Уолтер Керн - Мне бы в небо

• Название: Мне бы в небо
• Автор: Уолтер Керн
• Издательство: Астрель, Corpus
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-26650-8

Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…

В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни. Национальный совет кинокритиков США признал «Мне бы в небо» лучшим фильмом года.

---

Я иду умыться — на раковине стоят муслиновая сумка с ароматическими смесями и застегнутый кожаный несессер. Не следует заглядывать — но я все-таки заглядываю и нахожу таблетки. Десять-двенадцать коричневых пузырьков, большинство — с красноречивыми оранжевыми предупредительными этикетками, знакомыми мне со времен старшей школы, когда я взламывал домашние аптечки. Эта этикетка обозначала препараты, стоившие того, чтобы их воровать… итак, что у нас здесь? Ксанакс, дарвоцет, викодин, велбутрин. Прописаны разными врачами, в разных городах. Когда-то я все это принимал, но по отдельности. Амбиен. Декседрин. Лоразепам. Названия, которые содержат коннотации и созвучия, «з» и «кс» означают подъем, а «м» — спад. Вот к чему свелась поэзия? К «Мерку» и «Пфайзеру»?[11]

Мои наблюдения прерывает коридорный. Он ставит вещи в шкаф и протягивает мне один из тех многофункциональных карманных инструментов, которые помогут воссоздать цивилизацию, если упадет атомная бомба.

— Я должен буду вернуть эту штуку, — говорит он. — Если можно, я подожду, пока вы закончите.

— Вы помогали женщине, которая остановилась в этом номере?

— Конечно.

— Как она выглядела? Поведение? Колебания атмосферы?

Лицо коридорного застывает. Он не проболтается. Я знаю, она делала ему непристойные предложения.

— Все было нормально, — отвечает он.

— Она не просила о специальных услугах?

Тупик. Два самца-примата критически оценивают друг друга. Вытаскиваю бумажник, набитый визитками, на которые я никогда не смотрю и, возможно, в конце концов просто наклею в альбом.

— Не хочу портить сюрприз, — говорит коридорный.

— Я не люблю сюрпризы. Мне их и так хватает.

Он берет двадцатку и немедленно прячет — этакий Гудини.

— У вас сегодня день рождения?

— То есть?

— Много свечей и много цветов. И прочие сентиментальные штуки. Хотя довольно клевые. Названия магазинов. По-моему, она собирается устроить вечеринку. Хотя ничего дурного. А еще — массаж плеч.

— Вы оказываете гостям такую услугу? Надеюсь, плечи массирует не стриптизер.

Он ухмыляется.

— Эта женщина — не моя жена. Можете спокойно рассказывать.

— Мне нужно вернуть инструмент. Он для моего шефа все равно что правая рука.

Я запираюсь в ванной с закрытым чемоданом, пристраиваю его на раковине и начинаю ковыряться сначала в замке, потом в шарнирах. Что-то трескается и щелкает. Я кладу чемодан на пол, всовываю мысок ботинка под крышку и обеими руками дергаю ее вверх. Она поддается.

Я оставляю чемодан лежать открытым, отпускаю коридорного, закрываю глаза, чтобы подумать, а потом достаю из минибара три крошечных бутылочки виски и выливаю их содержимое в стеклянный стакан на раковине. Осторожно, по-прежнему мыском ботинка, выталкиваю «это» из чемодана на пол, пушистым брюшком кверху. Мистер Плюш.

Я выбросил этого мишку много лет назад. Он вернулся. Лоб продырявлен, за ухом торчит белая вата — в том месте, где вышла пуля. Его убили.

В КСУ такие штуки называют «средством от депрессии», но жаргонное название куда лучше — «обжималки». Например: «У бедняжки была истерика, она визжала и выдергивала ящики из шкафов, но я дал ей обжималку, и она успокоилась». Это вовсе не всегда мишки, даже не всегда мягкие игрушки. Брок Стоддард из «Интерсурса», который консультирует крупных финансистов, дает не в меру эмоциональным брокерам куски известняка размером с бейсбольный мяч и советует жать и давить, пока камень не рассыплется в пыль. Бекки Гарсак из «К. К. Каррера» предлагает глину для лепки. Некоторые консультанты вообще не используют обжималки, но большинство все-таки предпочитают мягкие игрушки — например, пухлого коричневого щенка, который сидит на кушетке как деталь офисного интерьера до той минуты, когда у какого-нибудь бывшего менеджера, дамы в менопаузе, отказавшейся от деторождения, чтобы целиком посвятить себя священной войне за южноамериканский рынок, хлынет кровь из левой ноздри, не успеет еще отважная улыбка покинуть ее лица. Я такое своими глазами видел — похоже на фильм ужасов. Говорят, стресс — сущий убийца, и это правда. Я видел взрывы. Вытирал лужи. Девять десятых пути человек проходит крадучись и молча, а на последнем отрезке начинает рыдать и реветь.

Помню день, когда этот медвежонок вошел в мою жизнь. Помню клиента. Фирма «Дешамп косметик», чей штат почти полностью состоял из женщин — немолодых. Я собирался в аэропорт, когда Крейг Грегори прислонился к стеклу служебного «линкольна» и сказал: «Сегодня, Райан, тебе может понадобиться обжималка. Познакомься, это мистер Плюш. Какой у него очаровательный носик».

Я смутился — решил, что это уж чересчур, — но Крейг Грегори настаивал, и он оказался прав. Сотрудницы «Дешамп косметик» измяли Мистера Плюша до неузнаваемости. Изувечили. То и дело он лопался, но я неизменно его зашивал. Чем больше от него было пользы, тем охотнее его обнимали — вместо того чтобы запустить им в меня. Потом я просто не смог смотреть на Мистера Плюша. Два года немилосердных обниманий вселили в медвежонка душу, снабдили его морду выражением. «Грустный» — неподходящее слово. Помогите мне, кассеты. Мученический. Покинутый. Безутешный. Горестный. Младенец Иисус, забытый под дождем.

Я бы предпочел не прикасаться к нему сейчас. Убираю ногу, поднимаю раскрытый чемодан и думаю, куда бы его сунуть. Заталкиваю между музыкальным автоматом и стеной, потом понимаю, что надо бы поискать записку, снова вытаскиваю, но ничего не нахожу. Перечитываю ярлычок. Мой почерк? Печатные буквы у всех выглядят одинаково. Подозреваемые? Никого, кроме…

Виски не помогает. Я рассматриваю сумочку с лекарствами. Как исцелиться от подобного испуга? Я выстраиваю в ряд пузырьки с таблетками и играю в безумного ученого. Ксанакс и викодин от перемежающейся боли, а потом велбутрин для придачи сил? Слишком тонко. Нужен инструмент попроще. Амбиен, быстро усваиваемый препарат, который валит с ног, — его любят те, кто ездит в длительные путешествия. Или мощный удар лозепама? Не хочу, чтобы мои чувства погрузились в спячку. Хочу, чтобы они мне покорились. Уничтожить вампира при помощи солнечного света.

Декседрин. Я принимал его в течение нескольких месяцев, после того как у меня нашли нарколепсию; он мощен, как грузовик, но зато от него не сводит челюсти и его гораздо проще дозировать. В небольших количествах декседрин придавал мне уверенности и энергии. Приняв дозу побольше, я уже не сомневался, что Библию короля Якова можно улучшить и что я — самый подходящий для этого человек. Потом у меня выработался иммунитет, и я уже ничего не чувствовал. Если я задавлю страх ксанаксом и виски, то поплыву по течению, окажусь в центре стремнины, отнюдь не победив ужас перед возможным повторением мистера Плюша, а, скорее, скользнув по передней кромке. Ощущения существуют, как говорят у нас в КСУ, и можно либо им повиноваться, либо сделать так, чтобы они тебе льстили. Я уверен, что это всего лишь маленький плюшевый медвежонок. Сегодня я следую собственному совету.

Пузырек до горлышка набит оранжевыми таблетками, и исчезновение двадцати процентов содержимого будет не так уж заметно. Если Алекс настолько помешанная, что пересчитывает таблетки, меня в любом случае не заинтересует ее мнение. Я глотаю три таблетки, семь сую в карман — а заодно лошадиную дозу амбиена, чтобы покрепче спать ночью. Два викодина — на тот случай, если я упаду, что-нибудь сломаю и вынужден буду тащиться в клинику.

Дезинфекции ради, я окунаю Мистера Плюша в виски — с чего мне вдруг взбрело в голову, что у него блохи? — и засовываю его за мусорный бачок под раковиной, потом беру телефон, установленный рядом с унитазом. В частных домах такого не увидишь, но в отелях это практически норма. Я представляю себе инвалидов, которые зовут на помощь, хоть и понимаю, что администрация отеля делает это по какой-то иной причине. Загадка, стоящая в одном ряду с кубиками льда в писсуаре.

— Номер Арта Краска, пожалуйста. — Я хочу пообщаться с воплощением мужественности. С человеком, которого слегка погоняли.

— Бингам?

— Я спускаюсь. Хочу немного поиграть в карты.

— Я только лег после вчерашнего, — говорит Арт.

— У меня есть средство, чтобы это исправить. Я в «Горе Олимп».

— Марлоу надрал мне задницу. Ты не сказал, что у нас будет ролевая игра. Впрочем, спасибо. Я чувствую себя на коне. У меня заново отросли клыки. Первую консультацию он дал бесплатно, из уважения к тебе, но сколько это будет стоить, когда он начнет требовать гонорар?

— В зависимости от того, насколько глубоко ты захочешь погрузиться.

— Заманчиво звучит. По-моему, меня ждут великие дела.

— Ты вошел в логово дракона, Арт. В казино, в десять. Надень свои амулеты и смажь голову «Виталисом».

— У тебя девушка?

— Плюшевый мишка.