Он утвердительно кивнул.

— Должно быть, рана была очень серьезной, — заметила она.

— Тогда я этого почти не заметил. Я ничего не чувствовал. Даже не осознавал ее размеров, пока мать не стала кричать.

— Я помню, как машина начала падать, — сказала она, все-таки делясь с ним своим воспоминанием. — И подумала, что этого не может быть. Оконная скоба, или как называется эта штука между окнами, согнулась, и мы покатились. Я не теряла сознания. Я выплыла с другой стороны и стала кричать. Недалеко занимались подледным ловом какие-то парни. Ну, ты, наверное, знаешь это. Они тебя вытащили. Ты находился без сознания не больше минуты. Ты был пьян, и полицейские положили тебя на носилки.

— Я звал тебя.

Меня завернули в одеяло и увели. У меня были ожоги на боку. В больнице пришлось срезать одежду.

— Ожоги?

— Царапины. Не знаю от чего. Наверное, от камней на набережной.

— Мне очень жаль.

Она отпила воды, потянулась назад и стянула волосы, потом перебросила их через плечо.

— Мы уже это проходили, — сказала она.

— Ты живешь одна? — спросил он.

Она помедлила с ответом. Вытерла руки о свою кангу. Ноги ее были босые. На пятках — мозоли.

— Более или менее. Питер уезжает и приезжает.

— Питер — это?..

— Мой муж. Он живет в Найроби.

Томас попытался выдержать этот удар.

— Это Питер? — Он показал на фотографию.

— Да.

— Кто он?

— Сотрудник Международного банка. Здесь работает по какому-то проекту, связанному с пестицидами.

— Ты была с ним знакома раньше?

— Мы познакомились здесь.

Томас стоял, уже более способный воспринимать эти нерадостные сведения. Его руки сжимались и разжимались. Он чувствовал себя неспокойно, нервничал.

— Почему все-таки Корпус мира? — спросил он.

Она сделала еще один глоток. Посмотрела в окно на надвигающуюся грозу.

— У меня был друг, — сказала она двусмысленно.

С порывом ветра в комнату ворвалась мощная струя запаха.

— Разве это так необычно? — добавила она. — По-моему, все нормально.

Ее плечи были загорелыми и гладкими, руки — мускулистыми. Ему стало интересно, из-за чего.

— Ты читаешь Рильке, — заметил он, изучая содержимое низкого книжного шкафа. Ежи Косинский. Дэн Уэйкфилд. Маргарет Дрэбл. Сильвия Плат. «В поисках мистера Гудбара».

— Я читаю все, что смогу достать.

— Похоже, что так, — обронил он, прикасаясь к экземпляру «Марафонца».

— Я умоляю людей присылать мне книги. Здесь, в Нджие, жалкая библиотека. В Найроби я хожу в библиотеку Макмиллана при Британском Совете. В последнее время мне очень нравится Маргарет Дрэбл.

— Ты преподаешь?

— Она кивнула.

— Что?

Томас взял в руки книгу Энн Секстон и пролистал ее. Он не доверял исповедальной поэзии.

— Все понемногу. Учебная программа основана на английской системе. Есть экзамены, которые дети должны сдать. Уровень А, уровень О[36] и тому подобное. Они должны запоминать английские графства. Какую пользу это может им принести, я понятия не имею.

Томас рассмеялся.

— Я учу тридцать детей в цементной комнате размером с гараж. Пользуюсь книгами, напечатанными еще в 1954 году, — это подарок из какой-то британской деревни. В них такие странные английские надписи. «Артур — идиот» и так далее. Чем занимается твоя жена?

Томас оперся спиной о стену и закатил рукава. Комната была насыщена влагой. От удара грома они оба вздрогнули, хотя он и не был неожиданным.

— Гроза, — произнесла она.

Она встала и закрыла окна, и как раз в этот момент начался ливень. Дождь падал строго вниз, без какого бы то ни было наклона, и создавал глухой рев на черепичной крыше, так что им пришлось повысить голос. Откуда-то снаружи доносилось неистовое буйство «музыкальной подвески»?..[37]

— Вскоре после Второй мировой войны отец моей жены служил проповедником в Кении, — объяснил Томас. — Епископальным священником. Он с благоговением вспоминает время, проведенное здесь, утверждает, что то были лучшие годы его жизни, и так далее, и тому подобное. Лично я думаю, что тут не обошлось без женщины.

— Ну, это своего рода испытание, которое может выпасть любой дочери, — отозвалась Линда.

— Регина получила стипендию для изучения психологического влияния субсахарских болезней на детей. И то, что она узнала, выглядит довольно мрачным, — сказал он.

— Должно быть, твоя жена очень смелая.

Говоря о Регине, он старался быть осторожным. Ему не хотелось обсуждать ее.

— В этом отношении очень смелая.

Линда отвернула голову и смотрела на грозу. Кроме потоков дождя, ничего не было видно. Когда дождь закончится, землю покроют белые и кремовые лепестки. В воздухе стоял запах озона, который Томас особенно любил, — он напоминал ему летние дни детства.

— Ты по-прежнему носишь крест, — заметил он.

Ее пальцы автоматически прикоснулись к кресту.

— Даже не знаю зачем.

Томас мгновенно почувствовал укол обиды. В конце концов, ведь это он его подарил.

— Бог в этой стране повсюду, — сказала она. — И тем не менее я ненавижу Его.

Это было поразительное признание. Томас тут же забыл о своей боли. Гнев, с каким она говорила, потряс его. Он ждал, что она скажет дальше.

— Невозможно просто смотреть на дождь, на это изобилие воды, и не думать о Боге, — объяснила она. — Он повсюду, куда ни повернись. И Он чудовищно жесток.

Даже Томаса, который не был глубоковерующим человеком, встревожило подобное богохульство.

— Сколько бедности, — проговорила она. — Сколько смертей, сколько болезней и горя! Можно винить колониализм, что все и делают. Или племенное устройство — причина не хуже любой другой. В конце концов, именно Бог позволяет это.

Ее убежденность произвела на Томаса сильное впечатление.

— Так страстно ненавидеть — значит что-то безмерно ценить.

От этого внезапного порыва страсти щеки ее порозовели, брови нахмурились. Она не была красавицей, хотя и он, и другие именно так и считали. Но она и не была просто «хорошенькая».

— Тебе часто приходится сталкиваться с бедностью? — спросил он.

Она повернулась к нему.

— Томас, у них нет обуви.

— Кенийская элита тоже допускает это, — возразил он.

— Ты имеешь в виду вабензи? — Она употребила общепринятое прозвище богатых кенийцев, владеющих «мерседесами», не скрывая к ним неприязни. — Ты имеешь в виду тех африканцев, которые в один миг становятся богачами?

Линда прикоснулась к волосам. Они высыхали, даже при этой влажности. Она встала и пошла в комнату, очевидно, спальню. Вернулась со щеткой. Села в кресло и принялась распутывать свои волосы.