Эльмира Нетесова - Заказанная расправа

• Название: Заказанная расправа
• Автор: Эльмира Нетесова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-271-05750-X

Убита малолетняя путанка — `трассовка` из нищего, криминального поселка, как `бельмо к глазу` торчащего между тихим провинциальным городком и новорусской коттеджной `зоной`. Кому есть дело до этой девчонки? Кому вообще интересно, жива она или нет?

Возможно, только совсем молоденькому следователю, впервые получившему настоящее `серьезное дело`?

Лишь ему — ему единственному — с самого начала не дает покоя ощущение, что за банальным, грубым убийством кроется что-то еще. Что-то странное, непростое. Что-то, что будет очень и очень нелегко понять…

---

— Значит, не повезло? — спросил парень тихо. И с удивлением заметил, что не звенят, как прежде, в душе колокольчики при встрече с Катей. «Выходит, ушла любовь? Покинула сердце. А как же без нее теперь жить стану? Ведь вот она, Катя! Стоит совсем рядом, близко, готовая на все, — думал он, вслушиваясь в себя. — Но… Прогорел костер. В нем ни уголька, ни тлеющей головешки не осталось. Сплошной холодный пепел», — даже самому страшно стало.

— Может, ты меня пригласишь куда-нибудь на наше первое свиданье? Ведь я остаюсь здесь — в провинции. Как птица с подрезанными крыльями. И, как ты, пойду учиться куда-нибудь сермяжной профессии. На бухгалтера или сучьего врача, — хлюпнула девушка носом, выжидательно глянув на Анатолия.

— Удачи тебе! — пожелал он ей и хотел уйти, но Катя придержала его за руку:

— Возьми мой номер телефона. Когда станет скучно, позвони! — сунула в руку визитную карточку и убежала прочь, чтоб не увидел, не успел заметить слезы, брызнувшие из глаз.

Он и забыл бы о ней, если б не визитка. А тут натолкнулся через месяц, решил позвонить, заодно и себя проверить, действительно ли так коротка и забывчива детская любовь?

— Эх ты, Толик! Скажи на милость — позвонил, соизволил! И чего хочешь? Может, в бар пригласишь или в кабак?

— Как твои дела? Как жизнь? Чем занимаешься? Поступила куда-нибудь?

— Учусь, черт меня возьми! Вслух сказать стыдно!

— А ты зажмурься и одним духом выпали! — посоветовал, смеясь.

— На ветеринара! Веришь? А я — нет! Изучаю, как лечить свиней и коров, как правильно вязать породистых собак и кошек.

— А зачем их связывать? — не понял он.

— Чтобы они потомство имели. Дошло?

Анатолий тогда покраснел перед телефонной трубкой.

— Ну, что молчишь? Может, тебе неизвестно и это? Ладно, не стану подначивать. Заходи как-нибудь в гости. Запиши адресок…

Он не торопился. Прошло время, прежде чем Анатолий заглянул к Кате под выходной. Она отогнала от двери лохматую, рычаще-лающую собачью свору и впустила его в тесную однокомнатную квартиру, насквозь провонявшую псиной.

— Проходи! Я сейчас! — загнала свору в ванную, оттуда вмиг послышались визги, вой, рык, клацанье зубов.

— Видишь, как живу, словно в цирке! Скоро сама шерстью обрасту и научусь брехать.

— Цирк — это тоже сцена! — утешил Толик.

— Да только там не актеры, а скоморохи, — нахмурилась Катя. И бросилась к зазвонившему телефону.

Анатолий услышал:

— Да, Наталья Ивановна, это я вам вчера звонила. Мы нашли вам кобеля. Молодого, с родословной! Ему три года. Но он уже имел девочек. Пять раз! Вяжет отлично! Вы будете довольны. Возьмите адрес этого мальчика и поезжайте к нему. Да! Я уверена в результате! Удачи вам!

— Послушай, Кать, а зачем этой женщине кобель? Иль мужики перевелись? — спросил, вытирая потный лоб, сбитый с толку, обескураженный Анатолий.

Катя не сразу поняла. Когда до нее дошло, она хохотала до слез:

— Да что ты, этой бабе под семьдесят! Но у нее есть ротвейлер-сука. Ей нужен кобель, течка началась. А ты о чем подумал? Э-х, ревизор — душа бумажная! Ничего в жизни не смыслишь. Я теперь подрабатываю в клубе собаководства. Надо ж чем-то эту ораву кормить. Вот и выкручиваюсь. У самой вот щенки родились. Видишь, в ящике! Целый десяток пищит! Вырастут — загоню! Хорошие бабки получу. Потом других — уже такса на подходе. За нею — колли. Так потихоньку на ноги встану. Но, честно говоря, возни с ними много. Особо со жратвой. Метут все подчистую. И гадят, где попало. Даже на койке. Видишь, вон опять на самой подушке кто-то кучу навалил!

Она взялась убирать и открыла двери в ванную. Оттуда вывалился рычащий, визжащий ком, от которого во все стороны летели клочья шерсти. Собаки вплотную облепили гостя. Через минуту какая-то лохматая нахальная шавка, будто прицелившись, надула ему полный ботинок зловонной мочи. Кудрявый легкомысленный кобелек, преданно глядя в глаза гостю, обхватил лапами его ногу и, сопя, онанировал. Блохастая овчарка, хрипло ворча, требовала немедленного угощенья. А рыжий задумчивый боксер, не дожидаясь другого, уже пробовал на зуб его обувь.

— Кать! Я благодарен тебе за гостеприимство, но время поджимает. Я как-нибудь потом еще заскочу! — Он вылетел на лестничную площадку и чуть ли не кувырком скатился вниз, последними усилиями сдерживая подступившую рвоту.

Облегчившись за углом дома, он дал себе слово никогда не навещать одноклассницу. С нею все закончено. Любовь как рукой сняло. Катя утла из его сердца. И лишь изредка в памяти вспыхивал костер, угасшая детская любовь, так и не согревшая, не подарившая радость.

Дома, очищаясь и отмываясь от всех собачьих шалостей, Анатолий ругал сверстницу последними словами. Пусть запоздало, по понял, что девчонок нужно выбирать не по внешности, а по уму и житейским навыкам.

Он уже готовился к защите диплома, когда познакомился с Оксаной. Случайно, на остановке автобуса. В тот же вечер он стал мужчиной. И, возвращаясь домой, очень радовался, что для такого события ему не пришлось жениться и расписываться, вести в дом чужую женщину, которая могла и не прижиться в его семье.

С тех пор он стал увереннее обращаться с женщинами. Не вздыхал, глядя им вслед. Не восторгался сложением и высокой грудью. Он запросто знакомился. Уверенно приглашал провести вместе вечер. Знал, что выглядит не хуже других, сумеет быть достойным партнером. И ему не отказывали.

К моменту получения диплома он имел на своем счету немало мужских побед. Женщины оставались довольны им. Он тоже не сетовал. Случалось, возвращался домой уже под утро, с головой, влажной от росы, в измятом, пропахшем травами костюме, в галстуке, сбитом набок, со счастливыми мутными глазами и обкусанными, вспухшими губами, опустошенным телом.

— Еще одна помечена! — торжествовал, валясь в постель, и тут же засыпал.

— Толик! Внучек мой! Что это за синяки у тебя на шее? Иль подрался с кем? — пугалась бабка, ставя свечи и молясь за то, что вернулся он живым и целым.

— Не трожь его, мать! Пусть оскомину собьет. У твоего внука, как у кота, март наступил! Это проходит у всех! — успокаивал отец и делал вид, что ничего не замечает.

Ведяев, несмотря ни на что, блестяще защитил диплом. Его громко и пышно поздравляли однокурсники и преподаватели, семья. Когда Анатолий, отметив событие, решил ускользнуть из дома, отец попридержал его за локоть. Обняв сына за плечо, как когда-то в детстве, увел в свою комнату для разговора, но, усадив напротив себя, заговорил неожиданно холодным тоном:

— Остановись вовремя! Ты уже не студент. Через три дня начинается совсем иная жизнь. Ты становишься ревизором. Не стажером, а полноценным работником контрольно-ревизионного управления. Теперь — шутки в сторону! Пока учился, тебе позволялось многое. Ты мог хоть на ушах стоять. Нынче все забыто! Всякие легкомысленные связи — по боку. Запомни, твое имя должно быть чистым до идеального. Чтобы никто во всем городе не посмел плюнуть или засмеяться вслед, что тебя видели в кустах с какой-то швалью.

Помни, многих моих коллег на том засыпали. Особенно часто проделывали это те, кто подвергался нашим ревизиям. Они буквально подсылали к нам женщин, навязывали угощенья, чтобы скомпрометировать ревизоров, подвергнуть сомнению результаты их работы. Много бед и неприятностей пережито. К сожалению, не все смогли устоять против дармового роскошного застолья или какой-нибудь голоногой милашки. А расплатились именем, должностью, авторитетом, и причем навсегда!

Ревизором принимают на работу только один раз. Увольняют — тоже! У нас нет скидок на молодость. У нас не прощают. Ревизор должен быть непорочен, как дитя, чист, как первый снег, прозрачен, как хрусталь. Иное — не приемлемо. Если тебя наши требования не устраивают или ты сомневаешься в своих силах, скажи это сейчас, пока не поздно. Хотя ты мой сын, я не позволю тебе порочить наше имя. Ты пойдешь работать куда угодно, но не ревизором! У нас нет слабостей и похоти. Решай это теперь! Сейчас! И, дав слово, помни, ты обязан держать его до конца жизни! Я — твой отец! Потому за твои ошибки спросится и с меня. Я дал тебе время для веселья. Теперь оно кончилось…

Анатолий раздумывал недолго… Он отказался от свидания и пошел на работу под начало отца.

Среди ревизоров управления лишь двое парней были его ровесниками. Остальные много старше. Были и женщины. Глядя на большинство из них, не верилось, что когда-то они были детьми, а потом и юными, нежными созданьями, способными любить, отвечать взаимностью на чьи-то чувства, рожать детей. Он тосковал по своим друзьям, временным подружкам, считал свою работу каторжной.

Но однажды они всем управлением выехали в лес на пикник, подальше от людей, от чужих глаз. Анатолий долго отказывался от этой поездки. Признался отцу, что ему на работе осточертели постные физиономии коллег, а убивать с ними еще и выходной он вовсе не намерен. Отец тогда рассмеялся и велел сыну побыстрее собраться.