Лариса Матрос - Степью лазурною, цепью жемчужною

• Название: Степью лазурною, цепью жемчужною
• Автор: Лариса Матрос
• Жанр: Русская классическая проза

---

Помню тот вечер и обрыв к реке,

И наша песня льется вдалеке,

Мы эту песню с тобою пронесли,

Нашу любовь с годами берегли.

"Когда это все случилось? Почему? Пережили войну, эвакуацию, потери близких -- но воссоединились в Одессе, помогая друг другу окрепнуть и встать на ноги... и все для того, что бы сейчас, разбросаться? Как все это случилось? -- Тяжкие мысли, вопреки веселью, неожиданно одолели Марту.. Сама она, уехав из Одессы в Москву, как бы потеряла связь с прошлым и об отъезде многих из родственников даже и не знала, и ни с кем не прощалась при их отъезде.

Михаил, словно уловивший ее настроение, сказал громко и решительно:

-- Марта, а почему тебе не задержаться еще хотя бы на один-два дня! Хочешь, я сам тебе билет поменяю, прямо сейчас, тут же, не вставая с этого стола? Ну как это так -- проездом и на один день.?!.

-- Мы такой шашлык приготовим! -- вставила Алла, подключившись ко всеобщему проявлению внимания к гостье.

-- Да, да, я вам очень советую -- подхватила оживленно Света, -- они такие пикниги у себя на бэк ярде устраивают-закачаешься!

-- Так ведь, я в командировке и времени в обрез, -- оправдываясь говорила Марта, расстроганная отношением родственников -- сейчас я никак не могу....

-- Марта, -- если не возражаешь, выйдем на балкон на несколько минут: страшно закурить хочется, -- сказал Миша, поднимаясь со стула и подхватьвая Марту за логоть.

Она вышли на воздух. Застольный шум остался за стеклянной дверью, которую они прикрыли за собой. Поздневечерний Бруклин проявлял признаки сонливости. Михаил предложил стать в той части балкона, которая не попадала в обзор со стеклянной части двери, словно желая уединиться с Мартой.

-- Ты ведь, наверное, даже не догадываешься, Марта, -- заговорил Михаил проникновенно, поднося зажженную зажишалку к сигарете -- что я благодарен тебе всю жизнь. Ты открыла мне когда-то духовный мир, и это открытие озаряет меня по сей день. А знаешь ( много лет прошло, и можно признаться) -- я так расстроился тогда, когда ты не пришла на прощальный ужин. Я так хотел услышать именно от тебя слова напутствия, я просто страдал..... -- Михаил затянулся и после небольшой паузы, отбросив сентиментальные нотки, продолжил : -- ну ладно, что прошлое вспоминать. Я понимаю, ты не могла тогда через что-то переступить... Я понимаю.... Но похоже, что ты по сей день нисколько не измеилась на сей счет, и тебя никакими пряниками сюда не заманишь...

В это время за стеклом двери показался худой мужчина, ранее размышлявший о понятии "Родина".

-- А кто он? Чем он занимается? -- спросила Марта, обрадовавшись возможности сменить тему разговора.

-- Ты разве его не помнишь? Ах, да, ты ведь мало общалась с этой ветвью семьи. Это дядя Аркадий- муж тети Клары! Жаль его- он весь в прошлом. Бывший адвокат. Образованный, остроумный, общительный, ну и что? Ему около шестидесяти -- и весь в прошлом. Вот если б он приехал лет пятнадцатьдвадцать назад- другое дело. Простому человеку легче, любая работа- и можно жить нормально, А вот этой интеллигенции... Знаешь, что я тебе скажу: те из них, которые приезжают сейчас в его возрасте, напоминают мне ситуации одесского летнего переполненного автобуса, который в общем потоке выталкивает многих пассажиров не на той остановке, что им нужна.. Ведь этот дядя Аркадий был идейным еще более, чем ты. Он нас презирал, когда мы уезжали. А какие письма писал в первые годы перестройки: " Я счастлив, что дожил до этих времен... "

Марта облокотилась о борт балкона и Михаил последовал за ней.

-- Но ты-то счастлив? Стихи пишешь?, -- Спросила она после небольшой паузы, заглядывая ему в глаза, словно пытаясь прочитать в них большее, чем он мог сказать.

-- Вначале надо было выжить. Не до стихов было... Когда слишком много прозы... -- он остановился, мечтательно улыбнулся и, положив руку ей на плечо, тихо произнес:

-- Знаешь, иногда закрою глаза и вижу нашу Пироговскую всю в сирени, спуск к пляжу....

Михаил прижал свое лицо к ее уху и стал шептать:

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,

С милого севера в сторону южную.

Кто же вас гонит: судьбы ли решение?.......

Его рука, лежавшая на ее плечах, вдавливалась в них все сильней, словно он боялся, что Марта уйдет, не дослушав его до конца.

Сант-Луис 1995