Джордж Хаген - Ламентации

• Название: Ламентации
• Автор: Джордж Хаген
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 978-5-86471-459-1

Знакомьтесь — это Ламенты, безалаберное семейство. Их носит по миру в поисках идеальной страны, но находят они лишь тайны, беды и любовь. Говард — вечный мечтатель, у его жены Джулии пылкое сердце, старший сын Уилл — печальный мыслитель, а близнецы Маркус и Джулиус — ребята с буйной фантазией. Ламенты путешествуют с континента на континент, они — неприкаянные романтики, перекати-поле, и держаться на плаву им позволяют чувство юмора, стойкость и верность друг другу. Их жизнь — трагедия, помноженная на комедию, их путешествия — череда смешных и печальных происшествий, повсюду их ждут потери и открытия, слезы и смех. В таких людей, как Ламенты, влюбляешься сразу и помнишь их очень долго. Роман Джорджа Хагена получил премию имени Уильяма Сарояна за самый яркий литературный дебют.

---

— Звонили Пью, — сказала Джулия, входя в кухню и поглаживая выпирающий живот. — Сказали, что их дети у нас.

— Зачем нам их дети? — Говард поцеловал Джулию, ласково похлопал ее по животу.

— Похоже, у кого-то в саду сборище. Они клянутся, что в нашем.

— Где Уилл? — спросил Говард.

— Играет, и Рут с ним.

— Пойду посмотрю, — решил Говард: пиво его явно взбодрило.

На месте клумбы зияла яма шириной с «хиллман», роз не было. Вокруг копошилась мелюзга, выпачканная красной глиной, и деловито передавала из рук в руки ведра. Говард зажмурился. Дом принадлежит компании — как и сад, и газон.

Теперь компании принадлежит еще и яма.

— Эй! — начал Говард.

Работа не останавливалась, на Говарда никто и не взглянул.

— Минуточку! — сказал он сердито.

Маленькие красные существа продолжали трудиться, будто не замечая его.

Отовсюду неслось:

— Китай! Китай! Китай!

Китай? Это неспроста!

— Уилл! — крикнул Говард.

— Он там, внизу! — ответил чей-то голос — вымазанные глиной лица были неузнаваемы. Красная рука указала на яму.

Говард заглянул внутрь, но ничего не разобрал в темной глубине.

— Уилл! А ну вылезай!

Говард вглядывался в лица ребят, обступивших яму. Что за мелкота? И тут он догадался — дети его коллег!

— Что вы сделали с моей клумбой? — рявкнул Говард.

— С какой клумбой? — переспросил кто-то из ребят.

— Вот с этой, которой больше нет! Хулиганье! Куда ваши родители смотрят? — бушевал Говард.

Дети тупо уставились на него. И вдруг один мальчуган, весь заляпанный глиной, крикнул в ответ:

— Мой папа разрешил! Он сказал, что он ваш начальник!

Говард силился понять, кто этот маленький нахал, и наконец сообразил: сын Бака Куинна. Из ямы выглянуло еще чье-то лицо: щеки в красной глине, пыльные волосы спутаны, но в потупленных глазах мелькнуло что-то знакомое.

— Привет, пап!

— A-а, Уилл! — Говард обрадовался родному лицу. — А теперь слушай, Уилл, пора прекращать это безобразие.

— Мы хотим в Китай, папа!

— Уилл, это же мамина клумба!

В толпе послышались смешки. Яма и клумба — два разных мира. Или одно, или другое.

— И ты им разрешил копать?

Джулия вместе с Говардом издалека наблюдала за детьми. Малыши таскали землю ведрами и распевали: «Ки-тай! Ки-тай!»

— Раз они хотят в Китай, — Говард откупорил еще бутылку пива, — пусть катятся в свой чертов Китай!

— А как же соседи?

— К дьяволу соседей. Это их чертовы дети изрыли казенный сад.

— И ты им разрешаешь?

— Один из них — сын моего шефа.

— А как же Уилл? Он-то должен соображать!

— Не иначе как эти дети заморочили ему голову, — предположил Говард. — Не район, а кошмар! — Говард вздохнул. — Черт нас дернул сюда переезжать!

Высокий чернокожий полицейский поставил на садовой дорожке велосипед и подошел к Ламентам. Снял пробковый шлем защитного цвета, смахнул с него пыль и, скрестив руки, стал наблюдать за происходящим.

— Кто здесь главный? — спросил он сурово.

— Во всяком случае, не я, — сказал Говард.

— Чей дом?

— Мой, — признался Говард. — Но я…

— Значит, вы несете ответственность.

— Как я рад, что вы здесь, — попытался сменить тактику Говард. — Как раз вовремя подоспели.

Полицейский не спеша снял белые перчатки, сунул за пояс и подошел к самому краю ямы; в носках его начищенных до блеска ботинок отразилась, как в зеркале, всеобщая суета. Дети с любопытством оглядывали его, но продолжали таскать ведра и напевать.

— Ки-тай! Ки-тай! — галдели они.

Удивленный полицейский заглянул в яму и провозгласил без тени насмешки:

— Далековато до Китая!

— Я говорил то же самое, — ответил Говард. — Но они меня не слушают!

Полицейский нахмурился, вновь скрестил на груди руки.

— Эта яма — опасная штука.

— Знаю, — согласился Говард. — Я работаю в медной компании.

— Значит, вы должны понимать, чем это грозит! — начал кипятиться полицейский. — А вдруг кто-нибудь упадет? А вдруг обвал? Что тогда? Кто будет отвечать?

Говард сжался под гневным взглядом полицейского.

— Если они выроют яму посреди улицы, отвечать буду я, — продолжал полицейский. — А за это отвечаете вы.

— Ки-тай! Ки-тай! — кричали дети.

Полицейский надел шлем и перчатки, оседлал велосипед.

— Разве он не должен нам помогать? — удивилась Джулия, глядя ему вслед.

— Чиновники, чтоб им пусто было! — Говард уныло поплелся в дом.

Дневной свет померк, с востока налетели сизые грозовые тучи. Когда солнце клонилось к закату, на землю упали первые сверкающие капли дождя, подняв крохотные облачка пыли.

Уилл, оторвавшись от работы, глянул на кружок неба, видный из ямы.

— Обезьянья свадьба, — сказала Рут.

— Что? — не понял Уилл.

— Когда дождь идет при солнце, это называется обезьянья свадьба, — объяснила Рут.

Сладкая дрожь пробрала Уилла, когда Рут посмотрела на него. Она тоже была в красной пыли — а значит, они одной крови. Земля затряслась от раската грома, дети запели с новой силой.

— Уилл, — шепнула Рут, — скоро мы будем в Китае!

Уилл заглянул ей в глаза, не помня себя от счастья.

Вдалеке сверкнула молния, и неистовый раскат грома заставил их вздрогнуть. Рут схватила Уилла за руку, и оба захихикали от восторга и страха.

Грозовые тучи надвигались все ближе, по саду мельтешили красные фигурки. Ветер крепчал, поднимал крошечные вихри красной пыли, раскачивал банановые деревья и трепал их, точно гривы диких скакунов. Капли уже вовсю барабанили о землю, и через миг черная завеса накрыла солнце, исчезли и свет, и звуки, слышались лишь голоса родителей, слабые и встревоженные.

— Рут! Рут! Иди в дом! — звал из кухни Джозеф.

Рут с озорной улыбкой стиснула руку Уилла и упорхнула прочь.

— Мэтью, скорей! — кричал Бак из дома Куиннов.

Дождь хлестал, смывая красную пыль со щек. Яркая вспышка молнии прорезала небо, грянул гром, и ливень хлынул потоком. Краснокожее племя распалось, дети бросились по домам, спеша укрыться, а по рыжей земле разлились бурные реки, завиваясь водоворотами у канализационных решеток.

Гроза миновала, расчистилось вечернее небо. В вышине мерцали звезды, а в воздухе витал запах озона — дух стихийного бедствия.

На другой день Уиллу не терпелось посмотреть, что стало с ямой. Джулия послала вместе с ним Авраама на случай, если вдруг яма превратилась в коварный омут. Но на ее месте осталась лишь неглубокая мутная лужица. Потоки ливня наполнили яму жидкой грязью и мусором. К вечеру Авраам привел в порядок клумбу, а через неделю снова высадил розы. Между тем, когда выяснилось, откуда взялась яма, Рут получила от отца хорошую трепку. Джулия вступилась за девочку, но Джозеф объявил, что всему виной самолюбование Рут и чего не искоренила воскресная школа, исправит отцовская рука.

Джулия и Говард были не так строги. Джулию умилила влюбчивость сына, а Говард, как истый Ламент, не мог осудить Уилла за желание попасть в Китай.

— Как-никак Ламенты не сидят на месте. Все в нашей семье путешественники, — объяснял он Джулии, — все, кроме моего отца.

Яма еще долго снилась Уиллу после того, как ее засыпали, — так напоминает о себе ночами неоконченное дело. Однажды ему приснилось, будто он достиг конца туннеля; разрыв пальцами землю, он увидел над головой звездное небо. В яму заглянул человек: слегка удивленное лицо, толстый, как у Полишинеля, подбородок, черно-белая шелковая пижама, расшитая желтыми розами, остроконечная шляпа. Кожа голубая, как яйцо горихвостки, а глаза узкие, миндалевидные. Он посмотрел сверху на Уилла и разразился громовым хохотом.

— Кто это? — спросила Рут, когда Уилл рассказал ей свой сон. — Клоун? Призрак?

— Полночный Китаец, — объяснил Уилл. — Ты же хотела увидеть Полночного Китайца!

— Неправда! — Рут нахмурилась, украдкой потирая попку: отцовская взбучка отбила у нее охоту вспоминать про туннель до Китая.

Однако в снах Уилла Полночный Китаец мало-помалу сделался грозным и страшным. Однажды он раскрыл рот, захохотал, и Уилла засосала красная пасть. В другой раз Полночный Китаец маячил за окном, пока Уилла укладывали спать. Он влез в комнату, Уилл готов был позвать на помощь, но Полночный Китаец мертвой хваткой вцепился ему в горло, и вместо крика вышел лишь тоненький писк.

Африка враждует

Возмущению Розы не было предела. Вообще-то Джулия написала ей первой, но слух дошел до нее на два дня раньше, чем письмо, — двоюродная сестра рассказала по телефону. Больше всего на свете Розу злило, когда от нее скрывали правду, особенно такие важные новости, как беременность Джулии.