Роберто Пацци - Конклав

• Название: Конклав
• Автор: Роберто Пацци
• Издательство: ООО «Издательство «Лимбус Пресс»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-8370-0399-1

Формула «Король умер – да здравствует король!» в Ватикане не работает. Потому что папа не оставляет законного наследника. Остаются кардиналы, которым предстоит выбрать нового помазанника Божьего, уединившись в конклаве (то есть в запертой комнате). А кардиналы – люди; каждому хочется воссесть на папский престол самому. И цель оправдывает средства. Любые средства – от подкупа и сводничества до шантажа и убийства. От римских бань до содомского греха. И чем величественнее был почивший папа, тем, как правило, ничтожнее оказываются его потенциальные преемники. Один из которых рано или поздно (а конклав, случается, заседает долгими месяцами) становится новым папой.

Италия – католическая страна, а писатель Роберто Пацци – итальянец; сочиняя знаменитый «Конклав», он скорее осторожничает, но затем закусывает удила – и принимается срывать одну маску за другой. И задирать, одну за другой, сутаны…

---

– Однако, заклинатель злых духов, да! Такие только и могут помочь Церкви в этот трудный момент. Все видят – во что мы все попали, угнетенные силами Зла, и нет никакой уверенности в том, что мы вдохновлены Духом Святым, – ответил ему на это Этторе Мальвецци.

16

Верный Сквардзони разбудил Владимиро Веронелли в середине ночи.

– Ваше Высокопреосвященство, мне очень жаль… но случилось нечто ужасное… нам нужно идти…

– Что случилось?

– Дело касается кардинала Маскерони. Меня просили предупредить только Вас и очень рекомендовали пройти в апартаменты префекта Конгрегации по вероучению. Ничего другого я не знаю…

Веронелли, озябший со сна и еще не до конца проснувшийся, с трудом оделся. Вопросов об этом опасном враге Маскерони, с которым надо всегда держать ухо востро и угрозы которого нельзя недооценивать, он больше не задавал. И лучше будет предупредить кардинала-декана Лепорати. Не усложнить бы только ситуацию, если дальше выдерживать все в секрете.

Следуя за Сквардзони, в руках у которого был фонарик, внезапно почувствовал на своей голове нечто, отчего волосы стали дыбом. В испуге остановился, чтобы устранить помеху и снять шапочку. Но наткнулся на маленькое шерстяное и теплое тельце, оказавшееся в его руке и запищавшее… да, это же летучая мышь!.. И только теперь он увидел, что и его секретарь пытается стряхнуть с головы эту гадость; из-за дрожащего фонарика в руках Сквардзони лучи света попадали на потолок, на что сейчас же среагировали летучие твари.

Да их легионы! На балках, на рамах поверх картин; испуганные светом фонарика, они разлетаются и кричат, создавая невыносимый гвалт.

Что означает это новое нападение на дворец, камерленг осознал только у порога апартаментов Маскерони, где его ожидали гвардейский лейтенант и монсиньор Томмазини, личный секретарь кардинала. Все залы и коридоры были заполнены летучими мышами, и люди вынуждены закрывать руками голову, чтобы не подпускать их близко к лицу и успевать скидывать с себя.

– Что случилось, из-за чего понадобилось будить меня ночью?

– Идите с нами, Ваше Высокопреосвященство, увидите сами – ответил Томмазини, в глазах которого стояли слезы.

Перешагнули порог прихожей, прошли кабинет кардинала и вошли в небольшую спальню.

Камерленг сразу понял – случилось нечто ужасное.

На кровати лежал мертвый кардинал Дзелиндо Маскерони, префект Конгрегации по вероучению.

Одеяние его сползло на левый бок, руки, протянутые в сторону звонка, стоящего на тумбочке, как бы просят о помощи. Но лицо, казалось, – не его: оно было загримировано под женское. Полузакрытые веки накрашены, ресницы подчернены, брови подчеркнуты краской для ресниц, щеки припудрены и оживлены румянами, малое количество волос на затылке пострижено и почти исчезло под белокурым париком.

Веронелли не сдержал слез.

На несколько минут воцарилась гробовая тишина. Казалось, камерленг не мог выговорить ни слова. И все же, сумев совладать с собой, он спросил:

– Но кто… кто его сделал таким?

– Никто, Ваше Высокопреосвященство. Я нашел кардинала в таком виде, когда, по его указанию, пришел к нему в час ночи, чтобы отчитаться за прошедший день, – вдруг заговорил лейтенант Капплмюллер.

– Наверное, он умер от инфаркта, внезапно… мы решили дождаться Вас, а потом уже вызывать врача, тем более, что ничем ему уже помочь нельзя, – добавил лейтенант.

– Вы правильно сделали… Но… этот парик!? Эта косметика!?

– Он взял их из комнаты, где женщины держат свои вещи… он время от времени давал им разные поручения… они все его знали… оставили свои вещи там еще до конклава… парик… парик он взял со статуи святой Дзиты, которой он много жертвовал… которая была в капелле… Он из Лукки… потом попал сюда… – добавил монсеньор Томмазини, едва справляясь со слезами.

– А теперь помолимся за его душу – и пока Сквардзони вместе с Капплмюллером пели Requiem aeternam,[58] кардинал-камерленг, медленно обходя вокруг постели, начал панихиду.

Он никак не мог оторвать глаза от лица скончавшегося, черты которого он так хорошо знал; выходит, что последние часы жизни должны были стать главной заботой этого человека… Возможно, смерть прихватила его в тот момент, когда он примерял эту новую чудовищную маску?

И теперь, у кого достанет мужества снять эту маску? Нет сомнения, что в таком виде скончавшегося, в таком непристойном виде, нельзя предать земле – похоронить в той церкви, к которой он принадлежал, в соборе городка Фраскати.

Ах, как тяжело, – ведь ему, камерленгу, предстоит взять на себя груз дальнейших распоряжений.

– Монсеньор Томмазини, прежде чем звать доктора, нужно пожалеть этого человека, столько лет служившего…

– Что… что я должен сделать? – задал вопрос личный секретарь Маскерони.

– Мы не можем представить его в таком виде…

– Да, я понял, я сделаю… я сделаю это…

– Учтите, что для всех Его Высокопреосвященство умер во сне от инфаркта. Ведь так, лейтенант?

– Конечно, конечно, Ваше Высокопреосвященство, согласен…

– Даете слово?

– Можете на меня положиться.

– Хорошо…

– Вы, лейтенант, были последним – кто его видел, не правда ли? Он назначил свидание для отчета, если я правильно понял…

– Да, это так. Прежде он никогда меня не звал. Мы были в турецкой бане, там было не очень хорошо слышно…

– Что он имел в виду, когда говорил с вами? Вы не заметили ничего странного?

– Нет, только то, что дышал он с большим трудом.

Выходит, что таким образом Маскерони приготовился к встрече с этим молодым гвардейским офицером. Веронелли посмотрел на Томмазини: тот снял парик с головы кардинала и пошел в ванную за кусочком гигроскопической ваты, чтобы снять следы гротеска, начал чистить лицо, и оно становилось все бледнее и бледнее.

Камерленг закрыл глаза.

Когда он их открыл, в поле зрения попала статная фигура швейцарца. Без шлема, рубашка с некоторой неряшливостью расстегнута, – в такой поздний час это позволялось… Ночные часы, которые почти все люди проводят вместе, в обнимку в одной постели, мужчины и женщины… Понятно, какие эмоции завладели сердцем Дзелиндо Маскерони, им он не мог противостоять. И снова растрогавшись, камерленг начал читать Requiem aeternam.

Кто-то постучал.

– Монсеньор, ни в коем случае не открывайте: кардинал Маскерони спит, и совершенно не желает, чтобы его тревожили, – предупредил Веронелли. Томмазини ему объяснил:

– Это кардинал Мальвецци, у него бессонница. Проходил мимо, увидел свет и забеспокоился: после того, что случилось сегодня с кардиналом Маскерони в бастионе Сан Джованни, испугался – не ухудшилось ли его самочувствие. Но я ответил, что все в порядке и мой кардинал уже спит. А он сказал, что летучие мыши завладели дворцом и нападали на кардиналов, уже тогда, когда они выходили из турецкой бани.

– Завтра пораньше (с утра) я скажу главному врачу, чтобы он пришел и составил свидетельство о смерти. Назначим похороны, предупредите родственников и чиновников в Риме. Потом получите мои дальнейшие указания. Прошу держать все в тайне. И до завтра, спокойной ночи, монсеньор, спокойной ночи, лейтенант. Пойдемте, Сквардзони, и Бог нам в помощь, – заключил Веронелли.

Камерленг, чувствуя себя простуженным, хотел теперь же зайти к Мальвецци, чтобы узнать – что на самом деле произошло сегодня в бастионе Сан Джованни, и, возможно, если удастся, сообщить ему о трагической новости, упустив, конечно, подробности.

Вошел в апартаменты Мальвецци, в которых он только-только сам появился. У кардинала из Турина волосы сбились, кардинальская шапочка грязная, пальцы расцарапаны – признаки нападения летучих мышей. Камерленг обрадовался не спящему до сих пор кардиналу, так захотелось сбросить груз неприятностей. Мальвецци вкратце рассказал о разговоре в турецкой бане. В конце концов, африканцы, выдвинувшие некоторые соображения об опасении потерять первенство на папский престол в случае выбора того, кого они предпочли бы, поддержали целесообразность возвращения на престол итальянца. Но сопротивление их «благодетеля» Стелипина было таким упорным, что он, Мальвецци, рассердился на ту беседу, полную контрастов.

Один из африканцев, архиепископ из Кампалы, обиделся больше других на настойчивые просьбы отказаться от своей кандидатуры. Тогда остальные восемь открыли соревнование по извинениям и отговоркам. Кое-кто из них угрожал, как тот, из Аддис-Абебы; кто-то жаловался на свое здоровье, как тот, из Киншасы; кто-то не мог оставить страну на фоне начинающейся гражданской войны, как тот, из Мозамбика, откуда бежал, как миротворец, из-за жестокого соперничества; кто-то деликатно говорил о вторжении евангелизации в страну, все еще замученную гражданской войной, как в Анголе; кто-то не хотел оставлять свою миссию в наследство молодым и неопытным, как тот, из Камеруна; кто-то должен был еще усовершенствовать Библию на языке суахили, главный инструмент для распространения веры в такой стране, как Танзания, где ислам постоянно привлекал к себе новообращенных…