Джордж Хаген - Ламентации

• Название: Ламентации
• Автор: Джордж Хаген
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 978-5-86471-459-1

Знакомьтесь — это Ламенты, безалаберное семейство. Их носит по миру в поисках идеальной страны, но находят они лишь тайны, беды и любовь. Говард — вечный мечтатель, у его жены Джулии пылкое сердце, старший сын Уилл — печальный мыслитель, а близнецы Маркус и Джулиус — ребята с буйной фантазией. Ламенты путешествуют с континента на континент, они — неприкаянные романтики, перекати-поле, и держаться на плаву им позволяют чувство юмора, стойкость и верность друг другу. Их жизнь — трагедия, помноженная на комедию, их путешествия — череда смешных и печальных происшествий, повсюду их ждут потери и открытия, слезы и смех. В таких людей, как Ламенты, влюбляешься сразу и помнишь их очень долго. Роман Джорджа Хагена получил премию имени Уильяма Сарояна за самый яркий литературный дебют.

---

Он свободен и влюблен в Мэри! Благослови Бог ее проказы и острый язычок!

— Уолтер! — раздался вдруг крик Мэри.

Уолтер обернулся. На платье Мэри, между ног, расплылось алое пятно.

Вопль резал уши. Уолтер проснулся.

Сквозь ветровое стекло на него пронзительно кричал марабу. Уолтер дернулся в кресле и завел мотор. Птица как ни в чем не бывало лениво расправила широкие крылья и не спеша спрыгнула на землю. Уолтер, заядлый охотник на импал и зебр, знал: стоит уложить зверя, первыми слетятся марабу и грифы.

Когда машина рванула с места, Уолтеру подумалось: не учуял ли марабу кровь в его сне?

Мэри Бойд металась на постели. Зря она позвонила Уолтеру: Уолтер о ней и думать забыл. Она подарила ему себя без остатка, а он ее отверг. Когда они в последний раз любили друг друга, Мэри чутьем угадала, что он лишь прощается с ней.

— Обойдусь без тебя! — сказала вслух Мэри. — У меня есть Джеки!

Тем временем, на рассвете, Уолтер подъезжал к больнице, раздумывая, как найти жену и ребенка. Табличка гласила: «Часы посещений с 9:00 до 15:00». Уолтер сосчитал минуты, перевел в секунды и, чтобы скоротать время, решил прогуляться среди рододендронов.

Шесть утра. Джулия привыкла, что медсестры снуют туда-сюда, поскрипывая тапочками, и удивилась, что на этот раз сестра зашла в палату бесшумно.

— Что случилось? — спросила Джулия в полудреме.

— Я только сменю подгузник, — шепнула сестра, беря на руки запеленатого младенца.

Прислушиваясь к ее шагам, Джулия пыталась вспомнить, где она раньше видела эту глупую улыбку.

У Мэри ныла грудь. Вот уже полсуток она не кормила ребенка, и при одной только мысли о молоке на белом халате, украденном из кладовой, проступили два мокрых пятна. У регистратуры Мэри опустила большую парусиновую сумку, молясь, чтобы Джеки не закричал.

Дежурный поднялся открыть ей дверь. Заметив два больших мокрых пятна на груди у Мэри, он отвел взгляд.

У входа в больницу Милосердия посетителей приветствовала роскошная розовая клумба; Джулия любила розы и всякий раз, когда шла на прием к доктору Андербергу, останавливалась их понюхать. Однако Мэри сейчас было не до красоты, розы служили ей лишь укрытием. Она быстро миновала беленое здание с черепичной крышей и остановилась под большим пурпурным рододендроном, чтобы перевести дух. Сердце у нее бешено колотилось. Боже, что она натворила! Мэри заглянула в сумку: малыш смотрел на нее без страха, улыбаясь. Просто солнышко! Сомнений нет, она поступила правильно. Но куда бежать? Как поймать машину, если в сумке маленький Джеки?

— Мэри! — окликнул ее знакомый голос из зарослей рододендрона.

— Уолтер! — выдохнула она.

Уолтер виновато улыбнулся:

— Удивил я тебя, да? Не ждала меня? Ну вот и я, Мэри. Вот и я!

Он хотел ее обнять, но тут в сумке у Мэри что-то пискнуло.

— Это Джеки, Уолтер. Наш малыш, — сказала Мэри. — Поздоровайся с папой, Джеки.

Уолтер часто заморгал. Слезы застилали ему глаза, он не находил слов, чтобы выразить свою радость, а Мэри засыпала его вопросами и просьбами. Где машина? Мы уже едем? Мамочке пора кормить ребенка! Ошеломленный, счастливый Уолтер был снова готов на подвиги ради Мэри. Через несколько минут они были уже в пути, больница Милосердия таяла вдали, а на коленях у Мэри посапывал комочек счастья.

— Не больница, а сущее безобразие! — орал Говард. Вообще-то он никогда не повышал голоса, но раз такое случилось, как не сорваться на крик? — Черт подери, как могли похитить нашего сына?

— Это вопиющий случай. Ни одна мать еще не уходила от нас с чужим ребенком, — оправдывался доктор.

— Но надо было принять меры! — бушевал Говард.

— Как прикажете готовиться к тому, чего никогда не бывало? — бормотал доктор.

— Давайте лучше подумаем, куда эта женщина могла его увезти! — молила Джулия.

— Санитарка видела, как она садилась в машину и уезжала со стоянки, — сказал доктор Андерберг. — Полиция обязательно ее выследит.

— Она уже миль за пятьдесят отсюда! — кричал Говард. — А вдруг она потребует выкуп?

— Милый, вряд ли ей нужен выкуп, — вполголоса возразила Джулия. — Мне кажется, ей нужен наш мальчик.

Это мрачное предположение заставило Говарда вновь обрушить гнев на доктора.

— А все вы виноваты! — заорал он. — Заморочили Джулии голову вашими бреднями…

— Прошу прощения, — рассердился доктор, — но я действовал из лучших побуждений.

Автомобиль пересекал широкую равнину, и пьянящая радость Уолтера понемногу испарялась. Он держался сколько мог, всей душой желая продлить драгоценное чувство, но больничные тапочки Мэри, растрепанные волосы, мокрый белый халат и продуктовая сумка рождали множество подозрений.

— Наелся, Джеки? — проворковала Мэри.

Малыш отвернулся от груди и взглянул на Уолтера. Думать за рулем было невозможно, и Уолтер остановил «вольво».

— Что-то сломалось? — спросила Мэри.

— С машиной все в порядке. — Уолтер прикинул, сколько они проехали.

Мэри, глядя в зеркало заднего вида, барабанила пальцами.

— Что же мы стоим?

Уолтер пожал плечами. Вышел из машины, заслонился рукой от утреннего солнца. Дорога уходила в небо; на плоской равнине кое-где торчали сухие деревья.

— Куда ты шла, Мэри?

— Что?

— Когда я тебя встретил.

— Гуляла с маленьким.

Уолтер застыл у окна, вновь оглядел ее белый халат.

— Мэри, скажи правду.

— Ладно, Уолтер. Но мне жарко, и бедняжке Джеки тоже. Поехали, я все объясню.

Уолтер смотрел на Мэри, та вновь глядела в зеркало заднего вида. Со вздохом он сел в машину. Но вот они тронулись, а Мэри все молчала, и он вспомнил прежнюю Мэри — безрассудную, упрямую, склонную к актерству.

— Всю жизнь, Уолтер, — начала она, — меня будто преследовала черная туча. — Мэри смахнула слезу. — Но когда появился крошка Джеки, она исчезла. Он такой чудесный, веселый, ласковый!

Малыш улыбнулся ему; у Уолтера застучало в висках.

— Не очень-то мне нравится имя Джеки, — нахмурился он. — Может, дать ему красивое библейское имя? Мэтью? Или Пол?

Мэри смотрела прямо перед собой.

— Джеки, Уолтер. И точка.

— Вот что, — возразил Уолтер, — я отец и тоже имею право голоса, разве нет?

— Не совсем, — тихо сказала Мэри.

Уолтер сощурился. Соленый пот заливал ему глаза, солнце жарило, как в аду. Мэри не сводила с мужа гневного взгляда, щеки у нее пылали.

— Не совсем? К чему ты клонишь, Мэри?

Мэри прикусила губу, вновь подставила Джеки грудь, но того разморило от жары.

— Я проехал четыреста двадцать восемь миль, чтобы увидеть сына. Моего сына.

Мэри нахмурилась, крепче прижала к себе ребенка. Она перебирала в памяти недостатки Уолтера: мрачность, тупое упрямство. Зря она села к нему в машину. Но что еще ей оставалось? Ей нужна была его поддержка, сочувствие.

— Мэри, — спросил Уолтер, — чей это малыш?

— Наш ребенок в больнице, — пролепетала она. — Видел бы ты его — маленький уродец, еле живой, и на человека-то не похож. Доктор попросил меня понянчить крошку Джеки, и он меня полюбил, как родной.

Мэри, не в силах поднять глаза на мужа, боясь увидеть его лицо, лишь провела дрожащими пальцами по его жесткой щеке.

— Думала, не смогу тебе признаться, — добавила она повеселевшим голосом. — Сама себе удивляюсь. Но главное, — голос ее окреп, — вместе нам будет очень хорошо.

Уолтер глухо застонал.

«Господи, благослови крошку Джеки. Господи, благослови Уолтера, — молилась про себя Мэри. — Мы будем очень-очень счастливы!»

Уолтер заметил впереди широкую обочину, где можно развернуться. Когда он включил заднюю передачу, Мэри встрепенулась.

— Уолтер! Что ты делаешь?

— Еду за сыном.

— Вот наш сын, Уолтер. С крошкой Джеки мы заживем счастливо, клянусь!

— Мой сын в больнице. — Уолтер смерил жену суровым взглядом. — Ты его там бросила.

— Уолтер, умоляю, возвращаться нельзя… если в тебе есть хоть капля сочувствия… прошу, не надо!

Но ветер за окном заглушил ее мольбу. Уолтер был тверд и непоколебим, как гора Синай. Он изо всех сил надавил на газ, и машину затрясло. «Вот черная туча, что преследует меня!» — думала Мэри. Она предложила ему начать новую жизнь, а он все испортил своим ханжеством. Ах ты, черт! Мэри кричала, молила, но Уолтер не слышал — руки на руле, взгляд устремлен на дорогу. И, одной рукой прижав к себе ребенка, другой Мэри ударила мужа по лицу. Уолтер не дрогнув принял удар.

— Тормози, Уолтер. Я выйду, — велела Мэри. — Тормози!

Уолтер рассмеялся, не веря ушам.

— Да ты рехнулась! Бросить тебя здесь? Ты спятила! Ребенка надо вернуть родителям!

Мэри ударила Уолтера по носу, он застонал. Кровь хлынула с подбородка на рубашку, но он по-прежнему следил за дорогой. Мотор завывал; на скорости сто тридцать километров в час Мэри в отчаянии схватилась за руль.