Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном

• Название: Не устоять перед соблазном
• Автор: Мэри Бэлоу
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065543-4, 978-5-403-03363-3, 978-5-226-02366-8

Джаспер Финли, барон Монфор, самый известный лондонский повеса, поспорил, что за один день соблазнит невинную красавицу Кэтрин Хакстебл. Однако все пошло не так, как задумано. Разразился чудовищный скандал, и теперь Джаспер вынужден жениться на Кэтрин, иначе двери всех великосветских гостиных закроются перед ним навсегда.

Кэтрин скрепя сердце соглашается пойти под венец с человеком, которого считает неспособным на подлинное чувство. И Монфор понимает: ему придется применить все свое искусство обольстителя, чтобы покорить сердце собственной супруги…

---

За весь день он ничего не сделал для того, чтобы выиграть свое пари. Проснувшись утром, она приготовилась отбиваться от явных и вульгарных попыток соблазнить ее. Однако вместо этого Джаспер все утро проговорил о погоде, а потом заявил, что раз ему не удается вызвать у нее хотя бы улыбку, то он немного поспит, так как вчера спал плохо. После этих слов он сложил руки на груди и закрыл глаза.

Хотя Джаспер и не спал, он был расслабленный и сонный и в таком виде казался Кэтрин еще привлекательнее. Он занимал практически половину кареты. Ей приходилось плотно сжимать колени, чтобы не касаться его ноги, когда карета начинала раскачиваться на рессорах, а это случалось почти ежеминутно.

Кэтрин игнорировала его. Однако она не получала от этого никакого удовлетворения, пока он притворялся спящим. Ей очень хотелось, чтобы он проснулся и понял, что его игнорируют. Естественно, она сдерживалась, чтобы не рассмеяться в ответ на его самые нелепые замечания по поводу погоды. А заговорила она для того, чтобы разбудить его.

Джаспер открыл глаза.

– И еще кое-что, – повторила Кэтрин.

– Еще? – проговорил он. – Еще кое-что вдобавок к тому кое-чему, о котором ты упомянула несколько мгновений назад? Получается два «кое-что», верно?

Кэтрин окинула его укоризненным взглядом.

– Шарлотта в восторге от того, что мы поженились, – сказала она. – И, думаю, не только потому, что теперь есть кому вывести ее в свет в следующем году и не надо бояться, что ее отправят к тетке. Она искренне любит тебя и желает тебе счастья. Она думает, что со мной ты будешь счастлив. Шарлотта думает, что мы любим друг друга.

В глазах Джаспера появилась веселая искорка. Кэтрин крайне смущало его умение улыбаться, не двигая ни единой мышцей лица. Его глаза, вдруг подумала она, станут причиной ее падения.

– Это одно «кое-что», – подытожил Джаспер. – Есть еще одно?

– Да, есть, – ответила Кэтрин. – Я выросла в сплоченной семье. Мы все сильно любим друг друга. Мы делимся своей радостью друг с другом, вместе скорбим. Для моих сестер и брата очень важно, чтобы я была счастлива в семейной жизни, они хотят увидеть, что мы любим друг друга. Однако в настоящий момент их переполняют сомнения. Они опасаются, что мы не любим и никогда не полюбим друг друга.

– Это два «кое-что», – сказал Джаспер. Его голос звучал так, будто он действительно проснулся. – Причем интересные. Они для меня еще больший стимул выиграть пари, а для тебя – повод капитулировать и не мешать мне выигрывать.

– Ты плохо расслышал меня, – заявила Кэтрин. – Я сказала, что для наших близких важно, чтобы мы любили друг друга – мы оба, а не я тебя, а ты – никого при прежнем образе жизни.

– Значит, Кэтрин, ты хочешь превратить наше пари в двойное? – спросил Джаспер улыбаясь. – Ты хочешь заставить меня полюбить тебя? Ради спортивного интереса я могу дать тебе шанс выиграть.

– Я хочу, – начала Кэтрин, всей душой желая, чтобы Джаспер сел прямо, а то он выглядел слишком… слишком… – чтобы, пока у нас будут гости, мы играли спектакль. Чтобы мы убедили Шарлотту и Мег со Стивеном в том, что наш брак был основан – ладно, пусть основывается, – на любви. Ведь мы любим их не меньше, чем они нас. Я знаю, ты любишь Шарлотту, хотя и отрицаешь, что способен на подобные чувства. И я многим обязана Мег и люблю ее больше кого-либо на свете. Стивена я тоже люблю всем сердцем. Он хороший брат. Возможно, в последние годы он немного отдалился от нас и увлекся удовольствиями, которые дает жизнь богатого, наделенного привилегиями молодого человека.

– Как случилось со мной, когда я уехал из дома? – спросил Джаспер.

– Я не позволю тебе уводить меня в сторону от темы, – заявила Кэтрин. – Хотя, конечно, на воре и шапка горит. Мы должны договориться, что будем радовать их по мере своих сил и возможностей, пока они гостят в Седерхерсте. Порадуем же мы их только в том случае, если будем выглядеть счастливыми и довольными друг другом.

– А что будет после того, как мисс Хакстебл и Мертон вернутся домой? – спросил Джаспер. – Продолжим спектакль для Шарлотты, да? Будем играть, пока она не выйдет замуж, а если не выйдет, то до конца наших дней?

Это, естественно, был слабый пункт ее плана. Притворяться, будто испытываешь любовь, в течение двух недель, пока в доме гости, не так уж сложно. Но что потом?

– Подумаем об этом, когда придет время, – ответила Кэтрин.

– Нам не надо будет ломать голову над проблемой, если к этому моменту она уже исчезнет, – сказал Джаспер. – Ты, Кэтрин, должна усердно трудиться над своей частью пари, а я буду работать над своей.

Его лицо снова приняло сонное выражение.

– У меня нет никакой части пари, – возразила Кэтрин.

– Тогда какой смысл мне выигрывать мою часть? – осведомился Джаспер. – Зачем мне добиваться, чтобы ты полюбила меня, если я не полюблю тебя в ответ? Зачем тебе любить меня, если я не люблю тебя?

– Я не хочу любить тебя, – сказала она.

Джаспер внимательно посмотрел на нее, и под его взглядом она вдруг почувствовала себя такой же голой, как прошлой ночью при свете свечей. Однако у нее не было ни малейшего желания вспоминать о том, что было.

Потому что она поняла кое-что сегодня утром, вернее, ночью, после того как Джаспер ушел спать в гостиную. Она поняла, что, лишив его физической близости почти на целый месяц, она и себя лишила этого. Более того, она не без удивления обнаружила безрадостность этой перспективы.

Какой абсурд! Кэтрин охватило раздражение.

– Я думаю, Кэтрин, – проговорил Джаспер, – ты только что сказала чудовищную ложь. Но допускаю, что ты еще этого не понимаешь. Естественно, ты хочешь любить меня – ведь я твой муж. И естественно, ты хочешь, чтобы я любил тебя, – ведь ты моя жена.

Ого, подумала Кэтрин, а он уже взялся за дело, этот великий спорщик. И сумел хоть как-то повлиять на нее. Она вдруг ощутила боль в области сердца – и от этого разозлилась еще сильнее.

– Ох, спи дальше, – сказала она. – Или продолжай делать вид, что спишь.

Однако Джаспер взял ее за руку.

– Мы почти приехали, – сообщил он.

– Домой? – Кэтрин посмотрела в окно, но увидела только бескрайние поля.

– В Седерхерст, – с нажимом произнес Джаспер. Он поглаживал кончиками пальцев ее ладонь. Но почему у нее такое ощущение, будто он гладит ее шею?

– Ты все еще ненавидишь его? – поинтересовалась она. – Разве это не твой дом?

Джаспер принялся перебирать ее пальцы, потом стал крутить ее обручальное кольцо. Он молчал, поджав губы, его взгляд был устремлен на ее руку.

– Кэтрин, если ты намерена и впредь засыпать меня вопросами, – тихо проговорил он, – то мне вскоре грозит умопомешательство. И через несколько лет совместной жизни твой муж превратится в деревенского дурачка.

Кэтрин могла бы посмеяться над его шуткой, но не стала. Ей требовались ответы. Как же мало она знает о своем муже!

– Нет, я не ненавижу Седерхерст, – наконец ответил Джаспер. – Да, это мой дом, если тебе так хочется развешивать ярлыки. Слово «дом» очень похоже на слово «любовь», правда? Трудно дать ему определение, и оно, по сути, не имеет значения.

– Этим словам трудно дать четкое определение главным образом потому, что они лишь символизируют понятия, имеющие массу значений, – сказала Кэтрин. – Они символизируют эмоции, которые слишком глубоки, чтобы их можно было выражать словами. Однако нам приходится использовать слова, потому что это наш способ общения. Следовательно, нам приходится развешивать ярлыки на нечто пространное, непостижимое и чрезвычайно важное и называть это такими несовершенными словами, как «дом» и «любовь». Это из той же серии, что белый вбирает в себя все цвета и их оттенки – ты сам говорил об этом вчера.

Джаспер сдвинул обручальное кольцо на среднюю фалангу, погладил ее по пальцу и надел кольцо обратно, а затем принялся ласкать средний палец. На его губах играла улыбка, однако по его глазам ничего прочитать было нельзя.

Ну вот, а теперь такое ощущение, будто он ласкает ей грудь.

– Кэтрин, я помню, как ты однажды сказала, – проговорил он, – что ты очень страстная женщина. В один прекрасный день ты научишься направлять эту страсть на людей, а не на идеи – на меня, если быть точным, потому что я не потерплю, если моя жена будет направлять свою страсть на другого мужчину, верно?

Джаспер заглянул Кэтрин в глаза. Ее дыхание участилось.

Он снова опустил взгляд на ее руку, продолжая поглаживать средний палец. Теперь эта ласка отозвалась у Кэтрин где-то внизу живота. Однако она упорно игнорировала свои ощущения. Он это делает намеренно – возбуждает ее, чтобы она влюбилась в него. Все равно он ничего не понимает.

Он стал поглаживать указательный палец, и эта ласка отозвалась у Кэтрин сладостной болью между ног.

Что же будет, когда он доберется до большого пальца?

Этого не произошло.

– Ох! – вдруг произнес Джаспер именно тогда, когда Кэтрин увидела за окнами кареты деревенские дома.