Нестор Козин - Гвардейцы в боях

• Название: Гвардейцы в боях
• Автор: Нестор Козин
• Издательство: Алтайское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Части, которыми командовал Герой Советского Союза, ныне генерал-майор в отставке, почетный гражданин города Барнаула Н. Д. Козин, участвовали в разгроме фашистских войск под Москвой, Сталинградом, Курском, в освобождении Прибалтики, Польши. 52-я гвардейская стрелковая дивизия одной из первых ворвалась в Берлин.

В книге автор рассказывает о своей жизни, довоенной службе, но основное место в ней занимают военные годы, рассказ о мужестве и героизме советских солдат и офицеров.

---

Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года.

В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира»[43].

После большого поражения зимой 1942/43 года и особенно после Сталинградской битвы фашистская Германия оказалась в неблагоприятной политической обстановке. Неудачные операции и огромные потери в живой силе и боевой технике на Восточном фронте поколебали позиции ее союзников.

Гитлер решил любой ценой поддержать свой престиж и повернуть течение войны в свою пользу. Но гитлеровская стратегия и на этот раз потерпела крах.

Да, наши вклинившиеся в расположение противника войска в районе Курска не давали ему покоя. С этого выступа (дуги) мы угрожали фашистским флангам и тылам в районах Харькова и Орла. Но на юге и на севере «дуги» враг нависал над нашими частями.

Фашистское командование рассчитывало одновременно ударом в направлении Курска двух крупных группировок, созданных южнее Орла и в районе Белгорода, окружить и уничтожить силы Центрального и Ворбнежского фронтов. Успеха фашисты хотели добиться внезапностью удара и применением новой боевой техники, в частности танков «Тигр» и «Пантера» и штурмовых орудий «Фердинанд». Всего в составе 50 хорошо укомплектованных дивизий, сосредоточенных в районе Курской дуги, имелось 900 тысяч человек, около 10 тысяч орудий и минометов, почти 2700 танков. Наступление должны были поддерживать более двух тысяч самолетов[44]. Операцией «Цитадель» фашистский вермахт надеялся изменить обстановку в свою пользу, взять реванш за Сталинград. Готовили операцию в строжайшей тайне. Части и соединения, предназначавшиеся для наступления, доукомплектовывались, их огневая мощь усиливалась. Численный состав пехотных дивизий доводился до 10–12,5 тысячи, танковых — 15–16 тысяч солдат и офицеров. Количество танков и штурмовых орудий в танковых дивизиях достигло 150–170 единиц. Особое внимание обращалось на пополнение танковых дивизий СС «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Райх» — цвета немецко-фашистской армии. Полностью были укомплектованы и другие соединения[45].

Ставка Верховного Главнокомандования советских войск, зная намерения противника, подготовила свой план операции на Курском выступе. Оборона войсками Центрального и Воронежского фронтов строилась прежде всего как противотанковая и противовоздушная с целью и задачей: измотать, обескровить противника в оборонительных сражениях, а затем перейти в решительное контрнаступление и разгромить Орловскую и Белгородско-Харьковскую группировки противника. Основу обороны составляли противотанковые опорные пункты и районы, а также система минно-взрывных заграждений. Все минные поля находились под огнем артиллерий. Плотность минирования на главном направлении наступления противника была очень высокой: в среднем на каждый километр фронта приходилось 1,5 тысячи противотанковых и до 2 тысяч противопехотных мин.

После ликвидации Сталинградской группировки немцев 52-я гвардейская дивизия в составе 21-й армии 20–24 февраля 1943 года по железной дороге была переброшена до станции Елец. 24 февраля — 9 марта она совершила марш Елец — Ливны — Косаржа — Курск— Фатеж — Гремячье, причем только по ночам при полной светомаскировке. В ночь на 10 марта дивизия сменила части 211-й и 132-й стрелковых дивизий в районе Черни (южнее Орла).

А в это время противник, перейдя в наступление одновременно из районов Полтавы и Краснограда, потеснил наши войска, создав угрозу на стыке Воронежского и Юго-Западного фронтов. Особенно трудная обстановка сложилась в районе Харькова. 16 марта после ожесточенных боев ударные группировки гитлеровцев захватили Харьков, заняли Казачью Лопань и без особого сопротивления устремились на Белгород. Было ясно, что если немцы захватят и Белгород, то будут развивать удар на Курском направлении[46].

В связи с создавшейся тяжелой обстановкой распоряжением Ставки на усиление Воронежского фронта с Центрального фронта передавалась 21-я армия и из резерва Ставки — 64-я, а в районе южнее Курска сосредоточивалась 1-я танковая армия.

Получив 12 марта приказ по радио от командарма 21-й армии о сдаче полосы обороны, дивизия ночным маршем выступила по маршруту Фатеж — Курск — Обоянь с задачей в составе армии сдержать наступающего противника севернее Белгорода. К исходу 15 марта подразделения дивизии, заняли рубеж обороны Обоянь — Зорино — Бобрышев. 16 марта дивизия, имея усиленный передовой отряд во главе с командиром 155-го полка подполковником Г. Г. Пантюховым, продолжала марш в направлении Яковлево — Белгород. (Белгород 18 марта был занят танковыми частями врага). Задачей передового отряда было вести разведку по маршруту движения главных сил дивизии, войти в соприкосновение с противником и захватить контрольнопленных.

Около 15 часов того же дня головная походная застава передового отряда обнаружила движение колонны противника и с боем стала отходить. Противник увлекся преследованием охранения и попал в засаду главных сил передового отряда в районе Шопино (севернее Белгорода). В результате боя были сожжены два бронетранспортера и тягач с пушкой, захвачено трое пленных, принадлежавших танковой дивизии «Мертвая голова». Как выяснилось, усиленный отряд противника двигался на Обоянь.

Наш передовой отряд закрепился и удерживал занятый рубеж до 18 марта. Затем он был сменен усиленным 1-м стрелковым батальоном 153-го полка. Дивизия в ночь на 18 марта заняла оборону: высота 238,4—Сошенков — Нечаевка — Покровка, имея линию боевого охранения на рубеже Стрелецкое — Яхонтово — Шопино[47]. В тот же день, когда я находился на наблюдательном пункте, мне позвонил начальник разведки капитан В. Т. Широкоумов и сообщил, что начальник штаба подполковник П. Н. Прихно выехал для встречи и сопровождения на командный пункт товарища Константинова (псевдоним Маршала Советского Союза Г. К. Жукова) и что туда должен прибыть и я.

Когда я подъехал к командному пункту, там уже стояло несколько легковых автомашин, а возле — группа офицеров.

Войдя в штаб-квартиру, я увидел Г. К. Жукова[48] за рабочей картой штаба дивизии. Здесь же стояли начальник штаба и старший офицер для поручений генерал-майор Менюк. Я представился Маршалу. Он встал, подал руку:

— Здравствуйте, товарищ Козин! — А потом ко мне и начальнику штаба: — Карта, которую ведет оперативное отделение, должна более полно отражать боевую обстановку, у вас же я не узнал больше того, что знал в штабе фронта.

Он подробно интересовался противостоящим противником, его и нашими действиями и намерениями.

Я доложил о действиях нашего передового отряда, о безуспешных попытках противника прорвать передний край нашей обороны.

От пленных нам известно, докладывал я, что в самом Белгороде и его окрестностях находится танковый корпус СС в составе трех танковых дивизий — «Адольф Гитлер», «Райх» и «Мертвая голова». Попытки противника прощупать наши силы и сбить гвардейцев с занимаемого рубежа пока успеха не имеют.

Главный удар врага надо ожидать по центру в направлении Яхонтово — Быковка — Яковлево. Однако наша дивизия в настоящее время малочисленна, очень нуждается в усилении техническими средствами, в первую очередь артиллерией и танками.

— Что вам конкретно надо? — спросил Георгий Константинович.

— Учитывая, что дивизия стоит на главном направлении удара тяжелых танков корпуса СС, прошу противотанковую артбригаду, гаубичную артбригаду, два истребительных противотанковых полка, дивизион «Эрес М-13» и полк танков Т-34.

— Товарищ Менюк, слышите, что генералу Козину надо? — И ко мне: — Товарищ Козин, все получите, за исключением танков Т-34. Получите танковый полк. Этот рубеж нужно во что бы то ни стало удержать.

После доклада я предложил Георгию Константиновичу пообедать. Он охотно согласился. За обедом Георгий Константинович еще раз обратил внимание на то, как важно хорошо знать противника и свои возможности. Было приятно слышать от Маршала теплый отзыв о действиях 52-й дивизии. Дивизия действительно занимала ответственную полосу обороны и удерживала ее до подхода главных сил армии.

«В конце марта и начале апреля, — пишет Г. К. Жуков, — мы с Н. Ф. Ватутиным[49] побывали почти во всех соединениях фронта, оказывая помощь командирам в правильной оценке обстановки, уяснении своей задачи и в том, как лучше ее выполнить в случае перехода противника в наступление. Меня особенно беспокоил участок 52-й гвардейской стрелковой дивизии, в которой за это время побывал дважды. Я считал, что этой дивизии придется принять на себя главный удар. Командующие фронтом и армией были того же мнения, и мы решили всемерно подкрепить этот ответственный участок артиллерийскими средствами.[50]