Ева Модиньяни - Джулия

• Название: Джулия
• Автор: Ева Модиньяни
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002505-X

Джулия де Бласко, известная писательница и обаятельная женщина, после неудачного брака, принесшего ей одни разочарования, встретила свою настоящую любовь – Гермеса Корсини. Но судьба словно решила посмеяться над ней – Джулия узнает, что тяжело больна. А вскоре арестовывают ее любимого, газеты раздувают скандал и печатают их интимные фотографии. Но ни месть первой жены Гермеса, ни болезнь, ни интриги не сломили Джулию. Ее мужество и любовь сотворили чудо – она снова счастлива и любима.

Это первый роман о судьбе Джулии де Бласко, о дальнейшей ее жизни читайте в романе «Джулия. Сияние жизни».

---

Это был страшный, почти звериный крик, в котором слышалась боль отчаяния, любовь к отцу, протест против чудовищной несправедливости, обрушившейся сначала на нее, потом на дорогого ей человека. Не в силах видеть это ужасное зрелище, она швырнула пульт прямо в экран, и раздался взрыв.

В ту же секунду вошла сестра с двумя санитарками, и те молча вынесли испорченный телевизор. Ни одного вопроса, ни одного упрека. Пациенты клиники «Вилла Адзурра» могли себе позволить что угодно – причиненный ущерб все равно возмещался из их кармана.

Сестра сделала своей разбушевавшейся подопечной укол, и в палате снова воцарилась тишина.

Когда Теа открыла глаза, на ее электронных часах было два часа ночи. На столике стояла чашка с теплым чаем, значит, сестра заходила в палату совсем недавно. Теа села в постели и не спеша выпила чай. Потом поставила пустую чашку и сняла трубку.

– Слушаю вас, – ответила телефонистка больничного коммутатора.

– Я должна позвонить в Италию, – сказала Теа.

Наступило молчание.

– Прошу вас, – после паузы сказала телефонистка, – не подводите меня, синьорина Корсини. Я не имею права соединять вас ни с кем, кроме вашей матери. Так мне приказали. – В ее голосе слышалось искреннее сожаление.

– Ничего не поделаешь, – сказала Теа и положила трубку.

В голове моментально возник план. Она встала, прошла через комнату и открыла стенной шкаф. Перед тем, как отправиться в операционную, она сложила в него одежду, поставила туфли, положила деньги и заграничный паспорт. Больше она ни секунды не останется в этой чертовой клинике.

Но шкаф был пуст. Даже белье исчезло. Да, мама все предусмотрела, ничего не упустила! Значит, арестован не только отец, она тоже арестована в этой швейцарской клинике, куда ее затащили почти что силой и вынудили прервать беременность. Ее поймали в западню, полностью отрезали от мира.

– Как же я ненавижу тебя, мама! – громко сказала она, желая от всей души, чтобы мать услышала ее слова, где бы сейчас ни находилась. Да, она своего добилась, теперь Теа полностью в ее власти.

Началось все это неделю назад. Тогда Теа еще надеялась, что ей удастся уговорить мать.

– Я беременна, – сказала она и вся напряглась, ожидая взрыва гнева.

– Да? – абсолютно равнодушно отреагировала мать.

– Тебя это не волнует?

– Учитывая твой образ жизни и твое легкомыслие, можно только удивляться, что это не случилось гораздо раньше. Кто же тебя облагодетельствовал?

– Лейтенант Марчелло Бельграно, – ответила Теа.

– Подумать только, ты и этот герой из мыльной оперы!

– Я хочу выйти за него замуж.

– Великолепная парочка, – с презрительной улыбкой сказала Марта, – кретинка и голодранец. Да женитесь хоть завтра.

– Я не позволю тебе так о нем говорить! – не сдержалась Теа.

– А как прикажешь о нем говорить? – спросила Марта. – Ты богатая наследница, а он кто? Кавалерист!

Марта несколько раз видела графа Бельграно ди Селе и запомнила его красивое утонченное лицо. Слышала она и сплетни об этом обедневшем аристократе. Например, чтобы иметь возможность ездить на лошади, он остался на сверхсрочную службу в армии. Его древний род, знавший моменты высочайшего взлета, пришел в пол– ный упадок. Нищий граф, которому было уже за тридцать, снимал мансарду во дворце, некогда принадлежавшем его семье, щеголял тонкими манерами и пил. Проигрышная карта, одним словом.

Все аргументы Теодолинды сводились к банальному – «Я его люблю», и хотя мать относилась к чувству дочери как к романтической блажи, твердость, с какой та защищала свою неосуществимую мечту, вызвала у нее уважение.

– Я тебя тоже люблю, – возражала ей Марта, – и считаю своим долгом заботиться о тебе. Именно поэтому я говорю: ты сделаешь аборт!

– Ни за что!

– А я говорю, сделаешь! И твой распрекрасный кавалер оплатит все расходы. Я его без штанов оставлю, а деньги из него выну.

Теа, зная мать, понимала: это не пустые слова. Начиная разговор, она надеялась, что уломает мать. На деле вышло наоборот; мать не просто пересилила ее, а загнала в угол, не оставив ни одного шанса на победу. Если бы она обратилась к отцу, он все бы решил иначе, помог бы ей, Теа не сомневалась в этом.

Но сейчас ей надо спасать его. Она отворила дверь в коридор. Длинный и тусклый, он был пуст. Там, в самом конце, Теа точно помнила, находился кабинет профессора Вилли Кеблера, куда ее водили на осмотр перед операцией. В презрительном взгляде профессора, брошенном на нее, она прочла пуританское осуждение и подумала еще, что грех, который он так осуждает, приносит ему и его клинике немалые барыши. На письменном столе профессора стоял телефон, наверняка прямой.

Кабинет, к счастью, не был заперт на ключ, и Теа, осторожно надавив на дверь, открыла ее. Сердце ее стучало, когда она ощупью пробиралась к столу. Если ее здесь застанут, она лишится последней возможности выбраться на свободу. Обогнув гинекологическое кресло, на котором профессор Кеблер чисто формально осматривал ее накануне, она нащупала аппарат и сняла трубку. Набрав номер, она услышала через некоторое время грустный и растерянный голос Марчелло Бельграно.

– Где ты? – обрадовавшись, спросил он. – Я уже три дня ищу тебя повсюду.

– Помоги мне, Марчелло! – сказала Теа и разрыдалась. – Они убили нашего ребенка, теперь собираются уничтожить моего отца.

Глава 5

Марчелло Оттавио Бельграно возник перед Теодолиндой, как призрак. Ему удалось избежать встреч с медперсоналом клиники и проникнуть в палату незамеченным.

– Обними меня, Марчелло, – попросила она, чувствуя себя уже не такой одинокой, – ты мой ангел-спаситель.

Улыбаясь, он стоял перед ней с букетиком незабудок в одной руке и с большим бумажным пакетом от Гуччи в другой.

Марчелло опустил пакет на пол и, подойдя к постели, протянул ей букетик, а потом нежно прижал к себе.

– Только ты мог в такую минуту вспомнить про цветы, – сказала Теа и заплакала. – Это она меня заставила, я не хотела.

– Теперь поздно об этом говорить, все уже кончено, – попытался успокоить ее Марчелло.

– Она заставила меня сделать это, понимаешь? Вынудила меня, – продолжала оправдываться Теа.

Она умолчала о материнской угрозе расправиться с Бельграно, если Теа не сделает аборт, но он, зная, что представляет собой Марта Монтини, и сам об этом догадывался. Он понимал, что мать шантажировала дочь, но отдавал себе отчет, что и сам пользовался тем же оружием. Бедная неопытная девочка, едва простившись с детством, попала между двух огней: с одной стороны, мать-самодурка, с другой – он, нищий аристократ, мечтающий поправить свои дела с помощью удачного брака. Конечно, Теа нравилась ему, но если бы у нее не было ни гроша за душой, он вряд ли обратил на нее внимание.

– Забудь об этом, – нежно сказал он, вытирая ей слезы, как маленькой девочке. – Я привез тебе одежду. Переодевайся скорей, и бежим отсюда.

– А как же я попаду в Милан? – спохватилась вдруг Теа. – У меня ведь нет паспорта!

– Твоя мать здесь, в «Сен-Морице».

– Ну и что?

– Я отвезу тебя к ней в отель «Палас». Она своего добилась, зачем ей сейчас новый скандал?

Лицо Теодолинды озарилось улыбкой.

– Лейтенант Бельграно, – с восторгом сказала она, – если бы вас не было, то вас стоило бы выдумать.

Марчелло мог бы доказать ей, что она только бы выиграла, если бы его не было, да и мир бы преспокойно без него обошелся. Что касается последнего, он в этом нисколько не сомневался, поэтому пару раз в жизни даже вполне серьезно подумывал о том, чтобы наложить на себя руки, – настолько безвыходным казалось ему его положение.

– Ты меня переоцениваешь, детка, – шутливо сказал он, помогая ей одеваться.

Пальто, которое он купил у Гуччи, сидело на Теодолинде как влитое.

– Я люблю тебя, – сказала она и погладила его по впалой щеке.

– Я знаю, – ласково ответил Марчелло, целуя ее в голову.

В том, что случилось, была и его вина. Впрочем, не «и его», а исключительно его. У нее до него были мужчины, но он оказался хуже их всех, потому что хотел, чтобы она забеременела; женитьба на Теодолинде навсегда решила бы его материальные проблемы. Познакомился он с ней случайно, но ухаживать начал вполне прицельно, и ее беременность была частью его плана. Тем не менее сейчас, в больничной палате, он почувствовал к ней прилив любви.

– Это было очень мучительно? – сжимая ее в объятиях, заботливо спросил он.

– Не очень, – ответила она, пряча голову у него на груди.

Ей было хорошо с ним и, главное, спокойно. Такое же чувство покоя она испытывала в детстве рядом с отцом, когда он еще жил с ними.

– Видел по телевизору, что они сделали с папой? – спросила Теа.

– Я видел сообщение в газете, – ответил он.

– Ты веришь во все эти кошмарные вещи, которые про него говорят?

Марчелло не очень внимательно читал статью и мало что понял.