Анатолий Галкин - Других версий не будет

• Название: Других версий не будет
• Автор: Анатолий Галкин
• Жанр: Криминальный детектив

Двадцать лет назад пятеро приятелей совершают убийство. Они в это время работали в архиве и случайно наткнулись на документ о кладе графа Барковского. Тогда преступники ловко запутали следствие, перевалив вину за убийство на невиновного парня. Но остались свидетели и возможные мстители…

В наши дни все пятеро преуспевают. Один даже собирается стать губернатором в приволжском городе Уварове. Но вдруг всем пятерым стали поступать угрозы. Более того, проходит серия покушений, со взрывами и гибелью случайных людей.

Еще в Москве детективное агентство «Сова» берется за это дело, но все оказывается гораздо сложней!.. Здесь и борьба чиновников в Уварове, и шантаж, и заказные убийства, и продажные СМИ, и клад графа Барковского в старом особняке на берегу Волги. Всё смешалось!.. Правду найти трудно, но надо!

---

Анатолий Галкин Других версий не будет

Глава 1

Родители ругались между собой зло и достаточно громко.

Сидя в шкафу, Лана слышала почти каждое слово… В новой шикарной квартире гардероб был единственной действительно старой вещью. Вся остальная мебель в гостиной подбиралась под этот огромный антикварный шедевр мебельного искусства. Монстр был сделан из настоящего дерева и поэтому предательски скрипел. Хорошо, что Лана успела предупредить Гошу, и они сидели в шкафу прижавшись и не шевелясь.

Может быть они и зря здесь спрятались, но, когда хлопнула входная дверь и в дальнем коридоре раздались громкие голоса родителей, Лана не размышляла. Она схватила в охапку юбку, кофту, Гошины джинсы с кроссовками и впихнула своего друга во чрево этого гиганта, пропахшего нафталином. Сама устроилась к нему на колени, закрыла створки и замерла.

На первой минуте сидения в шкафу Лане стало смешно. Когда-то ее бабушка рассказывала, что девушкой она иногда пряталась в этом гардеробе, который она странно называла «шифоньер». Но это было до войны. Бабушка еще говорила, что и ее бабушка любила здесь прятаться. Но это было до революции… Лану рассмешило не это. Она представила, что бабушки прятались здесь не одни, а со своими Гошами.

А чем плох Гоша? И не Гоша он вовсе, а Егор Рюмин, двадцатипятилетний довольно удачливый бизнесмен. Почти новый русский, но без малинового пиджака и пальцев веером. Сам он называет себя книготорговец. Это звучит гордо! Не какой-нибудь продавец куриных ног, не торговец пивом, а несущий народу культуру, внедряющий в массы умное, доброе, вечное.

Конечно, Егор давно уже сам не стоял у прилавка. У него была сеть магазинчиков, киосков, палаточек в самых людных местах.

Но дело не в профессии. Гоша был просто отличный парень, и Лана хотела показать его родителям, но не без штанов же! Да и она сама в кружевных трусиках выглядела уж очень откровенно. Нет, гораздо надежней отсидеться в шкафу…»

Родители ругались все громче. Теперь и вовсе нельзя покидать убежище. Это будет ведро бензина в костер их ссоры. Все сгорят! И за что?.. За любовь!

Нет, характер у Ланы был железный. Она знала, что в любом случае Гоша не преодолел бы сегодня последнего рубежа её обороны… Были бы поцелуи и страстные объятия… Возможно, она дала бы чуть больше воли его шаловливым ручонкам. Может быть и еще что-нибудь, но не дальше… Это был бы, конечно, секс, однако очень ограниченный и строго нормированный.

И все это надо было объяснять родителям, стоя перед ними в одних французских трусиках рядом с полуголым книготорговцем… Нет, в шкафу душно, тесно, но спокойно.

Родители продолжали ругаться…

Только потом Лана поняла, что надо было не вспоминать бабушкины проказы, не размышлять о путях сохранения девической чести, которую к двадцати годам не грех и потерять. Надо было слушать родительскую ругань с первого слова.

А Егор размышлял о своем. Он, как оказалось, тоже в суть разногласий будущей тещи с тестем врубился одновременно с Ланой на ключевой фразе: «Я двадцать лет воспитывал твою дочь и всегда хотел иметь своих детей. Но ты мне этого не дала. Я не забыл о трех твоих абортах… Почему?»

Сидящие в шкафу не успели переварить сказанное, как последовал не менее яркий ответ: «Я не хотела, чтоб такие уроды размножались!»

На этой фразе Лана, забыв об осторожности, прошептала: «Вот это, блин, шок! Это по-нашему».

Сказанное в шкафу слилось со звоном хрусталя со всего размаха влетевшего в стену. По дрожанию створок своего убежища и Лана, и Егор поняли, что взорвалась не рюмка, не фужер, а тяжелая ваза или в крайнем случае графин.

Это была салатница из богемского стекла. Ее смерть оказалась пиком скандала, после чего последовал мгновенный спад страстей. Мать шуршала веником, звонко сгребая осколки в совок. Отец же ходил мимо шкафа и затравленным тихим голосом говорил:

– Я боюсь… Нет, это действительно опасно. Позавчера такое письмо получил Ботаник. Вчера Гарик и Шишка. Сегодня я! Наверняка и Титан получил или получит скоро. Кто-то всех нас приговорил.

– За все надо отвечать.

– Надо, Люба. Я готов покаяться. Деньги дать на храм или в приюты.

– Для написавшего письмо это не равноценный ответ.

– А что такое равноценный? Смерть за смерть? Но я не убивал. Да и срок давности прошел. Двадцать один год… Надо охрану нанять. Или спрятаться… В милицию нельзя. Не арестуют, не докажут ничего, но фактики журналюгам продадут. Все к черту полетит, а угроза останется… Надо самим что-то делать. Ты мне поможешь, Люба? Мы столько с тобой прожили если не в любви, то в согласии… Поможешь?

– Помогу.

– Точно обещаешь?

– Обещаю… Нам уходить надо, Володя. Я не хочу со Светланой встречаться.

– Да уж! По нашим рожам Лана сразу все поймет. Умная девочка.

Голоса затихли, хлопнула входная дверь и узники вывалились из шкафа. Встать на ноги удалось не сразу, но язык ворочался. Они сидели на ковре и короткими фразами обсуждали услышанное.

– Лана, а твои всегда так базарят?

– Ты что, блин, сдурел? Я сама в полном шоке… Получается, что я ему не родная дочь?

– А ты забудь! Сразу легче станет.

– Не смогу, Гоша. Любить буду как отца родного, но забыть не смогу… Не это сейчас главное: родной – не родной. Ты про угрозы слышал? И голос у отца какой-то упаднический. Он реально смерти боится.

– И не он один. Ты клички не запомнила? Ботаник, Титаник…

– Не так, Гоша. Ботаник, Титан, Шишка и Гарик. Надо записать… Там на столике бумага и ручка. Ползи!

Егор пополз, но перед журнальным столиком вскочил на ноги.

– Это не бумага, Ланка. Это письмо. То самое.

Пока Светлана читала письмо Егор замер рядом и уставился на ее грудь. Он подирал глазами это чудо. Конечно, в журналах он видел и не такое, но это были картинки с далекими и чужими девушками, а здесь живая, близкая и своя. Час назад, когда Лана впервые скинула перед ним футболку, он ничего не успел разглядеть: все мелькало, в голове туман, в глазах искры.

Светлана по третьему разу вчитывалась. Она почти не заметила, как рука Гоши легла ей на плечо и ласково спустилась чуть ниже. Когда его вторая рука проделала тот же маневр, Лана игриво выскочила, схватила футболку и, стоя в метре от него, очень медленно начала натягивать на себя, приговаривая:

– На сегодня спектакль закончился. Занавес закрывается. Продолжения не будет.

– Сегодня не будет, а завтра?

– Завтра только после работы.

– Какой работы?

– Завтра я займусь поисками автора письма. Будешь помогать?

– Буду.

– Тогда начинай! Перепиши, Гоша, эту анонимку и положи письмо, как оно и лежало. Да, не забудь потом джинсы одеть.

Задание было простым. В письме всего несколько машинописных строк:

«За все надо платить!

Наслаждайся последними днями своей подлой жизни. Кайся и вспоминай тот вечер в архиве.

Жаль, что твоя смерть не искупит всего".

Пока Егор переписывал этот странный и страшный текст, Лана листала семейную записную книжку. Вдруг она закричала:

– Нашла! Первый попался. Смотри, Гошенька, есть Андрей Викторович Шишов. Чем не Шишка. Осталось найти троих.

Егор тоже полистал телефонную книжку.

– Гарика не найти. Он может быть и Игорем, и Гришей, и Егором. Вон их здесь сколько… А Ботаник просто очень умный и в очках… Самсонов есть! Он мне Титана напоминает. Тоже крепкий мужик. Тот льву пасть раздирал, а этот небо на руках держал.

– Неуч ты, Гошенька! Небо держали Атланты. А Титаны…ну они совсем другие… Завтра начинаем пасти Шишова.

– До скольких работаем, пастушка? Ты мне обещала после работы.

– После успешной работы!

* * *

Москву заволокло дымом. Такого жаркого лета не было уже давно. Горели леса, тлел торф, плавились мозги и слезились от едкого смога глаза.

Олег старался не гнать, хотя звонок, позвонивший его в путь, был тревожный. Новая клиентка по имени Маргарита разбудила его в шесть утра и буквально кричала о покушении, об уликах, об убийцах, проникающих через забор.

Надо было бы задать уточняющие вопросы, но мозги просыпаются медленнее языка. Олег уверил клиентку, что будет у нее через час и только после чашки крепкого кофе проснулся окончательно. Он понял, что поспешил пойти на поводу у взбалмошной клиентки. Ему даже показалось, что он не услышал ее первых слов: «Мне приснилось…» Тогда бы было все на своих местах: и бомба под кроватью, и взрывники на заборе.

Однако – клиент всегда прав… Маргарита Семеновна появилась в офисе детективного агентства «Сова» вчера в полдень.

Из-за августовской жары, дыма и полного отсутствия клиентов шеф «Совы» распустил сотрудников в длительный, очень мало оплачиваемый отпуск. Олегу досталась почетная задача – сторожить офис и ждать того чудака, которому в это пекло вдруг понадобится помощь частного детектива. Не отходя от вентилятора, Олег терпеливо ждал клиентов.