Грэхэм Мастертон - Пария

• Название: Пария
• Автор: Грэхэм Мастертон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я запер двери на ключ и забрал с собой последнюю порцию "Шивас", затем напустил полную ванну горячей воды и медленно разделся. Я не спал две ночи подряд и чувствовал себя выжатым как лимон.

Я растянулся в ванне, закрыл глаза и старался расслабиться. Напряжение медленно уступало. Я слышал лишь капанье воды из душа, в котором никогда не удавалось плотно закрутить кран, и тихое потрескивание лопающихся пузырьков пены.

Теперь, когда буря миновала и утихло легкое завывание ветра, я боялся много меньше. Может, думал я, духи прилетают с ветром, как Мэри Поппинс, а когда ветер меняется или прекращается, они оставляют нас в покое? И молил Бога о безветренной погоде. Но добавлял одно условие: в субботу утром, хотя бы на пару часов, должен разыграться шторм, чтобы мне не пришлось нырять с Эдвардом.

Я лежал в ванне, когда услышал тихий шепот. Я тут же открыл глаза и начал прислушиваться. Ошибки быть не могло. Это был тот же шепот, который я слышал внизу, в библиотеке, приглушенный, почти непонятный поток святотатственных ругательств. Меня опять затрясло, а вода в ванне показалась грязной и холодной.

Я уже не мог сомневаться. Мой дом был одержим нечистой силой. Я чувствовал ледяное дуновение чьего-то присутствия, так, будто все двери внизу бесшумно открылись и холодный ветер гулял по коридорам. Я сел в ванне. Вода плеснула слишком коротко и слишком глухо, словно недоработанный звуковой эффект.

Лишь затем я посмотрел на зеркало, подвешенное над ванной. Оно было покрыто теплым паром, пар начал местами конденсироваться гуще, и на поверхности зеркала сформировалось что-то вроде лица с вытаращенными глазами. Капли воды стекали с почерневших глазных ям, как слезы, капали из уголков рта, как кровь, и хотя я знал, что это только конденсирующаяся влага, мне казалось, что это лицо живет, словно бы чей-то дух, обитающий под посеребренной поверхностью зеркала, отчаянно пытается освободиться, связаться с внешним миром.

Я встал, расплескивая воду, потянулся за мочалкой, лежащей на краю ванны, и тремя резкими движениями стер пар, так что зеркало снова было чистым; но в нем я увидел только свое перепуганное лицо. Я вылез из ванны и завернулся в полотенце.

Это же все бессмысленно, говорил я себе, направляясь в спальню. Если каждую ночь меня будут преследовать шепоты и призраки, то мне лучше убраться отсюда. В "Архитекчурал Дайджест" я читал об итальянце, который жил в огромном палаццо вместе с "шумным духом", и это ему нисколько не мешало, но я не был ни так же храбр, ни так же спокоен, чтобы терпеть подобные вещи в своем доме. В этих шепотах звучала какая-то омерзительная похоть, а все видения были полны ужасающего страдания. У меня было чувство, что я заглядываю прямо в чистилище, хмурое преддверие ада. Самое худшее, что там была и Джейн, та самая Джейн, которую я обожал, на которой женился и которую все еще любил.

Я вытерся насухо, вычистил зубы и проглотил таблетку снотворного, полученного от доктора Розена. Я взял с собой в постель книгу о строительстве Панамского канала. Уже давно пробило час, и в доме царила тишина, только напольные часы в холле непрерывно тикали и вызванивали четверти часа.

Сам не знаю, когда я заснул. Я очнулся и увидел, что ночная лампа неожиданно стала тускнеть, как будто в сети падало напряжение. Свет делался все слабее и слабее, пока наконец спираль внутри колбы не замигала оранжево, как умирающий светлячок, и не погасла.

Потом стало холодно. Температура резко начала падать, совсем как прошлой ночью в библиотеке. Пар вырывался из моего рта. Я плотно закутался в одеяло, чтобы не замерзнуть.

Я услышал смех, шепот. В доме были какие-то люди! Наверняка были! Я услышал шорох ног по полу, как будто пять или шесть человек поспешно поднимались наверх. Но шум неожиданно затих, дверь осталась запертой, и никто так и не появился.

Я лежал, замерев в одном положении, опираясь на локоть и завернутый в одеяло. Рука у меня уже ныла, но я боялся пошевелиться. Вчера утром, вспоминая, как лихо я вломился в дом миссис Саймонс, я пыжился как петух, считая себя отчаянным храбрецом, но теперь, посреди ночи, слыша этот шепот и шум под дверьми спальни, я помнил только, что ужасно боялся.

- Джон-н-н! - прошептал чей-то голос. Я огляделся, изо всех сил стискивая зубы. - Д-ж-о-н, - повторил голос. У меня уже не было сомнений в том, чей это был голос.

- Джейн? - сипло прохрипел я. - Ты ли это?

Постепенно в ногах кровати начала появляться ее фигура. Не такая ослепительно яркая, как до раньше, но такая же мигающая, как сообщение, передаваемое по гелиографу. Худая, с запавшими глазами, с волосами, волнующимися на каком-то невидимом, неощутимом ветру, с воздетыми руками, словно она показывала, что хоть и мертва, но не тронута тлением. Но больше всего меня ужаснуло, что она чрезвычайно высока. В Джейн, облаченной в туманные белые одежды, было имела более семи футов роста, она почти достигала головой потолка, и выражение ее вытянутого лица было таким, что меня охватил ледяной ужас.

- Джон?! - снова прошептала она, не раскрывая рта, после чего словно бы поплыла над кроватью в мою сторону. Ее фигура то появлялась, то исчезала, и я смотрел на нее словно сквозь легкую завесу. Но чем ближе она подплывала, тем больший я чувствовал холод и тем явственнее слышал электрическое потрескивание ее развевающихся волос.

- Джейн, - повторил я сдавленно. - Это не ты. Ты же мертва, Джейн! Тебя же нет, ты не живешь!

- Джон... - вздохнула она, и это прозвучало так, будто пять или шесть голосов говорили одновременно. - Джон... люби меня...

На минуту вся моя храбрость и рассудительность исчезли. Гравитационная черная дыра паники втянула меня в себя с непреодолимой силой. Я спрятал голову под одеяло, поплотнее прикрыл глаза и закричал в подушки:

- Это же неправда! Это только сон! Ради Бога, скажи, что это сон!

Я ждал под одеялом с закрытыми глазами, пока не начал задыхаться. Потом открыл глаза, но ничего не увидел, потому что лицо мое было закрыто одеялом. Но рано или поздно я буду вынужден высунуть нос из-под одеяла и противостоять тому, от чего ушла Джейн, чтобы шепот стих, чтобы в доме снова стало тепло и безопасно. Потом я все-таки снял одеяло с лица и поднял взгляд. То, что я увидел, заставило меня взвизгнуть еще раз. Надо мной, от силы в четырех или пяти дюймах, склонялось лицо Джейн. Она смотрела мне прямо в глаза. Казалось, она непрерывно менялась: она выглядела то молодой и соблазнительной, то отвратительной старухой. Глаза ее были пусты и непроницаемы, совершенно безжизненны. Все это время ее лицо хранило выражение невозмутимого покоя и мягкости, в точности такое же, как и тогда, когда она лежала в гробу, когда ее хоронили.

- Джон, - послышалось где-то в моей голове.

Я не мог говорить. Я был слишком испуган. Джейн не только вблизи всматривалась в меня, но и лежала, вернее, парила вертикально надо мной, не касаясь меня, в пяти или шести дюймах над постелью. От нее веяло холодом, как будто паром от сухого льда, я чувствовал, как изморось оседает у меня на волосах и ресницах. Джейн все парила надо мной, ледяная и неземная, запертая в каком-то измерении, где вес и гравитация не имеют совершенно никакого значения.

- Возьми меня... - прошептала она. Ее голос звучал гулко, как будто раздавался в длинном пустом коридоре. - Джон... войди в меня...

Одеяло соскользнуло с кровати, как будто само неожиданно ожило. Теперь я лежал голый, а мигающий призрак Джейн завис надо мной, шептал мне, морозил ледяным дыханием и молил о любви.

Она не двигалась, но у меня все равно было впечатление, что какая-то ледяная ладонь продвигается по моему лбу, касается щек и губ. Холод пополз вниз по голому телу, пощипал за соски на груди, коснулся мышц на груди, начал обнимать бедра. Потом коснулся моей мошонки, пока не зашевелился мой член. Несмотря на весь свой страх, несмотря на неудобство положения, я почувствовал, как он набрякает, увеличивается и поднимается.

- Войди в меня... таким большим... Джон... - наполовину простонал, наполовину прошептал голос, в котором свивалось множество голосов. Холод обхватил мой член и начал пробегать по нему, массируя, вверх и вниз, а во мне начал нарастать безумный оргазм, которого я не ощущал уже более месяца. - Какой он у тебя хороший... Джон...

- Это же сон, - провыл я. - Это невозможно. Ты же ненастоящая. Тебя нет в живых, Джейн. Я же видел тебя мертвой. Тебя нет в живых.

Холодный массаж продолжался, пока я не почувствовал, что сейчас, вот-вот... Это напоминало секс, но все было каким-то совершенно иным. Я чувствовал скользкость и мягкость, возбуждающее прикосновение волос на лоне - но только все это было ледяным. Мой член побелел от холода, а тело покрылось гусиной кожей.

- Джейн, - сказал я. - Это же неправда. - И когда член задергался, я знал, что это неправда, знал, что это невозможно, знал, что не мог заниматься любовью со своей мертвой женой. Но когда на мой голый живот брызнула сперма, я услышал мерзкий скрипящий звук, и лицо Джейн, несясь ко мне с неправдоподобной скоростью, взорвалось фонтаном крови и осколков стекла. И на одно страшное мгновение ее лицо коснулось меня - с содранной живьем кожей, обнаженными костями скул, выбитыми, раскачивающимися глазами, окровавленными зубами, скалящимися из-за бесформенных размозженных губ.