Пип Воэн-Хьюз - Реликвии тамплиеров

• Название: Реликвии тамплиеров
• Автор: Пип Воэн-Хьюз
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049998-4, 978-5-9713-7396-4, 978-5-9762-6406-9

Священные реликвии христианства…

За право обладания ими ведут войны короли средневековой Европы.

Но как отличить подлинные мощи от подделки?

Как распознать истинное сокровище среди сотен фальшивых?

И если уж посчастливится завладеть настоящей реликвией, как сохранить и ее, и собственную жизнь?

Вот лишь немногие вопросы, на которые вынужден искать ответы брат Петрок — юный монах из провинциальной английской обители, волей случая ставший учеником и помощником легендарного «охотника за реликвиями» де Монтальяка…

---

— А куда мы теперь плывем? В Исландию? — Меня передернуло. Еще дальше на север, в сторону небытия. Я прямо-таки ощущал одиночество и заброшенность этих островов, это чувство словно окутывало корабль как туман. Я с ужасом ждал, что нас ждет впереди.

— Точно. Зайдем туда за водой и провизией, но торговли в этот раз не будет. Стурри — тот человек, с которым я разговаривал, королевский советник — предупредил меня. Король Хокон[34] послал своих людей в Рейкьявик, чтобы они покончили с незаконной торговлей. Дрянь дело. А исландцы тебе понравятся. Они немного странные, но вполне дружелюбные. И все родня друг другу. Потомки викингов, все до единого.

— А гренландцы?

— Сам увидишь. Грустное место, слишком близко к краю света, чтобы жить удобно и спокойно. В прошедшие времена оно было зеленым и безопасным, но в наш век в мире холодает, так что они там замерзают потихоньку, год от года становится все хуже… Ну, сам увидишь.

На этом обсуждение закончилось, и мы просто молча стояли и смотрели на буревестников, скользящих над нашей кильватерной струей, а острова между тем скрывались за краем мира. Горизонт был широк и пуст, вода подернулась крупной рябью. Далеко впереди, где небо сливалось с водой, висела зеленоватая дымка. Низам чуть согнулся, словно взвалив на плечи тяжелую ношу.

— Море Мрака, — пробормотал он.

Устойчивый южный ветер здорово облегчил нам переход до Исландии, хотя море было темное, а волны высокие, и нас все время сопровождали черные птицы, носившиеся и пикировавшие за кормой. Они улетали на много лиг от берегов и кружились там, никогда не отдыхая, даже на мачты не садились, что казалось мне невероятным; но эти создания предназначены для полета, как человек обречен всегда ходить по земле — даже в море мы строим себе маленькие деревянные острова, на которые можем ступить без опаски. Когда я не был занят работой — а теперь я уже трудился наравне с остальными членами команды, — то забирался на мостик и стоял там с Низамом, глядя на маленьких птиц, таких близких, но все равно совершенно недосягаемых.

Исландия возникла перед нами однажды ранним вечером как прямая серая линия. Мы нашли причал в Хёбне, на юго-восточном берегу, — это оказался угрюмый городишко, прилепившийся на плоском кусочке берега, а позади него и еще дальше вздымались сплошные горы. И капитан сообщил мне, что там простираются огромные ледники Ватнайёкюдль, расстилаясь как ледяной ад, устрашая многодневным переходом по полному безлюдью. Как и на Фарерах, на набережной было заключено несколько сделок, и мы втащили на борт много небольших, но тяжелых бочонков. Как и говорил капитан, обошлось без торговли, но они с Жилем провели полдня на берегу, совещаясь с важными людьми этого города. Потом мы снова вышли в море, один раз сделали остановку, чтобы набрать пресной воды, а потом взяли курс на запад.

Южный ветер держался еще с неделю или около того, и корабль то взлетал на очередную могучую волну, то скатывался с нее. Однако я обратил внимание, что теперь он идет немного иначе, взлеты становятся все выше, скатывания все глубже; это, правда, было не слишком заметно, но все же качка как-то не совпадала с движением волн. Я спросил об этом Низама, который стал для меня чем-то вроде оракула во всех вопросах, относящихся к морю и кораблю.

— Это океанские волны, они приходят оттуда, где большие глубины, — ответил он. — Хотя ветра постоянно меняют направление, обходя все стороны компаса, но изменения погоды всегда приходят с края мира, который находится далеко на западе, и океан реагирует, и именно это толкает и несет его воды; может, там, далеко, свирепствует могучий шторм, поднимает горами волны, а эта болтанка — лишь слабое напоминание о нем. Никто толком не знает, но я слышал, что на западных берегах Ирландии волны иногда захлестывают самые высокие скалы и утесы и после сильных штормов выбрасывают из бездн на берег ужасных морских чудовищ. У нас был в команде один ирландец — Кольм его звали, — так он божился, что сам видел такое чудовище. Огромная бледная змея, длиннее любого дерева в лесу и такая же толстая; когда он к ней приблизился, она что-то выкрикнула на языке, которого он не понимал, и уползла, извиваясь, обратно в море.

Подобная история вряд ли могла успокоить человека, впервые вышедшего в открытое море. Мои сны наполнили извивающиеся переплетения гигантских змей, они кишели в глубине подо мной как угри, которых я видел в реке в Бейлстере, когда они пировали на мелководье, пожирая трупы кошек и собак.

В тот вечер за ужином в капитанской каюте у всех на лицах было такое же напряженное ожидание, которое я весь день наблюдал у экипажа. Разговаривали тише обычного, шуточки были более сдержанные. За столом сидели Низам, Хорст и Гутхлаф, корабельный плотник — бледный датчанин, державшийся обычно сам по себе. Сегодня, однако, он был почти болтлив, разговорившись с Низамом о северных морях. Я беседовал с Хорстом о том о сем — он учил меня сложностям вязки морских узлов.

В тот момент, когда мой желудок уже начал довольно громко бурчать от голода, дверь распахнулась и в каюту вошел Жиль. Я уже к тому времени привык к подвяленной копченой баранине с Фарерских островов, которую большая часть команды ненавидела; я же всегда с нетерпением ждал ее появления на столе, хотя нам в последнее время здорово везло с рыбной ловлей: покинув Исландию, мы часто баловались жирной треской и сельдью. Жиль молча поставил на стол огромную разделочную доску с горой темно-коричневого вяленого мяса. «Ага!» — сказал Хорст рядом со мной. Остальные смотрели на блюдо в полном молчании. Потом Жиль прокашлялся.

— Друзья, вот и снова пришло время вознести слова благодарности за благословение северных морей, за добычу, что ниспослана нам свыше в безграничной щедрости.

— Аминь, — послышалось со всех сторон.

— Нашему самому юному новому члену братства — первая, почетная порция, — продолжал Жиль тем же торжественным тоном.

Капитан отрезал ломоть мяса и положил его на мою деревянную тарелку.

— Ешь и станешь членом Братства Дороги Кита, — сказал он.

Я ткнул ножом в мясо и поднял взгляд. Все смотрели на меня. Я отрезал кусочек и осторожно положил в рот. К моему удивлению, мясо оказалось совсем неплохое, похожее на хорошо провяленную и закопченную оленину. Оно, правда, было немного маслянистое и оставляло во рту привкус, как со дна сельдяной бочки, но все же вкусное, прямо как манна небесная. Что я и выразил вслух.

Последовал взрыв хохота. Хорст хлопнул меня по спине, да так сильно, что я испугался, не выскочила ли рука из плечевого сустава.

— Добро пожаловать в наше братство! — заорал он.

— Добро пожаловать! — подхватили остальные.

Я покраснел и откусил еще кусок, побольше. И в самом деле, очень вкусно!

— Что это? — спросил я с полным ртом.

— Тупик. Копченый тупик. Приготовлен этими ведьмами из Исландии, — сказал Хорст. — Тебе действительно нравится? — Я кивнул. — Кишки Христовы! Правда? Капитан, ты слышал? Эти англичане и впрямь крепкие ребята!

— А почему вы подняли такой шум из-за этой птички? — спросил я.

— Парень, ты-то откусил только первый кусок — нет, уже второй, клянусь Девой Марией! — а каждый из нас успел съесть сотни этих проклятых разноцветных чертенят. К концу нашего путешествия, попомни мои слова, у тебя ноги станут оранжевыми, как у этих тупиков!

Но тут капитан хлопнул ладонью по столу, требуя внимания.

— Братья, друзья! — начал он. — Завтра к вечеру или послезавтра мы увидим Гренландию. В Хёбне мне сообщили новости, которые я нахожу тревожными. Говорят, что Готхоб, поселение на западном берегу, практически покинуто, а город на восточном берегу, Браттахильд, основанный еще Эйриком[35], больше вообще не существует. Эти земли захватывают холод и лед, а с ними идут и скрелинги. Прошло всего четыре года, как мы были здесь в последний раз, и за этот короткий срок жизнь несчастных людей стала совсем невыносимой.

— Да там и так было хуже некуда, не так ли, капитан? — заметил Хорст. — Мы ж сами видели, когда заходили туда: жизнь там раем не назовешь, и это еще мягко сказано!

— Боюсь, что стало только хуже, — ответил де Монтальяк. — Но скоро мы будем в Гардаре, тогда все сами узнаем.

После этого разговор как бы сам по себе заглох, и остаток ужина прошел в мрачном молчании.

* * *

Земля завиднелась через двое суток, около полудня. Это были угрюмые места, и я поразился, что кто-то мог избрать их себе для житья. Мрачные горы, все в снежных наносах, спускались к скалистому берегу. Тут и там виднелись клочки бледно-зеленых полей, цепляющихся за плоские участки местности; над крышами редких маленьких каменных домиков, далеко отстоящих друг от друга, поднимался дым. К вечеру мы обогнули унылый мыс и вошли в гавань городка Гардара. Было уже темно, когда корабль ударился бортом о то, что тут считалось причалом, и хотя де Монтальяк, Жиль и Расул отправились на берег разыскивать капитана порта, остальные члены экипажа остались на борту.