Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

• Название: Прогулка по висячему мостику
• Автор: Екатерина Трубицина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Главный персонаж сказки «Прогулка по висячему мостику» – дизайнер Ирина Палладина. В ранней ей прочили большое будущее как художнику, но из-за семейных неурядиц она бросила учебу и вернулась в родной город. Ее образ жизни и взгляды еще с детства далеко не у всех и не во всем встречали понимание и одобрение, но с определенного момента некоторые события и собственные переживания начинают вызывать вопросы и у нее самой.Знаменитое изречение Сократа «Я знаю, что ничего не знаю» имеет неизмеримо глубокий смысл для людей, несмотря на все их достижения.

---

- Да! Черт возьми! Пришлось! Но я же не устраиваю бордель у Иры в доме! – вновь завопил Генка, правда, уже не так громко.

Женечка опять расхохотался, а Генка было принялся честить его с новой силой, однако, праведность Генкиного гнева дала трещину, и Ира, вскочив с кресла, воспользовалась ею, пока та не затянулась.

- Всё. Хватит, – тихим, ледяным, не терпящим возражений тоном сказала она, положив руки Генке на плечи и глядя ему в глаза жестким колючим взглядом. – Гена, – продолжила она более мягко, – я в защите не нуждаюсь, а если Женечка, как ты говоришь, дуркует, так, наверное, у него есть на то причины.

- Ир, да пусть себе дуркует! Я что, против? Но не здесь же!

- Ген, за последнее время Женечка для меня стал не просто другом. Он по-настоящему помог и продолжает помогать пережить мне то, от чего я все еще почву под ногами найти не могу. А может и никогда в этой жизни не смогу. Так что, если ему охота подурковать у меня в доме, я сделаю все, что в моих силах, для обеспечения его дуркованию максимального комфорта. И это меньшее, что я могу для него сделать.

Генка сразу как-то весь обмяк и уселся в кресло. Ира собрала грязные чашки и ушла на кухню. В доме повисла тишина, которая после пронесшейся бури казалась гробовой.

- Мне, вообще-то, пора… – растерянно промямлил Генка, когда Ира вернулась в гостиную.

- Я проведу тебя, – сказала она ему, а потом обратилась к Зиву и Лоренцу. – Ребятки, помогите, а то я плохо помню, куда надо-то.

- Ира, сядь, – промурлыкал Лоренц. – Мы сами его проведем.

- Он что-то сказал? – неуверенно поинтересовался Генка.

- Да, – ответила Ира. – Он сказал, что они с Зивом сами тебя проведут.

- Так меня ведь за руку протаскивать нужно.

- Я думаю, за руку не понадобится. Лоренц и Зив – стражи прохода. Просто откроешь дверь и выйдешь, когда они тебе кивнут, – объяснила ему Ира, а потом спросила Зива и Лоренца, – Я правильно ему сказала?

- Да, – подтвердил Зив, и они оба кивнули.

- Ну, я пошел… Пока.

Генка направился в сопровождении Зива и Лоренца к лестнице в цоколь.

- Ген, – окликнул его Женечка. – Спасибо, что примчался.

- Да не за что, Женич. Я, конечно, все понимаю, но все ж, постарайся себя вести поприличнее.

- Постараюсь, Ген. Как пройдешь – звякни. Хорошо?

- Звякну. До встречи, ребята!

Генка скрылся внизу, а через минуту запел Женечкин мобильник.

- Все хорошо. Я – на месте, – услышала Ира Генкин отдаленный голос из трубки.

Глава 38 Тонкости ощущения различий

- Ир, прости меня, – тихо сказал Женечка, едва она легла рядом.

- О господи! Жень! Я думала с крутыми разборками наконец-то покончено!

- Генка-то на сто процентов прав… – будто не слыша ее, продолжал Женечка. – Самому тошно…

- Жень, по-моему, тошно-то тебе заранее было, вот и потянуло на «подвиги», – Ира почувствовала, что ему нужно выговориться.

- Ирка, неужели ты действительно понимаешь?

- Не знаю… Некоторые вещи можно до конца понять, только пережив подобное. Да и то, скорее всего, поймешь лишь по-своему.

- А ты не думала, что понимание этого и есть настоящее понимание?

- Да… Наверное…

- Знаешь, я за время своей жизни столько мелких пакостных гадких мерзостей наделал…

- Ну, Жень! На это у тебя времени имелось более чем достаточно.

Женечка горько усмехнулся:

- Да. Пожалуй, слишком много… Ирка, спасибо тебе!

Женечка крепко прижал ее. Ира подняла на него глаза. На его щеках блестели слезы.

- Жень! Да ты, никак, рыдать собрался!? По-моему, мелкие шалости, даже очень гадостные не стоят того, чтобы их оплакивать.

- Знаешь, Ир, у меня в голове не укладывается то, что ты сегодня Генке сказала.

- А-а, ну ясно! Это слезы умиления!

- Ирка, я серьезно. Ко мне здесь никто никогда так не относился. Генка – он действительно друг, готовый прийти на помощь в любую минуту, независимо от того, угрожает ли мне действительно смертельная опасность или я тупо запутался в очередной мерзости, типа сегодняшней. Он, вроде как, и понимает, что и обычную-то по продолжительности жизнь прожить идеально невозможно, а когда тебе все это уже триста раз, как осточертело, так тем паче. Вытащит, помоет-почистит, душеспасительную мораль прочтет… И вроде даже понимает, что меня не разнообразия ради во все тяжкие потянуло, – Женечка усмехнулся. – Хотя, нет. Во все тяжкие как раз таки разнообразия ради и тянет… – Он немного помолчал. – Ир, я невыносимо завидую тем, кто живет только потому, что его родили. Тем, кто если и задается вопросом о смысле жизни, то очень ненадолго и чаще всего под действием алкоголя. А не найдя вразумительного ответа, забывает о проблемах высоких материй. А тут, с одной стороны, вроде как, прекрасно знаешь, что ты здесь делаешь, а с другой… Да на кой хрен все это надо! Так бы и нажал на какую-нибудь ядерную кнопочку, чтоб взлетело это все раз и навсегда в тартарары! Знаешь, Ирка, с этим миром изрядно перемудрили. И никто понятия не имеет, что со всем этим делать. Пока там – представляют себе нечто созерцательно-мечтательное и очень отдаленно напоминающее то, что есть здесь на самом деле. А когда сюда попадают, в самом лучшем случае начинают нести всякую чушь о спасении души. А ведь подавляющему большинству и спасать-то, по сути, нечего – сдохнут и развеются как дым. И абсолютно по барабану чего здесь вытворяли.

- Жень, но ведь не все? Ты сам говорил, что потенциально у любого есть шанс сохранить себя.

- Да, потенциально есть. Но чтобы его использовать, образно говоря, недостаточно любить ближнего, ставить в церкви свечки и читать Отче наш. Так что эта потенциальность на родившихся именно здесь, как это ни печально, вовсе не распространяется. Я не удивлюсь, если таковых не было за всю бытность Вселенной. Да я в этом полностью уверен.

- Жень, но если даже так – жизнь ведь прекрасна!

- Прекрасна? Очень может быть… Рай для мазохистов! Немыслимые наслаждения болью и страданием на любой вкус, в любом объеме и совершенно бесплатно! Ир, всё многообразие живых существ здесь удерживает лишь инстинкт самосохранения, выраженный страхом смерти. Отмени его, и тут же начнется массовая эвакуация. Даже те, кого за пределами этого мира ждет небытие, драпанут отсюда, только их и видели.

- Но ведь для чего-то этот мир все ж существует?

- Хорошая мысль! Ир, может, вспомнишь?

- Что вспомню?

- Ну, Ир, ты тоже имела к утверждению его существования самое непосредственное отношение. А потом, тебе, как, впрочем, и многим, сие творение быстро наскучило. Это меня не удивляет. Меня удивляет другое: чего ты опять здесь забыла? Почему с таким упорством добивалась полноценного воплощения именно в человеке? У тебя ведь получилось только с девятой попытки?

Ире стало жутко не по себе, и она поспешила вернуть разговор в ранее наметившееся русло:

- Жень, по-моему, ты просто впал в черную депрессию.

- Я? Нисколько! По крайней мере, не впал. Я в этом настроении живу уже много сотен лет. С самого того момента, как начал понимать, кто я и что здесь делаю. Сейчас я всего лишь стараюсь тебе объяснить, почему считаю, что ты меня поняла как никто, а главное – как никто поддержала. Почему, как Генка говорит, дуркую периодически, а точнее, почему иногда не могу сдержаться. Ир, творить незнамо что, вот уже как третье тысячелетие непреодолимо тянет.

- Жень, а по-моему, ты себя сильно переоцениваешь.

- В смысле, переоцениваю?

- Эка невидаль, подружку любовницы по случаю трахнуть! Можно подумать – ты первый! Ну прям оригинальнее некуда! Знаешь, при таком отношении к бытию земному можно и что-нибудь покруче придумать!

- Покруче? Покруче слишком круто для бытия земного будет. Не стоит оно того.

- Жень, а у тебя есть с чем сравнивать? Может, не так уж и плохо оно все? Вроде ж как этот мир по образу и подобию божеского сотворяли.

- Тебе виднее, – усмехнулся Женечка.

- Жень, запарил ты со своими многозначительными намеками! Я, конечно, могу умозрительно представить, что я какая-то там высшая сущность, которая в сотворении жизни самое непосредственное участие принимала, но для меня это так и останется несусветным бредом, которым, по сути, это все и является.

- Ой, Ирочка! Если б ты могла это все представить лишь умозрительно, ты бы сейчас не тряслась тут, как Курильские острова во время извержения всех вулканов разом. А насчет бреда я с тобой полностью согласен. Последнее время ты почти постоянно бредишь: с кошкой и собакой разговариваешь и даже слышишь, как они тебе отвечают, прослушиваешь музыкальные композиции в исполнении объекта недвижимости, а еще воображаешь, будто открываешь запертую наглухо дверь в своем подвале и попадаешь в самые разные точки земного шара. И, надо сказать, так уверено воображаешь, что это в действительности происходит! Ир, тебя это все на некоторые мысли не наталкивает? Тебе не кажется это странным?