Жак Шардон - Клер

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Клер"
Описание и краткое содержание "Клер" читать бесплатно онлайн.
Романы «Эпиталама» и «Клер», написанные одним из самых ярких и значительных писателей современной Франции Жаком Шардоном (1884–1968), продолжают серию «Библиотека французского романа». В своих произведениях писатель в тонкой, лиричной манере рассказывает о драматичных женских судьбах, об интимной жизни семьи и порою очень непростых отношениях, складывающихся между супругами.
Мы поехали через Кабилию, поскольку мне хотелось увидеть вновь стены Константины и ее голубые домики с темными черепичными крышами, нависшие над бескрайней равниной. Долгий, унылый путь от Константины среди холодных дюн, казалось, навсегда уводил нас от апельсиновых деревьев на побережье, когда неожиданной брешью прорвалась к нам Эль Кантара — несказанный мир, земля без кожи, нежная, светлая, где все — восторг и красота. Эль Кантара очень известное место. Все лучшее быстро становится достоянием славы и толпы, и коли претендуешь на оригинальность, приходится довольствоваться остатками.
Я отказался от мысли поселиться в Мушнеше, где не нашлось подходящего для Клер жилья; к тому же, едва вступив в этот дивный край, я в первой же чашке кофе ощутил легкий привкус магнезии, который, я знаю, потом обнаружился бы во всех продуктах, сделав их непереносимыми. Из Эль Кантары мы могли ездить по оазисам Ореса, примостившимся на красных скалах.
Все эти пейзажи Клер были в новинку. Она вместе со мной радовалась прогулкам, но не более того. А я-то ожидал, что она захлебнется от удивления и восторга. Стара душа человеческая, и земля наша уже не таит для нее никаких сюрпризов; человек быстро привыкает к неизвестному, и с судьбой становится на «ты». Когда после обеда я приглашал Клер на прогулку, желая показать ей уже виденные места при новом освещении, она ссылалась на усталость и ложилась спать. Я заподозрил ее в равнодушии к природе.
Безделье и беспрестанное созерцание предметов восхитительных или просто любопытных обострили мою чувствительность, и в характере Клер мне начали видеться черты, вселявшие тревогу за будущее. Я находил ее молчаливой, привередливой, холодной, неспособной к счастью, что неизбежно сводит на нет все дары жизни. Я скрывал свои опасения от Клер. Разочарование в любимом человеке не поддается логическому анализу. Его едва ли можно объяснить.
В один прекрасный день под пальмами Эльзеара, куда доставил нас караван мулов, я предложил Клер отправиться в Туггур, а оттуда в Нефту. Из Туниса можно было переправиться в Палермо, а там и до Неаполя недалеко. В Неаполь заходят суда, идущие в Порт-Саид. Она же ответила мне, что хочет вернуться в Шармон.
Я принял это за каприз; на самом же деле именно таково было ее желание. Я надеялся, что она согласится хотя бы пожить в нашей гостинице в Алжире, но, увы, пришлось уехать первым пароходом.
Опасаясь качки, хотя море было спокойным, Клер сразу легла в каюте. Ночь была теплой, и я остался на палубе. Я растянулся в шезлонге, рядом со мной спала какая-то женщина. Я вспоминал другие ночи на палубе, такой же теплый вечер, такое же черное сверкающее небо, под которым прежде я не ведал одиночества.
* * *Чудовищные недостатки, в которых мы упрекаем любимую женщину, в действительности всегда оказываются незначительными: мы ведь не требуем от нее совершенства, мы просто хотим, чтоб она нам нравилась.
По возвращении в Шармон Клер сначала долго спала. Первые же ее слова после пробуждения объяснили мне все, что огорчало меня в Эль Кантаре, и я нашел ее тогдашнее поведение вполне естественным. Просто-напросто она хотела в Шармон, именно здесь мы должны были жить на первых порах. Путешествие, перемена мест, усталость — все это было бы уместно позднее. Разгадал я и те мысли, в которых Клер не призналась открыто. Она боялась, что во время странствия во мне проснется былой бродяга.
И правда, я с удивлением смотрел на наш сад, не будучи уверенным, что люблю природу Франции так сильно, как полагал раньше. Наступило лето. Я все никак не привыкну к смене времен года; всякий раз мне чудится, что меняюсь я сам; не следовало бы встречать сезоны в одном и том же месте. Не знаю, помолодел ли я или постарел с прошлого лета. Но, безусловно, я стал другим, по-иному ощущал самые элементарные вещи. Чувства эти вспыхнули во мне лишь на мгновение. Невозможно долго размышлять над глубинными основами собственных эмоций; мысли, оторванные от жизни, проносятся в нашей голове перелетными птицами и улетают прочь. Тем не менее, проявляя фотографии и крася садовую калитку, я был погружен в глубокие раздумья.
Мое веселое настроение и ребячливые шалости удивляли Клер. Я еще был способен ее удивлять — всякий человек непредсказуем. Однако неожиданности в моем характере не пугали ее. И только иногда в разговорах та или иная моя непреднамеренная реплика причиняла ей боль.
В таких случаях она принимала задумчивый вид, будто старалась разрешить сложный вопрос, а затем поднималась к себе, или хлопотала с Матильдой по хозяйству, а то уходила к соседке. Обиду свою она очень скоро забывала.
Я досадовал, видя ее укоры, хотя и немые, за невинную фразу, которую сам воспринимал лишь как проявление искренности; но, поразмыслив, приходил к выводу, что у нее были основания для огорчения, и оттого только лучше понимал ее и себя. Пролегавшая между нами тень всякий раз нас сближала. Хороший характер формируется любовью, разумеется, разделенной.
Как-то раз я говорил Клер, что изобрести что-нибудь стоящее можно, только исходя из собственного опыта; в подтверждение своих слов я хотел зачитать ей несколько строк, но не нашел книги, которую искал. Клер тотчас принялась наводить порядок в библиотеке: сняла с полок все книги, сложила их стопками на ковер, чтобы затем расставить надлежащим образом. Стряхивая с них пыль, я продолжал рассуждать:
— Если бы, скажем, житель Марса узнал, что земляне сделали семью ячейкой общества, он, наверное, вообразил бы, что беззащитные, ранимые существа насильно заталкиваются под одну крышу и даже в одну комнату, и подумал бы примерно следующее: «Сколько детей, с малолетства испорченных лаской и глупостью, сломленных капризным деспотизмом, подавленных слишком возвышенными или, наоборот, слишком тяжелыми воспоминаниями! Сколько затравленных зятьев, замученных невесток, непонятых стариков! Какой клубок злобы и тщеславия!» Все это верно, но ведь именно в семье формируются личности, самые разнообразные, самые сильные в том числе, закладываются неизгладимые воспоминания и непреходящие чувства: безграничная бескорыстная преданность, чудо любви.
Клер испуганно вздрогнула, а затем уткнулась в книгу и сделала вид, будто поглощена чтением. По ее бледному растерянному лицу я догадался, что задел какую-то струну в ее сердце.
— Ты меня не поняла!.. Ты даже не дослушала до конца… Тебя покоробила первая фраза, я это почувствовал, а дальше ты уже не слушала… Это же не мои мысли… Это образ… Шутка…
Она взглянула на меня молча, покраснела, закрыла книгу и протянула мне, чтобы я поставил ее на полку, куда она не доставала.
Клер не переносит непочтительного отношения к семье. Для нее семья — это поэзия; она усматривает в ней чудо, скорее всего, потому, что была лишена ее в детстве. У людей неиспорченных и затасканные понятия обретают свежесть. Мир полон услад, о которых мы не помним.
Я нашел в браке подтверждение любви, но все же решился на этот шаг не без опаски. Меня пугали хозяйственные заботы, от которых увядает любая женщина, пугали дети, которые ею завладевают, преданность идее рода и самопожертвование ради будущего, отодвигающие в ее глазах мужчину на второй план.
Для Клер любовь — это только начало, предлог, свет; она жаждет самоотдачи, приношения себя в дар, ценность которого в его длительности и постоянстве. Прежде я требовал от нее слишком малого, и оттого она замкнулась в себе. В замужестве она обрела ту жизнь, какой инстинктивно желала, о которой мечтала, она получила возможность облекать дни и заботы в любовь.
После нашего возвращения Клер впервые взяла хозяйство в свои руки. Матильда получала от нее указания, бедной горничной пришлось смириться с тем, что Клер, в белом халате, листала поваренные книги, рылась в шкафах, переставляла мебель.
Вскоре Матильда уведомила меня, что работать ей в ее возрасте уже тяжело и что она намеревается уехать в Перигор ухаживать за своим шурином. О домике, который она унаследовала от деда и сдавала кузену, она рассказывала высокопарно и с налетом фамильярности, словно бы уже не состояла у нас в услужении. Мне трудно было поверить, что у Матильды есть собственный дом и семья, как у всех, я не мог вообразить ее иначе, как в белом фартуке, аккуратно причесанной и беззаветно преданной Клер. Рассказы ее и в самом деле содержали немало вымысла. Я ответил ей, что мы возьмем другую горничную, но попросил ее остаться на время, чтобы передать опыт преемнице.
К нам явилась девица, родом из-под Нима, движения и говор которой дышали южным зноем. Она была протестанткой и пела на кухне религиозные гимны. Ее постоянные разговоры о добропорядочном воспитании и не в меру четкие представления о добре и зле вселяли беспокойство. Матильда заподозрила ее в краже перламутрового веера и уволила. В течение года у нас сменилось не менее дюжины горничных, и у каждой обнаруживался некий пунктик, в силу которого Матильда считала ее абсолютно неприемлемой. Самой же ей это время понадобилось на то, чтобы свыкнуться с новой ролью Клер в доме.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Клер"
Книги похожие на "Клер" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Жак Шардон - Клер"
Отзывы читателей о книге "Клер", комментарии и мнения людей о произведении.