Дункан Мак-Грегор - Одинокий путник

• Название: Одинокий путник
• Автор: Дункан Мак-Грегор
• Жанр: Героическая фантастика

---

— Отличное вино,— помог спутнице Шон.— Из черного сорта?

— Из черного. Есть еще желтый и красный, но они слишком сладки. А теперь,— хозяин таверны поднял свой кубок,— давайте выпьем за славные годы нашей молодости. Ну-ка, музыканты, гряньте!

Парочка, мирно попивавшая разбавленное вино, мигом встрепенулась. Не успела Соня опомниться и остановить это безобразие, как завизжала дуда, взвыла цитра, и певец заблеял во всю глотку гнусную песнь шемитских пастухов.

Не обращая внимания на побледневшие лица гостей, Аремия наслаждался музыкой. Похоже, по его ушам когда-то прошлось целое стадо медведей, ибо жуткая, отвратительная, невообразимая какофония приводила его в экстаз: он гримасничал, ворочал глазами, открывал рот и тоненько выл, вторя козлу с цитрой. Ногами хозяин таверны отбивал такт — естественно, как попало. Но вот наконец Шон опомнился.

— Довольно! Довольно! — закричал он, дергая распоясавшегося хозяина за рукав.— Вели им заткнуться!

Аремия вздохнул и жестом унял музыкантов. Наступила благословенная тишина.

— Вот как ты встречаешь старых друзей,— сердито сказал Шон.— Я чуть не умер от этих страшных звуков, порожденных самими демонами в человечьем обличье!

— Ты немузыкален,— с грустью констатировал Аремия,— Эти парни две луны назад услаждали слух градоправителя Хайме и его семейства. Ты не представляешь каких трудов мне стоило переманить их к себе.

— Градоправителя? — Шон насторожился, посмотрел на Соню, которая медленно приходила в чувство после пережитого потрясения.

— Да, градоправителя. Важная птица, между прочим. Недавно отравили нашего наместника, так теперь Хайме управляет Асгалуном единолично. Не могу сказать, чтоб я был в восторге от этого — он жаден и глуп, а кроме того, страдает приступами безумия, но, признаюсь вам, друзья, в случае заговора я готов защищать его с мечом в руках.

— Он так дорог тебе? — усмехнулся Шон.

— Совсем не дорог. Просто я знаю: если он умрет, градоправителем станет его советник. О-о-о, какое же это дерьмо! Жестокий, коварный, алчный и наглый ублюдок. А Хайме, хотя и полный дурак, зато совсем безвреден. Так что пусть он здравствует еще долгие годы…

— Что ж,— задумчиво сказал Шон.— Пусть здравствует, я не против.

Соня промолчала. Жизнь и здоровье малоумного градоправителя Хайме ничуть не волновали ее. Она вспоминала рассказ Тротби. По его словам, сын советника, Аххаб, сумел освободить дядю Лансере; он же похитил из Кутхемеса красавицу Соломию и он же потом увел ее у Тротби. Велика должна быть власть у советника, если сын его способен на столь опасные и дерзкие поступки…

— Идем, Соня,— прервал Шон ее размышления. Поднявшись, он взял ее за руку, потянул в сторону узкой винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.— Аремия покажет нам наши комнаты.

* * *

Судя по толстому слою пыли на стенах, полу и даже потолке, здесь давно никто не жил. Но вот они дошли до конца коридора; хозяин открыл дверь в одну комнату, выкрашенную в мягкий зеленый цвет, потом в другую, белую. В чисто вымытых окнах сверкали россыпи золотистых солнечных искр, яркий луч шаловливо бегал по блестящим крышкам столов, тумб, по шелковым занавесям и большим стеклянным лампам.

Соня вошла в зеленую комнату и остановилась, пораженная ее истинно королевским убранством. Шон сразу направился в белую, более скромную, но отделанную с таким же вкусом и изяществом. Прежде он уже бывал тут, хотя за годы странствий успел позабыть великолепную обстановку этих покоев. С наслаждением он снял сандалии и повалился на кровать, такую широкую, что там запросто мог бы разместиться небольшой отряд.

Аремия, стоя в коридоре, поочередно заглядывал то налево — в белую комнату, то направо — в зеленую. От восхищенной улыбки, сияющей на прекрасном лице девушки, подруги Шона, нежная душа хозяина таверны млела, таяла. Как всякий добрый человек, он желал порадовать своих гостей чем-нибудь еще.

Кликнув слугу, он велел ему принести госпоже и господину по бутыли красного вина, окурить их покои благовониями и омыть им усталые с дороги ноги. От благовоний и омовения спутники отказались (Рыжая Соня просила только кувшин чистой холодной воды и купальную кадку), а вот вино согласились принять с удовольствием.

Потом Аремия, критическим взором окинув изрядно потрепанную рубаху и рваные, покрытые черной пылью шаровары Одинокого Путника, предложил ему открыть гардероб и взять любую подходящую по росту и размеру одежду. Шон встал, распахнул резную дверцу и… глазам его предстали плащи, куртки, туники, штаны, пояса — чего только здесь не было!

— Не медли, друг! — весело воскликнул Аремия.— Ты благороден как король, и заслуживаешь самого лучшего платья!

Шон не стал медлить. Он выбрал черные бархатные штаны, белую рубаху и кожаную куртку.

Скинув свое рванье прямо на пол, он быстро облачился в новое одеяние. Большое зеркало, вделанное в стену, отразило его во всем великолепии. О, теперь он и впрямь походил на короля: высокий, статный, с чистыми голубыми глазами, черными волосами и белой прядью над левым ухом — знаком отличия особы голубых кровей. Ему не хватало только… Нет, не короны, не золотой цепи, не перстней и даже не меча с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями… Шон с огорчением глянул вниз, на свои запыленные босые ноги, торчащие из бархатных штанов. Для полного совершенства ему недоставало лишь самого простого — сапог.

Добрый хозяин, заметив, как улыбка на широком румяном лице Одинокого Путника сменилась гримасой, тотчас нахмурился, осмотрел гостя с пристрастием, дабы выяснить, что же его вдруг так расстроило. Может, штаны оказались коротки? Или рубаха тесна? Или куртка жмет в плечах? Истина открылась ему, едва лишь он проследил за взглядом Шона. Тогда хозяин таверны подскочил к гардеробу, сунул руку в самые недра его, пошарил там и наконец извлек на свет отличные сапоги с серебряными пряжками на ушках, кои с нескрываемым удовольствием тут же вручил другу.

— Ну вот и все,— сказал он, отходя в сторону, чтоб полюбоваться на красавца Одинокого Путника,— Мне пора. А вы, друзья, отдыхайте. Я комнат не сдаю, потому живите сколько нужно — иных постояльцев не будет. Платы не потребую, однако попрошу в помещении не драться. Я тебя знаю, Шон. Ты мирный человек, но неприятности всякого рода липнут к тебе, как мухи к сладкому пирогу.

— Неприятности вообще имеют особенность липнуть к приличным людям,— заступилась за друга Рыжая Соня.— Мне говорил мой учитель…

Что говорил Сонин учитель, Аремия и Шон так и не узнали, ибо в этот момент юная воительница вошла в белую комнату, узрела переодетого спутника и вздох восхищения вырвался из ее груди.

— О-о-о… О-о…— простонала девушка, ладонью прикрывая глаза, якобы ослепленная красотою Шона.

— Хорош? — самодовольно усмехнулся он.

— Безусловно хорош. Я прежде и не видала таких прекрасных мужей,— клятвенно заверила его Соня.

Шон кивнул, предпочитая не обращать внимания на иронию, явственно слышимую в ее голосе. Не стоило обижаться на девчонку. Всем известно, что женщине для полного счастья нужно только одно: вдоволь посмеяться над мужчиной (и вдвойне приятно, если мужчина тот действительно хорош собой, умен и смел). Оправив платье, Одинокий Путник отвернулся от зеркала, махнул рукой Аремии, который уже выбегал из комнаты, спеша на зов слуги, и сказал:

— А что, Соня, не прогуляться ли нам с тобой на базар?

— Зачем?

— Базар — сердце города. Там можно узнать, чем живут горожане, о чем думают и что делают…

— Плевала я на горожан,— грубо ответила Рыжая Соня.

— … а уж если тебе надобно средь тысяч найти одного человека,— спокойно продолжал Шон, с улыбкой глядя на спутницу,— ступай на базар, там тебе помогут…

— Так что ж мы стоим? — удивилась юная воительница, уже по привычке перекладывая вину за промедление на Шона.— Идем скорее на базар!

Глава восьмая

Аля того, чтобы один раз пройтись по асгалунскому базару, требовалось иметь крепкие нервы. Шум здесь стоял невероятный. Казалось, что все львы, все волки и все птицы мира разом заорали во всю глотку. Рыжая Соня со своим тонким музыкальным слухом поначалу едва не свалилась в обморок — Шону пришлось поддержать ее за плечи и встряхнуть,— но затем расслышала в диком гаме определенный ритм, настроилась на него и успокоилась. Спустя некоторое время она вовсе перестала замечать шум, увлеченная осмотром заморских товаров и хозяйственной утвари, коей здесь наблюдалось замечательное разнообразие.

Бродя меж рядов, обозревая и деловито ощупывая товары, спутники дошли наконец до шатра, сплошь закрытого черной тканью. Если верить вывеске над входом, тут располагался величайший, наивеликий и еще какой-то (трудно было разобрать намалеванное жирной краской слово) прорицатель по имени Альм-ит-Аддини.