Александра Лисина - Холодные дни

• Название: Холодные дни
• Автор: Александра Лисина
• Жанр: Фэнтези

Ночь — это мое время. Час моей силы, моей власти и наивысшего моего пика. Ночью мне удается творить такое, за что я бы не осмелилась взяться при солнечном свете. Ночью я будто просыпаюсь от долгого сна и становлюсь такой, какой никогда не бывают мои многочисленные маски. Ночью я обретаю свободу…

---

От воспоминания о духе-хранителе в груди что-то болезненно сжалось, а руки сразу безвольно опустились. Двуединый! Не так я представляла себе его свободу! Не думала, что от этого станет еще хуже! Не предполагала, насколько тяжело ему было говорить правду и помнить о совершенной ошибке! Как?! Как мне объяснить ему, что я не злюсь? Как еще донести, что он прощен, если он сам не может себя простить?! Где найти слова, чтобы он понял и перестал себя мучить?! Боже, пошли мне еще один шанс попасть в Мир Теней!!

Ширра не торопил меня и не сердился, что время выхода так отсрочилось. Чувствовал неладное, понимал, что я сейчас не способна на быстрые сборы. Терпеливо ждал и только время от времени испытующе заглядывал в глаза, безошибочно находя там недавно обороненные слезы. Потом так же плавно потрусил следом, ни о чем не спрашивая и не бередя свежие раны, однако стоило мне остановиться и тоскливо вздохнуть, тут же оказался рядом. Прижался теплыми боком, негромко заурчал и несильно ткнулся холодным носом в щеку.

— Ничего, — прошептала я, обнимая его за шею. — Это просто сон. Когда-нибудь он вернется, и все будет хорошо. Я найду слова, сумею… я знаю, что отыщу его снова и все объясню…

Ширра непонимающе нахмурился.

— Всего лишь сон… — я прерывисто вздохнула и, поймав встревоженный взгляд тигра, неожиданно опустилась на траву. Безвольно уронила руки, чувствуя, как он тревожится все сильнее. А потом неожиданно начала говорить — обо всем: о своем детстве, о Руме, о погасшем амулете и обероне, который лишил меня духа-хранителя; о крысодлаках, едва не утопивших меня в Березинке; о старом лекаре, спасшем мне жизнь. О том, как я попала в Тирилон и почему решила вмешаться в судьбу одного невезучего «оборотня». О странных снах, преследующих меня по пятам. О скованном заклятием серокожем гиганте, чья душа так много лет была тесно связана со мной. Все ему рассказала, старательно сдерживая набегающие слезы. Даже о том, что в скором времени наверняка перестану быть той самой Трис, которая когда-то вытащила его из плена.

Он не перебивал. Слушал терпеливо, внимательно, будто от этого зависела жизнь, и по-прежнему молчал, стараясь не упустить ни одного слова. Только горящие золотом глаза чуть сузил, едва я вспомнила про оберона и нанесенную им рану, но не зарычал. Скорее, неприязненно покосился по сторонам, будто ждал, что это крылатое чудовище может вдруг появиться из-за кустов. А потом странно, почти виновато вздохнул, будто сожалея, что не смог меня тогда защитить. При упоминании о Руме он слегка удивился, затем озадачился, а потом надолго задумался, краешком глаза косясь на мое расстроенное лицо. Словно недоумевал, что у меня имелся свой дух-хранитель, да еще такой необычный. Но, кажется, поверил. Зато когда я сказала о снах, заметно обеспокоился и даже привстал, тревожно подергивая гибким хвостом. Настороженно меня обнюхал, ища потусторонние запахи, обошел кругом, ткнул носом в незащищенную шею, однако ничего подозрительно не обнаружил и так же неожиданно угомонился.

А я все говорила, говорила…

Когда поток слов, наконец, иссяк, а голос охрип от длинного монолога, время перевалило далеко за полдень. Солнце начало медленно клониться к западу, дневная жара спала, громкоголосые птицы тоже подустали от своих брачных песен и слегка приглушили назойливые трели. Воздух стал наполняться благословенной прохладой. По густой листве прошелся легкий ветерок, суля скорое избавление от удушливого жара. Из-под густой травы начали опасливо выбираться голодные мошки и вездесущие комары. В десятке шагов что-то сердито проворчал спешащий по своим делам барсук…

Я отерла лицо и со вздохом подняла голову — Ширра по-прежнему сидел напротив и внимательно смотрел. Массивный, величественный, поразительно грациозный даже в полной неподвижности. Но во взгляде такая странная задумчивость, что мне вдруг показалось, что он все никак не мог решить для себя какой-то важный вопрос. Он не был напряжен или насторожен. Мои откровения не заставили его испуганно отойти или предупреждающе вздернуть верхнюю губу. Глаза все так же мягко лучились золотистыми искрами, когти спрятались в подушечках лап…. однако мне отчего-то вдруг стало не по себе: таким разумным я его еще ни разу не видела. Такое впечатление, что ему гораздо больше лет, чем мне. Что он повидал много такого, до чего мне еще расти и расти. Но ни снисхождения, ни добродушной насмешки над своими страхами я тоже не увидела, зато силы и необъяснимой мощи в нем было — хоть отбавляй. Будто бы оказалась вдруг перед пронизывающим взглядом столетнего мудреца, который видит тебя насквозь, но об увиденном пока не говорит — ждет, когда сама догадаешься. Знает о тебе почти все. Понимает еще больше. Вот только делиться выводами не спешит. Дескать, не время еще.

Я неловко отвернулась, не в силах долго выдерживать этот пристальный взгляд.

— Пойдем, а то солнце уже высоко. Хотелось бы до вечера добраться до реки. Дорогу не забыл?

Тигр качнул головой.

— Это хорошо. Сейчас возьму мешок и пойдем, — я устало улыбнулась, наклоняясь за вещами и с грустью чувствуя, что гораздо охотнее бы свернулась клубком и надолго впала бы в спячку, как хомяк зимой. Но идти надо. Через силу, через боль и через «не хочу». Действительно надо, хотя бегать от невидимого преследователя надоело хуже некуда. Да только он не оставит меня в покое. Надо спешить, надо уйти как можно дальше, заметая следы и пряча малейший намек на свое присутствие. — Как думаешь, мы успеем обогнать караван до Кроголина? Не хотелось бы с ними столкнуться на переправе — говорят, возле Соленого Озера есть еще одна, и нам ее не миновать.

От простого движения спину неприятно кольнуло между лопаток, будто туда вонзили сразу два осиновых кола, и я болезненно поморщилась: ну вот, похоже, застудила. Только этого не хватало! Однако додумать до конца эту мысль и предаться унынию мне не дали: что-то вдруг сильно толкнулось под ноги, властно пихнуло под колени и заставило непонимающе охнуть.

От неожиданности я потеряла равновесие и опасно покачнулась, нелепо замахав руками, однако упасть не упала — между ног ловко проскользнуло что-то горячее и гибкое, легко вздернуло кверху, поневоле заставив вцепиться всеми пальцами в густую шерсть. Затем приподняло и уверенно подсадило, как подсаживают на руки неразумных детей. На границе сознания мелькнула дикая мысль о подлом коварстве мохнатого гада, посмевшего со мной поступить столь неблагородным образом, но потом мне стало резко не до размышлений: спина у Ширры оказалась лишь немногим ниже лошадиной. Зато шире и явно удобнее, одно удовольствие сидеть. Никакого седла не нужно. Только стремян не оказалось, и оттого создавалось ощущение, что в любой миг можно соскользнуть с этой твердой, как скала, поверхности на землю. Особенно тогда, когда она уже быстро двигается под тобой, с каждой секундой убыстряясь все больше и заставляя испуганно распахивать глаза.

Я непроизвольно сжала колени, страшась свалиться, потому что тигр взял с места настолько быстро, что у меня ветер засвистел в ушах, а глаза начало больно резать от встречного потока воздуха. Деревья замелькали по сторонам так стремительно, что я не успевала их замечать, а вскоре и вовсе слились в одну сплошную серо-зеленую массу, в которой лишь изредка мелькали белые просветы. Да и то, лишь затем, чтобы тут же исчезнуть из виду.

— Шир-р-а-а-а!!!

Он даже не повернул головы, все наращивая скорость. Мчался по непроходимому лесу, будто выпущенная из лука стрела, чуть не обгоняя ветер. Могучая спина подо мной ходила ходуном, сильные лапы без устали несли двойной вес, длинный хвост невесомо стелился по скручивающемуся за нами воздуху, но Ширра не думал останавливаться. Я до белых костяшек вцепилась в него пальцами, умудрившись каким-то чудом не выронить свой мешок. Запоздало наклонилась, чтобы встречные ветки не выхлестали глаза, сжалась в комок, мысленно проклиная проклятого упрямца, зачем-то решившего меня прокатить верхом. Наконец, прижалась всем телом и поклялась страшной клятвой, что едва этот гад остановится, тут же выскажу все, что о нем думаю. Вот ей-богу, все-все! А то взял моду — сажать неподготовленных к такому зверству девушек себе на спину и срываться с места, будто выпущенный из пращи камень. Страшно же! На такой скорости! А на нем и зацепиться не за что! Тут же только разожми пальцы, и мигом станешь историей — он бежал так, как даже я не сумею! Ног уже вовсе не различить! Вместо деревьев — сплошная пелена! Ветер веки выворачивает! В ушах свистит, за спину даже посмотреть жутко — так наверняка воздушные дыры зияют величиной с гору! Ширра ломится сквозь пространство, как дикий тур сквозь тонкий весенний лед! Вот-вот врежется! И хоть бы усом дернул!! Ему-то такое не в новинку, а мне что прикажете делать?!!! Можно подумать, всю жизнь только тем и занималась, что ездила верхом на здоровущих тиграх!!