Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

• Название: Прогулка по висячему мостику
• Автор: Екатерина Трубицина
• Жанр: Эзотерика

Главный персонаж сказки «Прогулка по висячему мостику» — дизайнер Ирина Палладина. В ранней ей прочили большое будущее как художнику, но из-за семейных неурядиц она бросила учебу и вернулась в родной город. Ее образ жизни и взгляды еще с детства далеко не у всех и не во всем встречали понимание и одобрение, но с определенного момента некоторые события и собственные переживания начинают вызывать вопросы и у нее самой. Знаменитое изречение Сократа «Я знаю, что ничего не знаю» имеет неизмеримо глубокий смысл для людей, несмотря на все их достижения.

---

— Мам! Откуда ты все это знаешь?

— Интересно, Леш, вот и знаю. Видишь ли, это очень непростое дерево. Его внешний облик даже сейчас, когда его собратьев достаточно много в городе, вызывает удивление и восхищение: листья необычной лировидной формы, цветы — желтые тюльпаны. Его родина — восточная часть Северной Америки. Возраст этого конкретного дерева биологи оценивают от 400 до 800 лет — представляешь?! То есть и считать не нужно — Николай Николаевич Раевский ну никак не мог его посадить. Однако в его судьбе он принял самое деятельное участие.

— Это как?

— Видишь ли, как только высадился сюда русский десант и едва окончился бой, принялись строить укрепление. Поначалу, естественно, временное деревянное. Сам понимаешь, что для строительства деревья рубились нещадно. Так вот, Раевский запретил рубить это дерево. Высадка десанта проходила в 39-м году в начале мая. Это дерево покрывали едва начинавшие распускаться тюльпаны. Красота необыкновенная! Кроме всего прочего, генерал Раевский был не только выдающимся военным, но и неплохо разбирался в растениеводстве. В общем, благодаря ему дерево уцелело, а в 40-ом году Раевский действительно заказал саженцы лирана в Никитском ботаническом саду, которые высадили по его приказу где-то в районе форта. По-видимому, он знал не только об эстетических прелестях этого растения, а возможно, узнал о других особенностях только здесь. Дело в том, что кора и листья лириодендрона — неплохое средство от малярии, которая свирепствовала на побережье и унесла в несколько раз больше жизней русских воинов, нежели постоянные стычки с горцами. Кстати, есть косвенное доказательство того, что именно этот лиран генерал Раевский не сажал.

— Какое?

— Это дерево считается священным у адыгов. Как ты думаешь, будет ли покоренный народ почитать святыней нечто привнесенное завоевателем? Даже учитывая, что к Раевскому горцы относились с уважением, это маловероятно, не так ли? И, между прочим, ни одно дерево, привезенное из Никитского ботанического сада и высаженное тут, не сохранилось. Скорее всего, эти саженцы уничтожили коренные жители, когда в 50-х годах в ходе Крымской войны русские гарнизоны покинули укрепления Черноморской береговой линии примерно на десять лет.

— Мам, а почему оно считается у них священным? Ну, кроме того, что оно действительно очень красивое.

— И спасает от малярии — это так, дополнение. Вообще-то, у адыгов культ деревьев имеет огромное значение. Кстати, здесь же в долине Шахе росла когда-то целая священная роща, а называлась она Тхагапх. Где именно она находилась, я не знаю, но думаю, что где-то неподалеку отсюда. Про рощу расскажу потом.

Так вот, на самом деле, необычность дерева уже достаточная причина для признания его священным. А как ты понимаешь, этот лириодендрон, скорее всего, был здесь первым и долгое время единственным на всем побережье. Есть легенда о том, как тюльпанное дерево тут появилось. Она гласит, что вырос лиран из посоха бога плодородия Созереша, который он, перейдя море «аки по суху» и расположившись на отдых, воткнул здесь в землю. Посох, едва коснувшись земли, зазеленел деревом. Когда же Созереш обнаружил, что случилось с его посохом, то провозгласил, что пока живо чудо-дерево, не покинет благодать эти края. К тому же есть еще один признак, подтверждающий в поверьях адыгов святость этого дерева. Иди сюда — сейчас покажу.

Только когда Лешка, увлекаемый ею, двинулся ближе к дереву, Ира заметила, что он уже далеко не единственный ее слушатель.

— Посмотри на ствол вверху — видишь, он цепью стянут?

— Да…

— В это дерево не раз ударяла молния и расколола ствол.

— И что?

— Леш, по-моему, вы там в своей адыгской общине продолжаете какими-нибудь нанотехнологиями заниматься!

— Мам, не понял, причем здесь нанотехнологии?

— А при том, Леш, что если б вы обсуждали вопросы истории и культуры, то ты наверняка бы знал, что для адыга любой объект, в который ударила молния, становится священным. Люди, чей дом сгорел от удара молнии, вместо того чтобы рвать на себе волосы от постигшей беды, ликовали от счастья! Всё, проживавшее в этом доме семейство, тут же признавалось святым, и окружалось особым почетом и уважением. Если от удара молнии погибал человек, его хоронили с великими почестями и поклонялись его могиле как святыне, оказывая почести и его семье. Кстати, в священной роще Тхагапх находилась могила такого святого, старца по имени Кулий. Он при жизни отличался мудростью и погиб от удара молнии. Если молния убивала животное, его тоже хоронили с почестями и также поклонялись могиле.

— Знаешь, мам, я слышал, что если человек, пораженный ударом молнии, выживает, то у него, зачастую, открываются сверхспособности. Может быть, поэтому для адыгов удар молнии так значим?

— Наверное, не без того, ведь далеко не все, в кого ударяла молния, обязательно умирали.

— Но почему же тогда это поверье есть только у адыгов?

— Леш, я не думаю, что только у адыгов, хотя и не могу говорить об этом с полной уверенностью. Видишь ли, следует учесть тот факт, что все религии, принятые на уровне государства, подобные способности связывают с вмешательством дьявола, сатаны, а их носителей во времена не столь уж отдаленные, по крайней мере, в Христианском мире, ждала смерть на костре.

Адыги же, в определенный период приняв христианство, не отреклись от культов древности, а затем, приняв ислам, — от всё тех же культов вкупе с теми, что осталось у них от христианства. Многие места Кавказа и сейчас отличаются труднодоступностью, а в века минувшие, сам понимаешь, проходимость путей сообщения носила еще более условный характер. Так что, как христианские, так и мусульманские миссионеры проникали сюда единицами, и им не под силу было по-настоящему обратить в свою веру коренные народы. При этом они не встречали сопротивления идеям, которые несли. А, знаешь ли, очень сложно объяснить человеку, что он не прав, если он во всем с тобой соглашается.

Лешка продолжал разглядывать массивную цепь, стягивающую расколотое молнией дерево.

— Мам, а помнишь у Пушкина: «…дуб зеленый. Златая цепь на дубе том…»? Может быть, в тот дуб тоже ударила молния?

— Очень похоже на то. Тем более что Кот-Ученый вряд ли облюбовал бы ничем не примечательное дерево. К тому же, дуб-то у лукоморья растет!

— Это значит?

— Это значит, что русские народные сказания, в том числе и те, которые Пушкину поведала Арина Родионовна, зарождались не в Киевской Руси — там до моря далековато будет — а гораздо раньше, когда праславяне жили на берегах Черного моря и Кавказских в том числе. Ладно, пойдем дальше гулять.

Жара становилась нестерпимой, и Ира направилась в сторону реки. Толпа добровольных слушателей двинулась за ней вместе с Лешкой, и Ире пришлось вежливо извиниться и объяснить, что она вовсе не экскурсовод, а в данный момент такая же отдыхающая, как и они, и имеет непреодолимое желание провести отведенное отдыху время наедине со своим сыном. Несколько человек смерили недоверчивым взглядом ее и Лешку, но, тем не менее, в конце концов, толпа рассосалась и оставила их в покое.

До самой реки шли молча и продолжили беседу, лишь освежившись в ее водах и устроившись в тени раскидистой кроны инжира.

— Мам, а все-таки, легенды — это все понятно, но как на самом деле тюльпанное дерево попало сюда, ведь, насколько я понимаю, оно не могло вырасти здесь само.

— Да. Не могло. Его как-то должны были привезти из Америки. Есть история, что саженец этого лириодендрона подарил местным жителям капитан одного из заморских кораблей, в благодарность за то, что те вылечили его от какой-то болезни, которая чуть было ни свела его в могилу.

Но вот еще что: сами адыги в те времена отличались отменными навыками мореплавания, о чем их собственные сказания умалчивают так, словно на морскую тему наложили табу. Согласись, странно, что у народа, живущего у моря, у народа, у которого каждый камушек, ручеек, каждая былинка овеяна сказаниями, в этих самых сказаниях нет практически ни слова о море. При этом, согласно преданиям и вполне документальным свидетельствам других народов стран бассейна Черного и Средиземного морей, мореплаватели с этих берегов могли успешно соперничать с пиратами Карибского моря — они действительно были пиратами.

Знаешь, вовсе не исключено, что они бороздили воды и за Гибралтаром, и вполне сами могли добыть и привезти сюда это дерево. Между прочим, судя по некоторым возделываемым ими культурам и по времени их внедрения в местное сельское хозяйство, вполне можно предположить, что на западный континент они ступили гораздо раньше Колумба.

— Мам, этому вряд ли есть подтверждения.

— Как ни странно — есть. Они присутствуют в записках путешественников европейцев, побывавших на Кавказе в доколумбову эпоху. Там есть описания возделываемых здесь культур, неизвестных в те времена в Европе и явно имеющих американское происхождение.