Анатолий Софронов - Павлина

• Название: Павлина
• Автор: Анатолий Софронов
• Издательство: Искусство
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 1972

Собрание сочинений в пяти томах, том 3

Из послесловия:

...А.Софронов любит слово, он не балуется, не «шалит» со словом, не ёрничает, не жонглирует современными словечками, не заостряет язык... он любовно и остроумно, бережно и осторожно вводит диалектизмы, создавая определенную интонационную окраску речи, которая чувствуется уже при чтении и слышится при исполнении пьесы актерами. Прекрасным примером подобного словесного богатства может служить язык пьес «Стряпуха», «Стряпуха замужем», «Павлина»...

Вл.Пименов

---

Амвросий. Плохой приход мне достался... Культуры много.

Павлина. А будет еще больше.

Амвросий. Думал через отдел кадров в другой приход проситься, да огородишко здесь разбил... Помогли бы хоть в этом деле.

Павлина. В каком еще деле?

Амвросий. Химизация у вас, касатка... Имею сведения. Завезли вам жидкие гербициды... Отпустила бы за наличные.

Павлина. Не торгуем. Так что извините. (Уходит.)

Слива. Подобьем итоги: отставка по всем статьям.

Амвросий. Господь учил: давай всем людям жить.

Слива. Господь твой устарел, батюшка. Остригся б ты.

Амвросий. Стригусь раз в месяц.

Слива. Напрочь постригся бы. Летом жарища, насекомая всякая наползает.

Амвросий. Сам, как насекомая, ползти не знаю куда.

Слива. У нас ваканция сторожа высвобождается. Чистая работа. Свежий воздух. Овощи и фрукты.

Амвросий. Овощи и фрукты и у меня имеются. Вот гербициды бы достать. Очищают, как слово господне. Служил я в одном приходе — с председателем договор, словесный, конечно, заключил: не мешай я тебе — ты мне. А с бабами трудно договариваться.

Слива. Да не со всякими. Есть такие, что и можно договориться! У тебя попадье какой десяток пошел?

Амвросий. Шестой.

Слива. Можешь жить спокойно... А то у меня в молодости с одной попадьей рехлекс случился. Я из себя видный был, при усах, силенка у мускулах водилась. Приглянулась мне попадья, молодая, белотелая, годков на двадцать пять, глаза медовые. Усе дело вроде готово. Я ей и то и се, и она мне и се и то. Говорит: «Приходи до меня». Отвечаю ей: «Долгогривый же тебя, как пес, оберегает». — «А ты, — говорит, — как колокола к вечерней службе ударят, ко мне — через сад. Я тебе калитку открою». Сказано — сделано. Колокола ударили — я к ней. Любовь, конечно, поцелуи всякие на полный ход. Таким манером мы с ней цельный сезон провели. Колокола ударят — я к ней. Рехлекс... Однажды батюшка дознался. Завел меня причищаться и заместо вина-кагора касторкой напоил... Но рехлекс еще долго работал... Уже у другой местности я проживал, а усе, как колокола ударят, я на ноги вскакиваю... Ноги в чоботы сую. Рехлекс. Наука. Обожаю науку. Про Ивана Павлова слыхал?

Амвросий. Зашел бы ко мне повечерять... Чарочку бы опрокинули. Настоечки какой...

Слива. Милай, ты меня в религиозные сети не вовлекай. Я — атеист. А религия — дурман. Я это уполне твердо знаю со дня моего младенчества, хотя я и крещеный. Бога нет.

Амвросий. Есть бог.

Слива. Нема бога.

Амвросий. Есть господь всевышний.

Слива. Нема всевышнего.

Амвросий. Есть.

Слива. Нема.

Амвросий. Есть.

Слива. Выясним этот вопрос в кооперации.

Уходят. Появляются Пчелка и Тамара. Пчелка с аккордеоном.

Тамара. И почему вы до сих пор не женаты?

Пчелка. Художник должен быть свободной личностью. Супружеские цепи связывают творческие порывы.

Тамара. И вы никого не любите?

Пчелка. Художник всегда должен быть влюблен, иначе в нем перестает звучать струна вдохновения.

Тамара. Струна — это, конечно, важно... Мой начальник должен быть здесь?

Пчелка. Серьезный по общему виду человек.

Тамара. Утюг он, а не человек!

Пчелка. Гладит, что ли?

Тамара. Как вы можете так говорить?

Пчелка. Я художник, должен мыслить оригинально.

Тамара. Значит, вы никогда не женитесь?

Пчелка. Никогда!

Тамара. Если даже полюбите сильно?

Пчелка. Я уже любил дважды безумной любовью.

Тамара. А где же они?

Пчелка. Одна сбежала учиться, а другая сбежала, пока я учился.

Тамара. Ученье — свет...

Пчелка. Именно... А вы любите музыку?

Тамара. Обожаю. Когда слышу хорошие песни, симфонии и увертюры всякие — голову теряю.

Пчелка. Сыграть вам? Только это мои личные сочинения.

Тамара. Сыграйте. У вас огромный дар мелодии.

Пчелка. Искра таланта. (Играет и поет.)

Я любил одну милую
И по виду хорошую;
Сколько было ей сказано,
Сколько было расспрошено!
Я дарил голубые цветы полевые.
Я ей сердце свое подарил,
Потому что любил,
Потому что я очень любил.

Мы ходили над речкою,
Мы бродили над быстрою;
Я любовь эту чудную
Перечувствовал-выстрадал.
Я ей пел бесконечно
Про любовь и про вечность.
Я ей сердце свое подарил,
Потому что любил,
Потому что я очень любил.

Но она не ответила,
Обманула-слукавила,
И с любовью горячею
Одиноким оставила.
Отцвели голубые
Цветы полевые...
Я ей сердце свое подарил...
Так зачем я любил,
Так зачем я так сильно любил?

Тамара. Так вот вы какой?!

Пчелка. Какой?

Тамара. Удивительно талантливый! Повторите еще первую строфу.

Пчелка. Пожалуйста. (Начинает петь.) «Я любил одну милую...».

Раскрывается окно. В окне — Павлина.

Павлина. Андрей, нельзя ли выбрать более подходящее место для вокала? Ты мешаешь работать.

Пчелка. Извиняюсь, я провожал гражданку на работу. Товарищ ороситель с вами?

Павлина. Товарищ Непочатый здесь.

Тамара. Спросите, пожалуйста, я не нужна Василию Ермолаевичу?

Непочатый (появляясь в окне). На сегодняшний день вы свободны.

Входит Казанец.

Казанец. Я считаю, с теорией вы уже покончили?

Павлина. Нам осталось немного.

Казанец. Вот за то я и беспокоюсь.

Павлина. Степан!

Казанец. Павлина!

Непочатый. Перенесем на завтра.

Казанец. Переносите — иначе я не перенесу!

Непочатый выходит с Павлиной.

Непочатый. Да, вы правы, объем работ таков, что мне придется задержаться несколько дольше, чем я предполагал. Завтра мы с вами отправимся на местность. Примерно так... (Тамаре.) Не провожайте. Я люблю мыслить один. (Уходит.)

Пчелка и Тамара стоят в стороне.

Павлина (Казанцу). Как тебе не совестно? Ты помогать должен, а до палки в колеса...

Казанец. Если б у меня была в данный момент палка — я этому недоношенному так дал, что он перестал бы мыслить и один и с тобой вместе.

Павлина. Ты пойми, это тебя унижает!

Казанец. Нехай!

Павлина. Ты меня унижаешь!

Казанец. Нехай!

Павлина. Люди ж смеются!

Казанец. Нехай веселятся!

Павлина. Так невозможно, Степан!

Казанец. Нехай невозможно!

Павлина. Дурень ты, Степан.

Казанец. Нехай!

Павлина уходит, за ней мрачно, но с видом победителя — Казанец.

Пчелка. Вот оно, счастье семейной жизни!

Тамара. Это не главное, не главное...

Пчелка. А что же главное?

Тамара. Главное, когда любят друг друга. Андрей, первую строфу. Прошу вас, как бога.

Пчелка. Пожалуйста. (Поет и играет.)

Я любил одну милую
И по виду хорошую;
Сколько было ей сказано,
Сколько было расспрошено!
Я дарил голубые цветы полевые.
Я ей сердце свое подарил,
Потому что любил,
Потому что я очень любил...

Тамара (еще на мелодии). Это главное, это!

Занавес

Действие второе

На сцене сходящиеся друг к другу два двора и задние фасады домов Казанцов и Чаек. Дома новые, под черепичной крышей, покрашенные один в голубую, другой в светло-розовую краску. И на одном и на другом дворе — цветущие фруктовые деревья. У Казанцов на веревке сушатся детские штанишки и рубашки. У Чаек двор более прибран, больше порядка. Открывается занавес. Чайка плотничает, ловко орудуя рубанком.

Воскресный день. Солнце яркое, щедрое, кубанское. Синее небо. В боковую калитку входит Судакова. В руках у нее этюдник, ящик с красками.

Судакова. Серафим Иванович! Здравствуйте.

Чайка (смахивая пот со лба). День добрый! Заходите.

Судакова. Я пришла на работу.

Немедленно появляется Галина.

Галина. Здравствуйте, товарищ художница.

Судакова. Здравствуйте...