Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том 2

• Название: Политическая биография Сталина. Том 2
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: ООО «Информационно-издательский центр «СОЮЗ»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-903-373-02-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Второй том «Политической биографии Сталина» выходит в свет через два года после издания первого тома и посвящен политической и государственной деятельности Сталина в 1924–1939 гг. Этот короткий по меркам истории период стал целой эпохой в жизни нашей страны и в жизни самого Сталина. Эпохой, сотканной из противоречивых событий, спрессованных в единое целое. На основе широкого круга источников и материалов автор детально рассматривает основные перипетии борьбы Сталина против своих политических противников — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и др. — и раскрывает истоки и причины того, почему именно Сталин оказался победителем в этой жесткой борьбе. В эпицентре внимания находятся такие фундаментальные события тех лет, как индустриализация и коллективизация, вошедшие в историю нашей страны как великий, но слишком крутой перелом в ее судьбах.

Большое внимание уделено теме сталинских репрессий 30-х годов, оставивших неизгладимый след в жизни целых поколений. Автор дает свое объяснение этим репрессиям, освещает наиболее значимые судебные процессы той поры, отвечает на злободневный до сих пор вопрос: почему подсудимые давали признательные показания. В томе освещаются начало и финал «ежовщины» как одной из самых мрачных страниц советской истории. Должное внимание уделено и вопросу о том, в силу каких причин в конце 30-х годов Сталин положил конец масштабным репрессиям и взял курс на консолидацию в обществе. Хотя издавна бытует афоризм, что только у великих людей бывают великие пороки, с его помощью нельзя ни объяснить, ни тем более обелить перед историей и будущим репрессии 30-х годов. Неубедительны и доводы тех, кто находит в истории других стран нечто подобное, полагая, будто исторические аналогии способны быть и историческими индульгенциями. То, что было, нельзя вычеркнуть из летописи истории. Она фиксирует все — и хорошее, и плохое. Важно, однако, чтобы одно не заслоняло другое, поскольку при таком подходе утрачивается истина и панорама исторических событий предстает в искаженном свете.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

В данном контексте нельзя обойти молчанием одну любопытную проблему. Речь идет об обвинениях Сталина в том, что он чуть ли не превратил нашу страну в кузницу, в которой ковался фашистский меч для осуществления захватнических планов германских милитаристов. Не имея возможности рассмотреть эту тему достаточно подробно, хочу отметить лишь наиболее важные ее аспекты. Историческим фактом действительно является то, что между Советским Союзом и Веймарской Германией с середины 20-х годов осуществлялось сотрудничество в военной и военно-технической сферах. Причем это сотрудничество основывалось на принципе взаимной выгоды. Ставить в вину Москве то, что она осуществляла такое сотрудничество неправомерно, поскольку оно, как суверенное государство, само определяло то, с кем и на каких условиях осуществлять межгосударственные связи, в том числе и в военной сфере. Москва исходила из принципиальной посылки, согласно которой Версальская система строилась на несправедливой и шаткой основе, что именно она служила питательной почвой для роста реваншистских настроений в Германии. Не случайно на VII конгрессе Коминтерна в докладе Г. Димитрова особо подчеркивалось: «Фашизм действует в интересах крайних групп империалистов, но выступает он перед массами под личиной защитника обиженной нации и взывает к оскорбленному национальному чувству, как например германский фашизм, увлекший за собою мелкобуржуазные массы лозунгом «против Версаля»[1059].

Сотрудничество с Веймарской Германией недопустимо приравнивать к сотрудничеству с гитлеровской Германией. А именно так поступают те, кто всеми правдами и неправдами пытаются доказать, что не кто иной, как Сталин, ковал фашистский меч, который потом Гитлер обрушит на нашу страну. Сами масштабы такого сотрудничества носили весьма скромный характер: на советской территории были созданы такие совместные объекты, как авиационная школа в Липецке, танковая школа в Казани и две агрохимические станции (полигона) — под Москвой и в Саратовской области. Причем особо следует отметить, что немцы обратились к Советской России с предложением о сотрудничестве, чтобы избежать контроля за нарушением ими условий Версальского договора. Москва же, идя на такое ограниченное сотрудничество, вполне обоснованно рассчитывала на ознакомление с новейшими достижениями Германии в области танкостроения, авиации и химической обороны. Обстоятельный анализ данной проблемы дан в работе И. Пыхалова, который на основе конкретных фактов доказывает, что вопреки уверениям всевозможных «обличителей сталинизма», не «фашистский меч ковался в СССР», а наоборот, немецкие специалисты в 1920-е — начале 1930-х годов помогали создавать в нашей стране базу для танковой, авиационной, химической промышленности. Таким образом, основы советского военно-промышленного комплекса были заложены во многом именно благодаря военнотехническому сотрудничеству с Германией[1060].

В отношении последнего обобщающего вывода И. Пыхалова о том, что основы советского военно-промышленного комплекса были заложены во многом именно благодаря военно-техническому сотрудничеству с Германией, конечно, можно поспорить. Это заключение страдает явным преувеличением. Оно в определенной степени служит как бы зеркальным отражением (со знаком наоборот) утверждений, которые сам И. Пыхалов подвергает критике.

Но вернемся к главной нити нашего изложения. Как и предвидел Сталин, созданный агрессивными державами военный потенциал стал использоваться для осуществления территориального передела мира, и прежде всего в Европе. В марте 1938 года Гитлер осуществил захват Австрии (так называемый аншлюс). Это уже был акт прямой агрессии в отношении суверенного государства. Идя на него, фашистские лидеры Германии рассчитывали на то, что западные державы не посмеют предпринять что-либо серьезное для предотвращения этого акта. И их расчеты оказались верными. Твердость и последовательность линии Советского Союза на оказание действенного коллективного отпора агрессии была подтверждена в связи с захватом Австрии. В то время как западные державы не только не вступились за жертву агрессии, но, напротив, поспешили признать включение австрийской территории в состав Германии, Советский Союз отказался признать захват Австрии и решительно выступил против акта агрессии со стороны фашистской Германии. Советское руководство во главе со Сталиным предлагало ответить на нее коллективными действиями, которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранение усилившейся опасности новой мировой бойни.

Однако, как и следовало было ожидать, инициатива Советского Союза не встретила поддержки. Она была сразу же отвергнута правительством Англии. Правительство США, хотя и не дало формального ответа, заняло фактически отрицательную позицию в отношении призыва Москвы. Подобная реакция со стороны ведущих западных держав могла лишь только поощрить правителей фашистской Германии к новым актам агрессии. Следующей жертвой фашистской Германии стала Чехословакия. Сталин в этом вопросе занимал ясную и определенную позицию. Он считал, что Советский Союз может и должен внести свой вклад в коллективные действия для защиты независимости Чехословакии. Еще задолго до того, как чехословацкий вопрос вступил в критическую стадию, в апреле 1938 года по инициативе Сталина ЦК ВКП(б) принял решение оказать действенную помощь Чехословакии, не допустить нового акта агрессии со стороны фашистской Германии. О характере этой помощи было сообщено чехословацкому правительству. При этом Москва исходила из того, что СССР окажет помощь Чехословакии и что советско-чехословацкий договор не запрещает каждой из сторон прийти на помощь, не дожидаясь Франции.

Правительству буржуазной Польши, стремившемуся содействовать фашистской агрессии в отношении Чехословакии, с советской стороны было сделано предупреждение. В соответствии с решением ЦК ВКП(б) Наркомат обороны СССР выдвинул к западной границе необходимое количество стрелковых и кавалерийских дивизий, привел авиацию и танковые соединения в боевую готовность. Все эти войска могли немедленно прийти на помощь чехословацкой армии. Советское правительство заявило, что оно готово обсудить все другие необходимые военные меры, чтобы не допустить фашистской агрессии.

В ответ на запрос президента Чехословацкой республики о возможности получения действенной помощи от Советского Союза Политбюро ЦК, обсудив 20 сентября 1938 года этот вопрос, высказалось за то, чтобы дать указание советскому полпреду в Чехословакии подтвердить готовность СССР оказать немедленную помощь. Однако усилия Советского Союза натолкнулись на сопротивление западных политиков, стремившихся направить фашистскую агрессию против СССР и вступить в союз с Гитлером[1061].

Франция и Англия, действовавшие в согласии с правительством США, продолжали оказывать давление на Чехословакию, требуя от нее уступок в пользу гитлеровской Германии. Предав национальную независимость страны, правительство Чехословакии пошло на позорную капитуляцию. Правительства Англии и Франции поспешили оформить сделку с Гитлером. 29 сентября 1938 года в Мюнхене на конференции глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии было решено удовлетворить захватнические претензии Германии к Чехословакии. Мюнхенское соглашение открывало все шлюзы для продолжения агрессии гитлеровской Германии, поэтому оно недаром вошло в историю как одна из самых позорных страниц западной дипломатии. Не географический, а политический Мюнхен стал нарицательным понятием.

Итак, политика попустительства агрессии дала свои плоды. Угроза мировой войны приблизилась. Все усилия Советского Союза организовать коллективный отпор агрессорам оказались тщетными, поскольку они не встречали, по существу, никакого положительного отклика со стороны западных держав. В качестве объективной оценки сошлемся на мнение такого авторитетного лица, как У. Черчилль. Он признавал, что советские предложения и возможности носили реальный характер. «В качестве фактора сохранения мира эти возможности оказали бы серьезное сдерживающее влияние на Гитлера и почти наверняка привели бы к гораздо более серьезным событиям в случае войны. Вместо этого все время подчеркивалось двуличие Советского Союза и его вероломство. Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это»[1062].

Здесь комментарии не только излишни, но и даже неуместны. Лучше не скажешь.

И качестве заключительного аккорда приведу оценку влиятельного американского журнала «Life». Обосновывая свое решение провозгласить Сталина человеком года (1939 г.) — прежде всего за его политику на международной арене — журнал писал: «его действия в 1939 году были позитивными, вызывавшими удивление и потрясшими мир»[1063].