Макс Галло - Тит. Божественный тиран

• Название: Тит. Божественный тиран
• Автор: Макс Галло
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1182-3

Тит Божественный — под таким именем он вошел в историю. Кто был этот человек, считавший себя Богом? Он построил Колизей, но разрушил Иерусалим. Был гонителем иудеев, но полюбил прекрасную еврейку Беренику. При его правлении одни римляне строили водопроводы, а другие проливали кровь мужчин и насиловали женщин. Современники называли Тита «любовью и утешением человеческого рода», потомки — «вторым Нероном». Он правил Римом всего три года, но оставил о себе память на века.

---

Веспасиан останавливался перед каждым трибуном, а потом встал перед Береникой.

— Его храбрость и сила воли показали, что еврейский народ достоин уважения. Рим умеет ценить своих врагов, которые скоро станут его союзниками. Иосиф бен-Маттафий, еврейский полководец, первосвященник Иерусалимского Храма, один из них. В тот день, как он появился здесь, он предсказывал, что я стану императором, хотя Нерон был еще жив. Он смело передавал мне то, что говорил его бог. Сегодня его пророчество сбылось. Я принял выбор богов и легионов. Но отчего человек, который предсказал мою судьбу, до сих пор закован в цепи? Освободить его!

Иосиф склонил голову, благодаря Веспасиана, но вперед вышел Тит.

— Отец, правосудие требует, чтобы Иосиф был не только освобожден от цепей, но и очищен от нанесенного ему оскорбления. Прикажи не только освободить его от цепей, но и разбить их по обычаю предков в знак того, что страдания, которые перенес этот человек, уничтожены и впредь никто не сможет унизить его.

Веспасиан согласился, и солдат разбил цепи ударами кувалды.

Иосиф бен-Маттафий показал запястья Веспасиану, повернув у нему раскрытые ладони.

— Могу я носить имя того, кому я обязан жизнью и свободой? — спросил он.

— Приветствую тебя, Иосиф Флавий! — ответил Веспасиан.

Я следовал за Иосифом, когда он выходил из зала, где солдаты стояли рядом с самыми благородными и богатыми жителями города.

Я был удивлен, что Иосиф не остался с Веспасианом и Титом, Береникой и Агриппой. Он ушел, воспользовавшись приездом Муциана, наместника Сирии, который прибыл со своими центурионами и объявил Веспасиану, что все подчинявшиеся ему когорты и города его провинции принесли присягу новому императору и он, Муциан, готов принять командование войсками и отправиться в Италию, чтобы изгнать из Рима Вителлия и его солдат.

Никто, казалось, не заметил исчезновения Иосифа.

Он шел через город, на улицах которого раздавались крики солдат, приветствовавших Веспасиана. Иосифа окликнули, узнали в нем еврея и начали угрожать. Центурионы защитили его и посоветовали вернуться во дворец. Улицы Кесарии никогда не будут безопасными для еврея.

Но Иосиф упрямо продолжал свой путь и пришел в порт.

Набережная была пуста. Солдаты охраняли триремы, которые на следующий день должны были отвезти Веспасиана, Тита, Беренику и Агриппу в Александрию. Думаю, Иосиф должен был сопровождать их. Тот, кто владел хлебными амбарами Нила, владел Римом, и Веспасиан знал это.

Иосиф сел на краю пирса, лицом к морю, которое сверкало, как зеркало. Звездное небо отражалось в нем, и плотный ночной свет разбивался в море на блестящие осколки. Я сел рядом с Иосифом, и грусть в его глазах удивила и взволновала меня.

— Спаситель пришел из Иудеи, как говорил твой бог и как ты предсказывал, — начал я. — Ты, побежденный, выбрал в победители того, кого хотел. Теперь ты Иосиф Флавий, любимец императора. Ты одержал верх!

Я указал на пустынное море. Город, его дворцы, факелы, шум и праздники остались за нашими спинами. Морской бриз приглушал их, до нас доносились лишь слабые монотонные звуки прибоя.

— Я наблюдаю за тобой уже три дня, — продолжал я, — и видел тебя уверенным, будто ты свободный человек, а не пленник, дрожащий за свою судьбу. А теперь ты сидишь здесь один, бледный, в отчаянии, словно думаешь, а не броситься ли тебе на скалы.

— Знаешь ли ты, что зелоты и сикарии захватили в Иерусалиме моего отца и всю мою семью? Я предал свой народ — ответил Иосиф. — Меня будут осуждать за это до скончания времен.

Я промолчал.

— Ты думаешь, я не знаю, сколько римлян разделяют мнение зелотов? Может, и ты среди них, Серений? Мне льстят, передо мной склоняют головы, потому что меня защищают Веспасиан и Тит.

— Теперь ты Иосиф Флавий.

Он пожал плечами.

— Это имя будет моим щитом, никто не выступит против меня, пока правят Флавии. Но ты слышал и видел солдат на улице Кесарии. Для них, для греков, я всего лишь еврей, да еще и предатель. Они презирают мой народ, но меня еще больше.

— Вернемся во дворец, — предложил я. — Завтра на рассвете мы отплываем.

Он колебался. Я протянул ему руку, чтобы помочь подняться, и мы стояли, глядя на море.

— Я не хочу, чтобы мой народ исчез, — сказал он, — чтобы вера в нашего Бога забылась, чтобы люди больше не знали ничего об истории нашего народа, самого великого из всех человеческих племен. Я знаю римлян, они уничтожают все, что стоит у них на пути. Они превращают наши города в каменные руины. Они разрушат наш Храм и наш город, если безумцы, которые сейчас находятся в нем, откажутся сдаться. Я знаю Элеазара, Иоханана бен-Леви и Симона Бар-Гиору. Они будут сражаться так, как я сражался за Йодфат. И смотри, каков результат! Я предал, но сделал это для того, чтобы остаться в живых, передать знания и обычаи своего народа и рассказать об этой войне, которая кончится только тогда, когда будут разрушены наши города, а наш народ исчезнет с лица земли.

— Твой бог сказал тебе это?

— Мне не нужен Бог, чтобы знать это. Достаточно быть просто человеком. Слушай Веспасиана. Римский мир требует подчинения. Тех, кто сопротивляется, обращают в рабство или убивают.

— Ты сопротивлялся, Иосиф, но ты свободен и носишь имя императорской семьи.

— Я раб, Серений. Я выбрал жизнь, потеряв достоинство.

Он сжал мою руку, и я вспомнил костлявые пальцы Иоханана бен-Закая на своем запястье.

Ни он, ни Иосиф не были рабами или побежденными. Так я сказал ему. Он отпустил мою руку и пошел прочь.

— Есть те, кто предпочитают бороться до самой смерти, — сказал он, — и те, кто, как я или Иоханан бен-Закай, выбирают жизнь. Возможно, мы предатели, Серений, но если никто не останется в живых, чтобы помнить о битвах, смерть храбро сражавшихся будет напрасной. Я хочу, чтобы каждый еврей, убитый римлянами, возродился в моих рассказах. Тогда мой народ выживет, сохранит свои традиции, свою веру и останется избранником Божьим.

Мы направлялись к дворцу Веспасиана, когда над иудейской землей стал заниматься рассвет.

20

Я думал, что больше никогда не увижу неба Иудеи. Я жил под землей, в погребе разрушенного дома на правом берегу Тибра, в еврейском квартале. Вместо того чтобы покинуть Кесарию и уехать в Александрию, я по приказу Веспасиана вернулся в Рим, чтобы встретить брата императора, Флавия Сабина, префекта города.

Веспасиан хотел избежать гражданской войны и надеялся, что его брат будет достаточно красноречив и сможет убедить Вителлия отречься от престола. Нужно было запугать того, кто все еще был императором, объявить ему, что войска Муциана покинули Сирию и направляются к Италии, а легионы Антония Прима, пришедшие из Мезии, вот-вот вторгнутся в галльскую Цизальпину. Флавий Сабин должен был пообещать Вителлию спасти его жизнь и выдать ему компенсацию в сто тысяч сестерциев. Веспасиан пренебрежительно усмехнулся:

— Ста тысяч хватит этому пьянице. Я не хочу, чтобы хоть один житель Рима рисковал жизнью ради того, чтобы прогнать Вителлия. Он должен упасть сам, как перезрелый плод.

Император обнял меня, а за ним и Тит прижал меня к груди. Оба благодарили меня за то, что я согласился приехать в Рим.

— Я не забываю тех, кто служит мне верой и правдой, — добавил Веспасиан.

Что мне оставалось делать? Я подчинился и отправился в Рим?

Как только я вошел в город, в нос мне ударил запах смерти, как в последние недели правления Нерона. Трупы, разодранные бродячими собаками, гнили на мостовых. Прохожие, будто не замечая, перешагивали через них. Я слышал крики плебса, который аплодировали Вителлию в Большом цирке. Император отдавал на съедение разъяренным зверям тех, на кого ему указали доносчики. Толпа бурно приветствовала его, клялась в верности, умоляла противостоять Веспасиану. В Риме уже было известно, что войска Веспасиана выдвинулись из Кремоны.

Вителлий призывал молодых римлян на военную службу. Он обещал награды, заверял, что после победы к ним будут относиться как к ветеранам и каждому перепадет часть добычи. Всякий, кто захочет, получит в собственность земли в Иудее, Сирии, Мезии — в провинциях, восставших против императора.

Я дождался наступления ночи и проскользнул во дворец Флавия Сабина. Вокруг него вились доносчики Вителлия. Я избежал встречи с ними, пройдя через сады, и был поражен тем, что мне удалось беспрепятственно проникнуть внутрь и пройти до зала, в котором находились Флавий Сабин и младший сын Веспасиана Домициан.

Они пировали и заметили меня только тогда, когда я предстал перед ними. Я сказал, указав на окно, за которым сгустилась ночная мгла и шумели кипарисы, гнущиеся под ветром:

— Неужели вы не понимаете? Вас подстерегает смерть! Флавий Сабин, ты — брат нового императора, а ты, Домициан, его сын. Вас окружают убийцы и доносчики Вителлия, и никто не защитит вас. В твой дом, Флавий Сабин, может войти любой, и когда захочет. Я сделал это, и ни один из твоих стражников не остановил меня. Императору Веспасиану вы нужны живыми!