Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

• Название: Ардагаст и его враги
• Автор: Дмитрий Дудко (Баринов)
• Жанр: Фэнтези

 Аннотация романа.

Часть 1. Янтарь Нерона. 1 в. н. э. В Римской империи борются два могущественных сообщества магов - Братство Солнца и Братство Тьмы. Второе из них стремится привести к власти Лже-Нерона (вселив в него дух Нерона настоящего) с помощью янтарного амулета, подчиняющего волю людей воле своего владельца. Половина амулета, однако, унесена патрицием Публием Либоном, ставшим князем литовцев-жемайтов. Глава братства тьмы Валент и его ученик Эпифан хотят уничтожить Янтарный Дом - храм Лады в Прибалтике. Ардагаст, царь россов и славян-венедов, по призыву Братства Солнца идет на помощь Либону и храму, вместе со своим другом, царем сарматов Инисмеем и братом Эпифана Каллиником. Его поддерживает тайный союз людей-волков Братья Медведичи (полулюди-полумедведи), Эпифан и готская ведунья Эрменгильда разжигают между племенами усобицу из-за богатств храма. В Купальскую ночь разгорается жестокая битва. Эпифан с ведуньей создают могучего дракона, поднимают из моря корабль с воинами-мертвецами, призывают на помощь ведьм, возглавляемых сестрами Медведичей. Войско Ардагаста разбивает готов и их союзников и спасает храм. Эпифан, Эрменгильда и Медведичи гибнут. Либон соглашается уничтожить амулет.

Часть 2. Два диких охотника. Дух Нерона вселяется в императора Домициана. Римляне вторгаются в земли германцев (в нынешней Чехии). На помощь германцам идет Ардагаст, с войском из славян, сарматов и демонов-песеголовцев. За ним следуют Гвидо, "ночной царь" племени бастарнов, мстящий росам за смерть отца, и черный друид Бесомир. Римлян поддерживает германская пророчица Ганна, втайне служащая богине преисподней Перхте. Валент стремится столкнуть умерших королей-соперников Маробода и Катуальду и их "дикие охоты" (дружины призраков). В борьбу людей вмешиваются боги - Перхта и Водан. В рождественскую ночь Ардагасту и армянскому князю-магу Мгеру Арцруни удается предотвратить сражение "диких охот". Гвидо убивает Ардагаста, но мертвые конунги примеряются и помогают соплеменникам разгромить легионы. Даждьбог воскрешает своего избранника - царя россов.

Часть 3. Скованный великан. Войска Домициана вторгаются в Закавказье. Ардагаст ведет войско сарматов к Дарьяльскому ущелью. Валент хочет освободить и превратить в свое орудие прикованного небесными богами к вершине Эльбруса великана. Чернокнижнику противостоит его сын, солнечный маг Иосиф. Валент приходит на Эльбрус вместе с обманутыми им горцами-сванами и армянским князем Аграмом, потомком драконов. Ардагаст и Мгер срывают замысел некроманта. Ардафарн, сын Ардагаста, и его друзья уничтожают воздвигнутый Валентом знак Черного Солнца. Царь россов и его соратники побеждают Валента и вызванных им демонов семи светил. Черный маг гибнет под лавиной, вызванной великаном. Прозревшие горцы вместе с сарматами разбивают римлян в Дарьяле. При этом друзья Ардагаста изгоняют из храма распутную и жестокую богиню Тамар. Домициан, разгромленный армянами, отступает.

---

   Оба бога, сын и отец, дружны на небе. Но нет мира между их почитателями на земле Иверии. Два царя правят ею: в Мцхете - великий царь Картам, в Армази - царь-военачальник Бартом. Каждый из них хотел бы царствовать один, но одолеть соперника не может, а разрывать Иверию надвое не хочет. Два царства в одном, зато не терзают, как Армению, цари-соперники, поставленные Римом и Парфией.

   Не воюя между собой, цари соперничают в гостеприимстве. Пришел во Мцхету Молниеносный легион, а в Армази уже готова для его командиров царская баня. Баня отлично устроена: горячий воздух под полом согревает помещение и воду в бассейнах. На стене мозаика: беззаботный Дионис в обнимку с Ариадной. Гости только что смыли дорожную пыль в теплой бане, и теперь парятся в бане горячей. Мышцы их разминают опытные руки рабынь, чьи соблазнительные тела едва прикрыты тонкой тканью. Потом можно будет "размять" самих красавиц - прямо в бане, на пробу перед ночью. На столиках - виноград, инжир, гранаты, холодное вино в расписных чашах.

   Валерию Рубрию не приходится стесняться своего стройного, сильного тела воина. Уже и волосы на груди поседели, но под кожей - крепкие мускулы, а не жир. Не то что у грузного, упитанного Бартома, расположившегося рядом. Впрочем, и он еще не превратился, наподобие римских богачей, в мешок сала и дряблого мяса: постоянно охотится и ездит верхом. Пухлое, румяное лицо царя, обрамленное курчавой бородой - сама изысканность и любезность.

  -- Здесь, конечно, не римские термы, но попадалось ли вам что-либо подобное отсюда до Каспия?

  -- Да, мы словно оказались если не в Риме, то в Греции, - кивнул Рубрий.

  -- О, если есть в Иверии эллинство, то здесь, к югу от Куры. Наше царство ведь основал Язон, полководец понтийского царя, вскоре после смерти Александра. С ним пришло много эллинов. Увы, даже с ними он был слишком жесток, и его сверг мой предок Фарнаваз, сын мцхетского старейшины... А наш Армази разве не подобен вашему Юпитеру Капитолийскому?

  -- Скорее Марсу.

   Легат не смог сдержать улыбки. Куда там бронзовому вояке в золотых доспехах до величественного мужа на троне, с телом из слоновой кости! А царь уже говорил тихим, невероятно искренним тоном раба-доносчика:

  -- А если есть у нас варварство, так это за Курой. Чуть поднимешься в горы, а там всякие хевсуры, тушинцы, пшавы... Грязные пастухи и разбойники, те же скифы! Я их не то что в тронный зал, в эту баню не впущу. А Картам якшается не только с ними, но и с дикими вайнахами, и с сарматами из-за хребта. Орет вместе с ними степные песни. И на Михрган, по арийскому обычаю, отплясывает пьяный и с оружием перед своим варварским Михром.

  -- Да, когда я вижу все эти пышные шаровары и скачки за мячом, мне начинает казаться, что я по ошибке завел легион в Парфию.

  -- Увы, мы слишком долго соседствуем с этими арийскими варварами. Но зато и конница наша не уступает парфянской... А знаешь ли, где сейчас этот гордец Картам? Через стену от нас, в холодной бане. Плещется в бассейне, будто сармат в Алонте или Гипанисе. Еще и притащил с собой Каллиника коммагенского, опаснейшего врага Империи, лазутчика армян и Братства Солнца. Эта свора безумцев почитает равными все народы - эллинов и варваров, грубых горцев и образованных жителей равнин. Если пожелаешь, я прикажу схватить его прямо в бане.

  -- Нет, не стоит ссориться с Картамом, то есть, с половиной вашего царства, перед походом. Достаточно того, что я знаю: Каллиник здесь. Он был достойным юношей, но после гибели брата связался со смутьянами. Если бы не это, Господин и Бог вернул бы ему Коммагену, - сказал Рубрий. А сам подумал: "Погодите, отсюда еще будут отсылать в оковах в Рим не только лазутчиков, но и повинных в оскорблении величества. А сейчас главное - втянуть всех вас, варваров и полуварваров, в великий поход на Восток".

   В это время рядом, в холодной бане, царь Картам - худощавый, крепкий, со строгим лицом и узкой черной бородой - говорил Каллинику:

  -- Я чту Солнце-Михра так же, как и ты. Но мой царский долг - сохранить царство. И от римского ига, и от парфянского, и от усобицы. Мы, иверы, всегда дружили с Римом, чтобы защититься от армян и парфян.

  -- Мы, коммагенцы, тоже так делали. Теперь нашего царства нет. А Лысый Нерон хочет вымостить нашими и вашими костями дорогу в Индию. Наш с тобой долг - не допустить этого.

  -- Если я не поведу иверов к Вратам Аланов, этот проклятый легион обрушится вместе с войском Бартома на северную Иверию. Я позову на помощь горцев, но что они натворят на равнине? А сарматы и подавно... Нет, пускай легион заберется подальше в горы. А тогда... мы поможем ему не вернуться оттуда.

  -- Знай же: в коммагенской вспомогательной когорте многие преданы мне и в нужный час восстанут.

  -- Да спасет Солнце наши царства! - Картам протянул царевичу чашу легкого иверского вина.

   "Когда же ты научишься думать обо всех, кому светит Солнце?" - подумал Каллиник.

   * * *

   Дружественная мысль Иосифа достигла сознания Мгера, когда тот стоял перед храмом Михра. Выслушав молодого мага, князь мысленно сказал ему: "Не горюй! Выстоять против силы семи светил легче, чем удержать горцев от набега. Лучше бы ты сказал мне все еще из Диоскурии, а не ехал к ним в одиночку. А теперь времени осталось совсем мало. Ничего! Жди меня. К Эльбрусу отправимся вместе".

   Мгер поднялся по ступенькам храма. Добродушные львиные морды привычно улыбались с архитрава над стройными ионическими колоннами. В храме было прохладно, но светло. У дальней стены белела мраморная статуя Михра. Молодой бог, вскочив на спину могучему быку, поражал его акинаком в шею. Раскрашивать статуи давно уже было не принято, и бык был столь же бел, как и его противник, но посвященные знали: это - Черный Бык, древний зверобог, владыка земли и преисподней. А убийца его - Огненный Лев, солнечный зверь. Да вот снизу в тело быка вцепились помощники Михра - лев, собака, скорпион и ворон. Слева и справа стоят с факелами еще два помощника - юноши Каут и Каутопат, утренняя и вечерняя заря.

   Из бычьего хвоста вырастают колосья. Убей темного зверобога - и родит земля, и будешь сыт ты и твое племя. Не убьешь - пресмыкайся перед ним, как голодный раб. Островерхая шапка бога, озаренная золотыми лучами, напоминает не то фригийский колпак вольноотпущенника, не то сарматский башлык. Такая шапка служила знаменем Спартаку. Солнце - бог людей свободных и смелых. Тех, кто свободен духом даже в кандалах, в темнице, в рудниках, в корабельном трюме. Такой раб для хозяина опаснее вора и наемного убийцы: того можно купить, а воина Солнца - нет.

   Рельефы на стенах изображали земную жизнь Михра. Вот он рождается из камня. Вот выбивает стрелой источник из скалы. Верхом на коне охотится за солнечными зверями - огнегривым львом, златошерстным вепрем и златорогим оленем. Тащит Черного Быка за ноги, взвалив себе на спину. Ужинает в последний раз со своими друзьями. И, наконец, возносится в небо на солнечной колеснице.

   Пол покрыт мозаикой. Искусно выложены символы семи небесных врат, семи светил. Князь сделал условный знак, и жрецы немедля вышли наружу, зная: будет вершиться обряд, дозволенный лишь прошедшему все семь степеней посвящения. А таких сейчас в Гарни лишь двое: царь и Мгер Арцруни. Даже главный жрец достиг лишь шестой степени.

   Привычно сосредоточившись, Мгер ступал по разноцветному мозаичному ковру. Семь врат на пути к небесному царству. Одни проходят их, чтобы очистить душу и обогатить ее силами светил для борьбы за правду. Другие - чтобы бежать из мерзкого, неправедного мира. Третьи - чтобы разжиться магическими силами ради власти над этим самым миром, презренным и проклятым. Что ж, в конце концов каждый расстанется навсегда с земным телом и попадет на Белый остров, в рай или преисподнюю. Смотря по тому, на что похожим делал он этот мир, в котором родился.

   Вот и каменный алтарь с неугасающим огнем. Рядом - мраморная чаша-купель и небольшой столик с хлебом и вином. Мгер прочитал молитву, откусил половину хлебца, другую бросил в пламя алтаря. Отпил вина из серебряной чаши, остальное плеснул туда же. Михру этого достаточно, чтобы узнать своего верного воина. Потом князь налил в чашу воды, простер над ней руки. В воде проступило обрамленное седыми волосами лицо мудреца из Тианы. Сквозь окружавший его полумрак едва проступала стена серого камня, освещенная глиняным светильником.

  -- Да светит тебе Солнце, учитель Аполлоний! Не в темнице ли ты?

  -- Да светит оно всем людям! Я пока еще там, куда не доберутся ищейки кесаря. В пещере возле Эфеса. Говорят, здесь можно заснуть и проснуться лет через сто-двести, когда уже не будет Лысого Нерона.

  -- Если все мы так сделаем, то проснемся при Нероне Пятом, в Империи Ахримана, - усмехнулся Мгер. - Вай, какую только мерзость затеяли рабы Тьмы!

   И маг рассказал Аполлонию услышанное от Иосифа. Лицо главы Братства помрачнело.