Одри Хэсли - Жребий брошен

• Название: Жребий брошен
• Автор: Одри Хэсли
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7024-0705-9

Казалось, все прекрасно в жизни красивой, преуспевающей Элизабет. Она не представляет себе жизни вне шумного кипучего событиями и развлечениями большого города. Неожиданное известие о большом наследстве вынуждает ее отправиться на далекий остров в океане, в родовое поместье семьи, о принадлежности к которой девушка узнает из завещания. Элизабет проводит месяц на острове, переживает там страсть и потрясения, в корне перевернувшие ее жизнь…

---

Элизабет густо покраснела. Он абсолютно прав. Это не мое дело, подумала она, чувствуя себя неловко. Но сердце ее нуждалось в ответе, оно сильно билось в груди, желая Дейма с каждой секундой все сильнее и сильнее.

— Вы неправильно меня поняли… Я просто снова хотела спросить, были ли вы любовником моей тети… — пытаясь оправдать собственную глупость, пролепетала она. — Я давно уже решила, еще до поездки на остров, что если вы ее любили бескорыстно и заботились о ней, то я выделю вам определенную сумму.

Она пыталась выкрутиться из ситуации, которую сама же так необдуманно создала.

— Мне очень неловко, что вашего имени нет в завещании… в качестве наследника…

Он пристально посмотрел на нее. Элизабет показалось, что это длилось целую вечность.

— Что ж, очень великодушно с вашей стороны. Но я бы все равно не взял денег.

— Но почему?

— Потому что мне они не нужны. Я же вам говорил — не в деньгах счастье.

Элизабет удивил такой поворот событий. Настоящий искатель легкой наживы несомненно бы уцепился за ее предложение. Может быть, ему действительно ничего не нужно, кроме того чтобы жить на острове и писать свои приключенческие романы?

— Вы никак не можете понять, Элизабет, — продолжил он, — это вовсе не то, чего хотела Маргарет. Единственная причина, задерживающая меня здесь, в ее доме, состоит в том, чтобы исполнить ее последнюю волю.

— И какая же была ее последняя воля?

— Чтобы вы, Элизабет, остались жить здесь навсегда.

Если бы тетя действительно этого хотела, она бы не сбежала так внезапно в день их знакомства. Она бы дала мне шанс узнать ее ближе. Она бы помогла мне разобраться во всем, что касалось нашей семьи, с горечью подумала Элизабет.

— Мне очень жаль, — холодно и сухо сказала она. — Я не могу сделать того, чего хотела моя тетя.

— Значит, вы вернетесь в Монреаль через месяц?

— Я должна так поступить, тем более сейчас…

А про себя она добавила: зная, что вы навсегда останетесь жить на этом острове, Кристофер Дейм.

— И все продадите?

— Я пока не вижу альтернативы.

— Хорошо, пусть будет так, — буркнул он. — Увидимся за ужином.

Глава 7

Кристофер и Элизабет ужинали в большой столовой. Они сидели на разных концах огромного стола друг против друга, а в центре на кружевной скатерти стояла хрустальная ваза с роскошными красными розами. Как и в прошлый раз, Одри отказалась ужинать вместе с ними, сославшись на дела на кухне.

На ужин Одри подала свое коронное блюдо — жареную форель, необыкновенный вкус которой не требовал никакого соуса.

Прохладное французское вино придало особый вкус трапезе и сняло напряжение Элизабет. К ее несчастью, Кристофер вышел к ужину в светлых брюках и белой рубашке из тончайшего хлопка, подчеркивающей красоту его мускулистых рук и плеч, и только что данное ею себе обещание не обращать больше внимания на его внешность, было тут же забыто. На голову Кристофер повязал яркую красную бандану, которая должна была, по-видимому, поддерживать волосы, чтобы они не мешали, когда он склонялся над тарелкой.

Готовясь к ужину, Элизабет сменила свой наряд на скромный брючный костюм из бледно-голубого шелка. Перед этим она приняла душ и тщательно уложила волосы.

— Вы слишком пристально смотрите на меня, — мягко подметил Кристофер.

Он поднял стакан с вином, сделал небольшой глоток и стал разглядывать ее сквозь стекло бокала. Она почувствовала неловкость от его взгляда, но гордость заставила ее не отводить глаза и не краснеть от смущения.

— Я восхищаюсь вашими волосами, Кристофер, — задумчиво сказала она. — Большинство женщин были бы счастливы иметь такие.

— Спасибо. А мне очень нравится, как вы одеваетесь. Сколько же костюмов вы привезли с собой?

В первый момент Элизабет смутилась от его слов. Но смущение быстро сменил гнев.

— Что вам может нравиться во мне? — вспылила она. — Вы же считаете меня практичной бессердечной стервой. Почему бы вам прямо не сказать об этом?

Кристофер улыбнулся.

— Вы уверены, что вам дано читать чужие мысли?

— То, что вы думаете обо мне, понять несложно.

— Впрочем, и вы не скрываете своего отношения ко мне, — парировал он. — Что, кстати, очень обидно. Маргарет наверняка хотела, чтобы мы были терпимее и добрее друг к другу.

— Почему вы так думаете? — не унималась Элизабет.

— Потому что передо мною стоит нелегкая задача убедить вас остаться жить на острове. Я думаю, этим объясняется странное условие в завещании Маргарет. Она, видимо, полагала, что вы влюбитесь в это место, заболеете им, как и ваши предки.

— В таком случае ей бы пришлось разочароваться.

— Неужели вы так тверды в своем намерении продать дом? И нет никакой надежды на компромисс?

— О каком компромиссе вы говорите?

— Например, вы могли бы оставить этот дом, чтобы иногда приезжать сюда на отдых. Со временем вы бы так привыкли и полюбили это место, что вам не захотелось бы возвращаться на материк. А я бы мог присматривать за домом, если вы этого захотите. Несколько часов назад вы предлагали мне деньги. Вместо этого предложите мне работу смотрителя вашего дома, и я соглашусь.

Именно твое присутствие в первую очередь и мешает мне принять это решение, а вовсе не отвращение к жизни на острове, зло подумала Элизабет, а вслух сказала:

— Мне очень жаль, Кристофер, но идея содержать огромный дом для того, чтобы провести в нем четыре недели в году, кажется мне абсолютно неразумной. Я бы предпочла сдать этот дом в лизинг или заплатить кому-то, кто управлял бы пансионом вместо меня. Вы бы согласились? — Общение с ним по телефону она, может, еще как-то выдержала бы, но не более того.

— Нет, — решительно ответил Кристофер. — Не этого желала Маргарет. Она хотела, чтобы вы, ее родная плоть и кровь, жили здесь и любили этот дом так же, как она.

— Звучит весьма романтично.

— А Маргарет и была романтичной натурой. Она была совсем не похожа на тех женщин, с которыми я знаком, — сказал Кристофер и многозначительно посмотрел на Элизабет.

— Если бы тетя Маргарет на самом деле хотела, чтобы я жила в этом доме, — чеканя каждое слово, проговорила Элизабет, — она бы не исчезла из моего кабинета как видение, а использовала бы возможность, объяснила бы мне причины их разрыва с моей матерью. Не думаю, что смогу спокойно жить в доме, не зная, что произошло под его крышей. А теперь, похоже, об этом никто никогда не узнает.

Кристофер помолчал, затем сделал большой глоток вина.

— А Одри вы об этом спрашивали?

— Да. Но она не имеет ни малейшего представления о причине разрыва между Элинор и Маргарет.

— Что ж, раз даже Одри не знает, вряд ли вы найдете человека, который поможет разобраться в тайнах вашей семьи.

— Я так и думала! Если, конечно, Маргарет не рассказала вам, — произнесла Элизабет, глядя прямо в его глаза. — Она рассказала вам, Кристофер?

— Нет, — решительно отверг он ее предположение, — она ничего не говорила мне об этом.

Элизабет огорченно вздохнула.

— Трудно поверить, что она никому о ссоре так и не рассказала и не оставила ключа к разгадке этой тайны.

Кристофер промолчал в ответ. Он взял бокал вина и отпил еще глоток. В его движениях чувствовалось раздражение. Он не скрывал, что предпочел бы прекратить разговор. Это задело Элизабет. Даже не подумав о том, что ее собеседник мог устать от ее допроса, она восприняла его нежелание продолжить разговор как намек на то, что ему откровенно скучно с ней.

— Я знаю, чего вам больше всего хотелось бы. Чтобы я раз и навсегда отстала от вас с расспросами. Больше всего меня раздражает то, что вы абсолютно убеждены в правоте Маргарет. Но вы же не знаете, что произошло на самом деле. А Маргарет была старшей сестрой. Не исключено, что моя мать пострадала в этой темной истории, а тетушка Маргарет, терзаясь запоздалыми угрызениями совести, решила все завещать дочери сестры.

Кристофер удивленно вскинул брови.

— Весьма сомнительное предположение. Если бы вы хоть немного знали Маргарет, вы бы согласились с тем, что она была необыкновенным человеком, не способным на дурной поступок. Правда, Одри? — обратился он к вошедшей в этот момент женщине.

— О чем ты, Кристофер?

— О том, что Маргарет была не способна обидеть и муху. Ты с этим согласна?

— Да, конечно. Она была очень сердечной и милой женщиной, — подтвердила Одри, меняя приборы на столе. — За все годы, что я ее знала, с ее уст не сорвалось ни одного грубого или лживого слова. Она никогда ни о ком не отзывалась плохо, наоборот, старалась увидеть и подчеркнуть в людях только хорошее. В редких случаях Маргарет была по-настоящему недовольна чем-то. Ей случалось быть в гневе, но это было только тогда, когда она сталкивалась с человеческой непорядочностью. Я помню такой случай. Однажды Маргарет наняла прачкой молодую девушку. Ее звали Дороти. У одной из дам, гостившей у нас, пропала блузка, дорогая шелковая вещь. Нам всем она очень нравилась. Дама уверяла, что положила ее вместе с другими вещами в ящик для стирки, но Дороти клялась, что не видела ее там. Три месяца спустя после отъезда гостей мы с Маргарет делали покупки и заскочили в бар в центре города выпить по чашечке кофе. Догадайтесь, кого мы там встретили? Да, там была Дороти, и на ней — печально известная шелковая блузка. Боже мой! Если бы вы видели Маргарет! Я и не знала, что она может быть такой! Она была так разгневана, что не просто уволила воровку, но и сделала так, что весь остров узнал о причине ее увольнения. У Дороти не осталось никаких шансов найти здесь работу. Ей пришлось уехать на материк, — с торжеством закончила Одри.