Георгий Федотов - Судьба и грехи России

• Название: Судьба и грехи России
• Автор: Георгий Федотов
• Издательство: Издательство «София»
• Жанр: Философия
• Год: 1992
• ISBN: 5-87316-002-3

Федотов Георгий Петрович(1886 - 1951 гг.) — выдающийся русский мыслитель и историк. Его научные интересы были сосредоточенны на средневековом и древнерусском христианстве. Был близок к Бердяеву и св. Марии (Скобцовой). Защитник свободы и честности в Церкви, мысли, обществе.

Федотов  Г.П., Судьба и  грехи России /избранные статьи по философии русской истории и культуры

---

         Члены  братства собирались по воскресениям, особенно торжественно отмечая праздники Введения во храм Пресвятой Богородицы (в этот день было основано братство) и Сошествия Святого Духа. Братский союз скрепляла общая трапеза с хлебом и вином, но без всякой претензии на таинство.

          В 1919 году Федотов вступает в брак с Еленой Николаевной Нечаевой. После тяжелого заболевания сыпным тифом он в 1920 году уезжает в Саратов, где работает на кафедре истории средних веков Саратовского университета до конца 1922 года. В Саратове Федотов еще два раза переболел тифом, заразившись, спасая одну женщину у себя дома. В университете он знакомится с философами В. Э. Сеземаном и С. Л. Франком,   встречается  со   старыми    товарищами-историками.   Но действительное общение состоялось только со студентами, правда не в академической аудитории. Курс Федотова был слишком специальным, и его посещали два-три слушателя. Однако студенты собирались в религиозно-философские  кружки, число участников которых увеличивалось до тех пор, пока эти кружки не запретили.

           Советская  власть предъявляла свои требования к преподавателям, тогда еще не вмешиваясь в процесс преподавания. В осенний семестр 1922 года Федотов вплотную встал перед выбором: или идти по скользкому пути компромиссов,  или совсем оставить преподавание. Дело в том, что историко-филологический факультет обязан был взять шефство над какой-то фабрикой. Но взять шефство нужно  было, совершив символическую  процедуру — под красным флагом и при пении «Интернационала». Федотов отказался участвовать в этом «обряде», так как он противен его политическим и религиозным убеждениям. Сам факт отсутствия Федотова не был замечен властями и не имел для него важных последствий. Однако поступок Федотова и открытое объяснение этого поступка вызвали возмущение у его коллег, которые обвиняли принци-

________________________

1 Федотов       Г. П. Лицо России. С. XIII-XIV.

==8

пиального профессора в желании сохранить чистую совесть за их спинами и в ущерб интересам университета. Уже тогда и так формировалась скрепленная круговой порукой, «общими интересами» лицемерная  психология вузовских преподавателей. Федотов это сразу увидел и понял. Он не хотел и не мог приспосабливаться к требованиям новой власти, разлагающим самою душу человека.

              В 1922 году Федотов оставляет университет и возвращается в Петроград, где начинает работать переводчиком иностранной литературы только  в частных издательствах. Переводы дают высокие заработки, но положение человека «вольной профессии» в советской государственной системе  очень неустойчиво. К тому же духовная атмосфера в Петрограде уже не та.

           Федотов возвращается в «братство», которое тогда особенно остро  переживает период внутреннего брожения. Часть членов кружка, преимущественно евреи, принимая крещение, попадали под влияние крестивших их священников. Священники же подозревали и обличали А. А.  Мейера в «Мережковских» ересях. В этой обстановке Федотову была необходима твердая опора. По совету друга и товарища по семинару Гревса С. С. Безобразова, покинувшего Россию, Федотов обращается к протоиерею Тимофею  Налимову. Отец Тимофей  занимал особенное, если  не сказать центральное, положение в петербургской иерархии. Бывший  преподаватель, а затем свободно избранный ректор Петербургской духовной академии, он вынужден был ее оставить вместе с А. В. Карташевым и долгое время, являясь духовником митрополита Вениамина, служил  младшим  священником   Казанского собора. После  расстрела  митрополита Вениамина, допросов и сидения по тюрьмам у протоиерея  Тимофея вынудили обещание не принимать участия в публичных богослужениях и никого не допускать на его домашние службы. Отец Тимофей считал своим долгом соблюдать данное им слово. У себя он мог  только исповедовать, и когда к нему обратился Г. П. Федотов, отец Тимофей посоветовал ему причащаться у своего духовного сына протоиерея Леонида Богоявленского. Так — воцерковлением — завершилось  возвращение Федотова к православию. Но это не было тем, что связывало всех членов кружка А. А. Мейера. Кружок, несмотря на опасности,  разрастался по всей России, утрачивая единое общение. 

             Духовная  жажда усиливала и умственные запросы Федотова, которые никак  не  могли  удовлетворяться переводами  романов  с  французского и  немецкого. Наш  мыслитель  выступает одним  из  инициаторов создания  и редактором-издателем журнала  «Свободные голоса», где его голос — ведущий. Но выпустить удалось только один номер (1918, № 1). Появляется несколько статей Федотова  по истории средневековой культуры.(1) Наконец,  в серии «Образы  человечества» выходит очень талантливо написанная  брошюра  об Абеляре (2) — первая и последняя в России монография Федотова. Но уже статья «Утопия Данте» не была пропущена. Русскому мыслителю, привыкшему   к приволью и благородству старой культуры, становится трудно дышать  в ином воздухе.    Федотов так и не нашел места в Советской России. Мучительно

________________________

1 Федотов  Г. П.  Боги  подземелья: О   культуре гробниц  в   меровингской Галии  //  Россия и Запад. Пг., 1923., № 1. С. 11-35;   Он   же. К истории средневековых культов //  Анналы. Пг„ М„   1923., № 2. С. 273-278; О н  ж е. Чудо освобождения //  Сборник   статей в честь  Н. И.  Кареева. Л., 1925. С. 72-89; Он    же.   Феодальный  быт в хронике Ламберта Ардского  //  Средневековый   быт. Л. 1925. С. 7-49.

 2 Федотов   Г. П. Абеляр. Пг., 1924.

==9

 созревает решение покинуть родину. В те годы ненадолго открывается  возможность  выезжать  за границу  без командировок, рекомендаций, поручительств и прочих препятствий. От университета Федотов  отошел, и никакие внешние связи и обязательства его уже не удерживали. Но будущее за пределами России было очень неопределенным и  мало  обнадеживающим.   Однако  предостережения  о материальных  трудностях Федотова не могли остановить. Выезд отяжелялся тем, что  друзья по кружку А. А. Мейера не поддерживали его в этом намерении: «Торчи, где воткнут»(1). Все же в 1925 году Федотов уезжает за границу, волею судьбы избежав трагической  участи своих товарищей и  самого Мейера. Один  из членов «братства» оказался доносчиком, и в  1929 году оно было разгромлено. Членов кружка судили по делу организации «Воскресение», к которому привлекли около ста человек. Ни «просоциалистические»  настроения, ни  политическая «лояльность»  кружка не повлияли на приговор. Мейер был приговорен к расстрелу.  Только  благодаря заступничеству его друга, большевика Енукидзе,  впоследствии расстрелянного, расстрел заменили десятью годами Соловков и Беломорканалом. Большинство  других членов умерло на каторге или исчезло в лагерях.

            Федотову при помощи  друга И. М. Гревса профессора Фердинанда  Лота удалось получить французскую визу. Свой отъезд Федотов мотивировал желанием заниматься средневековой историей в библиотеках Европы. И в начале сентября 1925 года на пароходе, идущем на Штеттин,  он навсегда покидает Россию.     Мы  можем понять Федотова и должны видеть, что мыслитель был обречен на культурную смерть, если не на смерть физическую, именно тогда,  когда он достиг своего творческого акмэ, когда выстраданные убеждения  впервые отливались в четкие формы, требовали слова — свободного слова.

           Около месяца Федотов работает в библиотеках Берлина, пользуясь гостеприимством своего друга С. И. Штейна, и затем надолго поселяется в  Париже. Русскому ученому-медиевисту нелегко было вписаться в научную  жизнь Франции. Нелегко ему было войти и в эмигрантскую жизнь, о которой он имея очень смутное представление. Федотов ехал в Париж с надеждой зарабатывать переводами и с мечтой работать над историей меровингской церкви, предполагая напечатать уже законченные статьи во  французских исторических журналах. Однако уже в первую парижскую зиму действительность продиктовала Федотову свои требования. Избыток  медиевистов во Франции не оставлял никакой надежды не только занять  место в университете, но и печататься в единственном французском историческом журнале. После отъезда Федотова в России еще шесть месяцев  оставалась его жена, через которую сохранялись кое-какие старые связи с  «нэповскими» издателями. Но скоро и сами издатели оказались в ссылке.  Федотов вынужден был искать источник средств к существованию. Литературный дар открыл ему дорогу в публицистику и двери редакций эмигрантских журналов. Выбирать Федотову не приходилось. Политических  связей у него не было, и он был никому не известен. Дебют русского историка на поприще  свободной публицистики состоялся в 1926 году на страницах евразийского журнала «Версты». Идейно евразийцы являлись чуждой Федотову группировкой, но он лично с ними сошелся в доме В. Э. Сеземана. С этого времени Федотов начал активно печатать статьи по вопросам  истории, культуры, религии, философии, искусства в русских эмигрантских  журналах («Версты», «Современные  записки», «Путь», «Новый  Град», «Живое Предание», «Числа», «Новый журнал» и других), а также с 1928 года в английских, французских и немецких периодических изданиях.