Дмитрий Силлов - Закон наемника

• Название: Закон наемника
• Автор: Дмитрий Силлов
• Издательство: Издательства: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073893-9, 978-5-9725-2046-6

Группировка «Монолит» перешла в наступление. Ее владения расползаются, грозя подмять под себя всю Зону. Некто очень могущественный стоит за спинами фанатиков, координируя их действия и снабжая «Монолит» самым современным оружием. Цель понятна: тот, кто овладеет Зоной, будет повелевать всем миром.

Но помимо человеческих амбиций, есть еще воля самой Зоны.

Вот почему вновь встречаются на обожженной излучением земле сталкеры-легенды: Меченый, Шрам, Снайпер, Якудза… Отмеченные Зоной, призванные ею для выполнения своеобразного контракта, цель которого пока неизвестна никому из них. Но это не важно, потому что один из главных законов Диких Территорий — Закон наемника. Взялся — делай. Даже ценой собственной жизни.

Хотя лучше все-таки остаться в живых…

---

«Лунный свет» взлетел с моей ладони, и в следующую секунду бюрер уже держал его в огромных бородавчатых лапах, подвывая от счастья.

«Спасибо, Папочка! Я тебя за это легко убью», — возникла у меня в голове счастливая мысль. Притом абсолютно чуждая, отрисованная не человеческими словами, а образами и эмоциями. То есть я абсолютно четко видел себя, осознавал, что меня зовут Папочкой, и словно в кино со стороны наблюдал, как «Бритва» аккуратно входит в левую часть моей груди. После чего последовало резкое круговое движение клинка, из широкой раны вылетел пульсирующий комок и исчез в бездонной пасти благодарного дитяти.

«Но сначала — его. Он игрушку не принес».

— Как не принес, — засуетился Шрам. — Сейчас, сейчас, точно такая же.

Бюрер зачарованно следил, как наемник достает из контейнера близнеца моего артефакта.

«Вы хорошие. Я даже не знаю, кого убить первым».

Мысль была умильной. Бюрер, дистанционно вырвав из рук Шрама второй «Лунный свет», и вправду был искренне нам благодарен за доставленное удовольствие. Он взвизгнул от счастья, выплюнул кабель и засунул в пасть оба светящихся шарика, заранее прикрыв глаза в ожидании нереального удовольствия…

Ярчайшая вспышка озарила подземелье. Два смоченных тягучей слюной кабеля, лежащие на полу, исторгли из себя пару толстых ломаных молний, ударивших снизу в подбородок мутанта. Глаза бюрера, светящиеся словно галогеновые фары, вывалились из орбит и лопнули — хотя не исключено, что это были артефакты, сослужившие нам последнюю службу.

В следующее мгновение я зажмурился — сияние толстенной, словно удав, вольтовой дуги, пробившей голову бюрера, было нестерпимым. Правда, продолжалось это недолго.

Послышался громкий треск, за ним удар об пол и звон мелких металлических деталей, рассыпающихся по бетону.

Я открыл глаза, но вначале не увидел ничего, кроме отпечатавшегося на сетчатке глаз ломаного яркого рисунка на фоне тусклого пятна света от моего налобного фонаря.

— Щит коротнуло и из стены выбило, — пояснил ситуацию Шрам. — Говорила мне мама, не жри много сладкого — лопнешь. А вот ему, наверно, не говорила.

Проморгавшись, я подобрал с пола свой автомат и подошел к трупу мутанта. Тот валялся на спине, уставив в потолок пустые глазницы закопченного черепа, на котором вся плоть просто спеклась в одну черную корку. Да уж, эта помесь бюрера с полтергейстом точно не слышала историю про сталкера Варана, которого убило батарейкой от часов, когда он нес «Лунный свет» размером вдвое меньше тех, что были у нас со Шрамом…

— Ты код помнишь? — осведомился наемник. Он уже стоял у кодового замка бронированной двери, в задумчивости теребя бородку. — После этой свистопляски напрочь все из головы вылетело.

Кстати, это нормальная реакция организма на воздействие артефактов, порожденных аномалией «Электра», — бывали случаи, что народ два на два помножить не мог. Мозг от перегрузок подвисает ненадолго. Но я код помнил наизусть — такое из головы не вышибить никаким «Лунным светом».

— 20062222,— сказал я. Случайно ли, нарочно ли неведомый кодировщик забил в набор цифр два четырехзначных числа — год, когда произошел Второй Взрыв… и еще одну дату, которую я уж точно никогда не забуду.

* * *

За нашими спинами с шипением задвинулись толстенные засовы, надеюсь навсегда запечатывая подземный проход между лабораториями.

Мы стояли в большом сводчатом зале, освещенном вмонтированными в потолок ультрафиолетовыми лампами. Вдоль ближайшей к нам стены зала стоял десяток автоклавов, сильно похожих на стеклянные гробы. Помнится, точно такие же я как-то вскрыл внутри Саркофага, вытащив оттуда несколько отличных сталкеров. На этом узнаваемые предметы заканчивались.

Помимо гробниц в помещении находилось множество массивных устройств абсолютно непонятного назначения с кучей клавиш, кнопок, индикаторов и экранов, от которых в потолок уходили толстенные трубы и кабели. Не иначе наверху были расположены еще какие-то приборы, обслуживающие эти громоздкие порождения человеческого гения.

Зал занимал огромную площадь. Взгляд терялся в нагромождении непонятных устройств, на которых не было и следа ржавчины. Видно, что аппаратурой активно пользовались, поддерживая чистоту в помещении, — даже вот бактерицидные лампы повесили, прям гигантская операционная. Неужто ученые до сих пор проводят здесь свои исследования?

— Мы на уровне ноль лаборатории Икс-восемь, — произнес Шрам. — Над нами еще несколько этажей. Верхние заброшены, нижние, секретные, как видишь, до сих пор функционируют. А над действующими площадями еще пять наземных этажей комбината бытового обслуживания «Юбилейный», в котором при «совке» для отвода глаз чинили теле — и радиоаппаратуру, обувь, одежду и тэ дэ, и тэ пэ. Причем работники КБО Припяти даже не догадывались, что творится у них под ногами.

— А ты неслабо подкован в истории Зоны, — отметил я, вглядываясь в глубь помещения, где мне почудилось какое-то движение: то ли белое привидение мелькнуло, то ли просто мое воображение решило сыграть со мной злую шутку. — Был раньше здесь?

— Я родился в Припяти, — невесело хмыкнул Шрам. — В тот день и год, когда был основан город. Хотя теперь это уже неважно…

— Погоди, — прервал я его. — Там что-то есть. Или кто-то.

Зал был очень длинный, его противоположный конец терялся в темно-синем полумраке, едва рассеиваемом ультрафиолетовым светом ламп. Я взял автомат на изготовку и медленно пошел вперед. Шрам крался рядом. За каким-то громоздким устройством высотой нам чуть выше пояса мы остановились одновременно — неплохое укрытие в случае, если из глубины лаборатории на нас полезет вражья сила.

Наемник глянул в прицел «Винтореза», замер на мгновение, после чего протянул мне свою снайперскую винтовку.

— Глянь, — сказал он.

Я удивленно посмотрел на него. Давать личное оружие другому можно лишь в крайнем случае, а у снайперов вообще не принято, чтобы кто-то касался инструмента, — именно так называют многие из них вылизанные, пристрелянные под себя, подогнанные только под свою и ничью другую руку стволы.

Но Шрам был серьезен как никогда.

— Бери. И смотри. Только не стреляй сразу.

Я пожал плечами, взял «Винторез» и приник к прицелу.

И замер, не веря своим глазам. Хотя в глубине души ожидал увидеть нечто подобное с того самого момента, как два дня назад пересек Периметр Зоны…

Хороший стрелок никогда не будет целиться так, как рисуют художники на военных плакатах — прищурив левый глаз. При такой стрельбе мышцы закрытого глаза излишне напряжены, и это напряжение рефлекторно передается другому глазу, которым горе-снайпер пытается рассмотреть цель. В итоге острота зрения, а вместе с ней и результативность выстрела уменьшается чуть ли не наполовину.

Поэтому я не только смотрел в ПСО-1 «Винтореза», а еще и чисто автоматически краем второго глаза фиксировал то, что происходило слева от меня. Но картина, которую я видел в прицеле, настолько приковала к себе мой взгляд, что я среагировал на долю секунды позже, чем следовало…

В шею чуть ниже уха кольнуло.

Я даже не стал дергаться, а просто аккуратно положил оружие на крышку прибора и, повернув голову влево, усмехнулся:

— Все это с начала до конца было контрактом?

Мир вокруг меня стремительно разваливался на кусочки, словно витраж, разбитый пацаном, который слишком хорошо научился стрелять из своей рогатки. Только вместо звона стекла я уже очень издалека услышал равнодушные слова:

— Ничего личного, сталкер. Ты же сам все понимаешь…

* * *

Я вынырнул из черного омута на свет и попытался вдохнуть. Получилось. Воздух с хрипом и бульканьем ворвался в мои легкие. Я закашлялся собственной слюной, сплюнул и вдохнул снова. Получилось гораздо лучше, чем в первый раз. Вообще, сейчас я чувствовал себя намного бодрее, чем после первой инъекции, которую мне сделал наемник на берегу реки.

Надо же, второй раз и на те же грабли! Вот что значит расслабляться на островах! На будущее учту и после длительного отдыха не буду переть буром в Зону, а познакомлюсь с Бесом и попрошусь к нему на курс выживания в Зоне — кажется, так зовут сталкера, который по собственной инициативе тренирует молодняк, мечтающий стать крутыми и богатыми.

— Что ж, с возвращением на этот свет, сталкер, — прозвучал сбоку от меня чей-то незнакомый голос.

Я с усилием повернул голову — все-таки мышцы слушались пока неважно, да и окружающая действительность воспринималась несколько расплывчато.

Однако я рассмотрел, что вишу на косом сварном кресте, кровоточащая царапина от чьего-то когтя на моей руке перевязана, а рядом стоит лысый мужик лет шестидесяти с виду. На нем был надет девственно-чистый белый халат, и сейчас он не спеша надевал прозрачный пластиковый колпачок на иглу пустого шприца. Аккуратный, значит, одноразовые инъекторы утилизирует согласно инструкции. Судя по тому, как я себя чувствовал, мужик был не только аккуратным, но и добрым — видать, вколол мне что-то, снимающее крайне неприятный отходняк.