Филипп Джиан - Вот это поцелуй!

• Название: Вот это поцелуй!
• Автор: Филипп Джиан
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-401-3

За свои пятьдесят с лишним лег французу Филиппу Джиану приходилось неоднократно и подолгу жить в США: он оказался редким для современной французской литературы примером экспериментатора, упорно прививающего на европейскую почву опыт американской книжной индустрии, американского кинематографа, американского телевидения. Первый крупный успех ему принес роман «37,2° по утрам» 1985 года, экранизированный Жан-Жаком Бенексом с Беатрис Даль в главной роли, и вслед за тем переведенный более чем на двадцать языков. В конце прошлого года Джиан запустил серию романов из шести книг, в которых подражает американскому сериалу «Шесть футов под землей».

«Вот это поцелуй!» – странная смесь из типичного американского нуара, детектива и психологического романа. Двое полицейских, Натан и Мэри-Джо, расследуют зверское убийство девушки, дочери злодея-магната. Это книга о взаимонепонимании и жестокости, о бессмысленности существующего порядка и попыток ему противостоять.

---

Около полудня ей не удалось взять такси, и она села в автобус. Бедняжка-инопланетянка! И вот мы с ней покатили по городским улицам, постепенно удаляясь от центра, переехали через реку цвета пенящегося кофе с молоком; мы сидели спина к спине в автобусе, от пола до потолка расписанном граффити и похабщиной, покачивавшемся при ласковом свете июньского дня и уносившем нас в неизвестном направлении. По крайней мере, я не знала куда. Мы катились куда-то на запад, к бедным кварталам.

Когда мы проезжали над окружной железной дорогой и под скоростной трассой, как раз там, где начинался туннель (все это представляло собой сложный комплекс из висевших в воздухе железобетонных петель), она встала, и я сказала себе: «Однако же какое странное совпадение!»

Еще через две минуты, наблюдая за ней с противоположной стороны улицы, я сказала себе: «А что бы это могло значить?»

На узкой улочке была припаркована машина Марка. Какое-то время я стояла посреди улицы, почесывая затылок. Что это еще за дела?

Я возвращалась обратно очень медленно, слегка ошарашенная. Зашла в бар, чтобы съесть сэндвич, пока будут проявлять мои фотографии, но из-за этой девицы у меня почти начисто пропал аппетит. Мозг был так перегружен мыслями, что каждый кусок грозил застрять в глотке. Передо мной была куча разрозненных элементов, но мне не удавалось упорядочить их, они выскальзывали у меня из рук, стоило мне что-то ухватить, никак не хотели соединяться и образовывали полнейший хаос.

В конце концов я позвонила Натану, чтобы не разозлиться окончательно, а не то, пожалуй, вернулась бы туда и хорошенько встряхнула эту девку, чтобы заставить ее сказать, что она такое затевает.

Мы с Натаном вновь встретились в машине. Он хотел, чтобы я села за руль, но я отказалась. У первого же светофора я помахала фотографией девицы у него перед носом.

– Ты ее знаешь?

В его интересах было проявить величайшее внимание. Если бы он вздумал мне соврать, я бы это тотчас же почувствовала, ведь я – женщина. Мгновенное замешательство, тень колебания, малейший вздох – и его партия была бы проиграна, я бы загнала этого мерзавца в угол.

Но он выкрутился наилучшим образом! Он тотчас же сказал:

– Конечно, я ее знаю.

Выкрутился он тем более ловко, что на этом не остановился, а продолжал, не дав мне рта раскрыть:

– Это Паула, приятельница Марка. Конечно, я ее знаю.

Я отвернулась. Я была здорово зла на себя. Я злилась на собственную вечную подозрительность, готовность сражаться неведомо с кем, уверенность, что кто-то хочет меня одурачить. Сказать по правде, мне это самой смертельно надоело.

– А почему ты спрашиваешь? Откуда у тебя ее фото?

Я с тяжелым вздохом повернулась к Натану:

– Эта девица следит за нами уже несколько дней.

– Она за нами следит? С чего бы ей за нами следить? Что ты несешь? Следит, говоришь?

– Во всяком случае, она за нами наблюдает.

– Полегче! Полегче на поворотах! Следить и наблюдать – далеко не одно и то же. Совсем не одно и то же.

– Ты сказал, она – приятельница Марка. И давно она ходит в приятельницах Марка?

– Ты что, смеешься надо мной? Ну откуда мне знать? Марк болтается где-то с утра до вечера. А ты еще спрашиваешь!.. Будто не знаешь, какой образ жизни он ведет! Да, но вот куда это его заведет, это действительно вопрос! Такой беспорядочный образ жизни… Ты думаешь, он меня слушает?

– Ну а как ты с ней познакомился?

– Как я с ней познакомился? Ну, как такое происходит, подумай сама… Я встречаю ее на лестнице, вот и все. Ну и поскольку ходит она к моему родному брату, а я – как-никак человек воспитанный, то я здороваюсь с ней, спрашиваю, как дела. Вот как я с ней познакомился. И хватит об этом!

– Она живет у него?

– У меня она не живет, вот это точно.

Он был недоволен. Я ведь изводила его, да? Я сама это понимала. Однажды капля переполнит чашу терпения, и я знаю, кто будет в этом виноват. Но мужчины меня так разочаровали, вообще все. Как им доверять? Тот, кто дал мне жизнь, и тот, кто на мне женился, – оба жалкие подонки. Как же другие мужчины могут быть лучше? Поставьте себя на мое место. Что мне думать, когда два главных человека в моей жизни меня же и растоптали? Это ли не смягчающие обстоятельства?

Паула Консуэло Кортес-Акари… Я обещала держать язык за зубами. Эдуард, сообщивший мне сведения об этой девице, был любезно предупрежден о том, что, если хоть одно слово о моем демарше достигнет ушей Натана, кое-кто об этом пожалеет. Полагаю, он прекрасно все понял. С того самого дня, когда я застукала его в туалете в подвале (женский туалет на нашем этаже тогда был закрыт из-за ложной тревоги по поводу бомбы) с номером журнала «Хастлер» в руке, я могла из него веревки вить.

В свободное от работы время я ведь вольна заниматься всем, чем угодно. И видеться с теми, кого пожелаю. Мне не нужно получать на это особое разрешение.

Проявив смекалку, я устроила все так, чтобы спокойно побеседовать с Марком.

– Я тебе не помешала?

– Немножко.

– Надеюсь, все же не слишком.

Я ему не нравилась. Я ему никогда не нравилась. Но я его понимала. И я на него не в обиде. Я и сама не люблю толстух.

Я знала, что, вторгаясь в его святая святых, на работу, в модное ателье, где появление женщины моих габаритов повергает всех в ступор, я дам понять, что могу причинить ему кое-какие неудобства.

При Крис наши отношения с Марком нельзя было назвать плохими. Натан был для него потерян в любом случае. Натан был женат, а Крис не принадлежала к тому сорту женщин, что способны шляться по ночным кабакам до рассвета в компании «жертв моды» с протухшими мозгами. Когда появилась я и Натан нас познакомил, Марк нашел, что вся эта история довольно забавна. По его мнению, задница у меня была великовата, но я оказалась не такой занудой, как на первый взгляд. Он терпел меня, наверное, несколько месяцев.

Но в один прекрасный вечер, когда мы все уже собирались выходить из дома (нам предстояло отправиться на ультрапривилегированную вечеринку, о которой Марк говорил несколько дней подряд), он вдруг придирчиво оглядел меня с ног до головы, а я тогда весила девяносто три кило, я переживала период эйфории, и на мне были ярко-желтые колготки в разноцветных цветочках, уж не знаю, какой бес меня попутал напялить такую фигню, должно быть, я просто спятила. Короче говоря, я спросила его, в чем дело, не вскочила ли у меня лихорадка или еще что, но Марк не ответил, а только уставился в пол и начал кусать губы. В комнате воцарилась тяжелая, гнетущая тишина. Натан поднял голову, оторвал взгляд от страницы женского журнала, которую собирался перевернуть, и посмотрел на нас, хмуря брови. Тогда Марк соскочил со своего табурета и заявил: «Нет, это невозможно, черт!» Я сказала: «Черт! Что невозможно?» Но он уже натягивал куртку, после чего выбежал, громко хлопнув дверью, а мы с Натаном остались, погруженные в полное недоумение.

С того самого дня мы с Марком сильно друг к другу охладели. Заметьте, мне первой следовало бы понять, что я не из тех женщин, г которыми можно пойти куда угодно. Но это же какая нужна сила характера. Мне не следовало бы питать иллюзий насчет мира благородных людей, мира, в котором никого не смущают эстетические соображения, мира, в существование которого мы, толстые и некрасивые, по непростительной слабости своей верим до тех пор, пока не ткнемся мордой в жестокую реальность, ибо такого мира не существует, его нет и никогда не будет, потому что всегда найдется кто-нибудь, кто не откажется, чтобы ты ему отсосала, но будет совсем не готов пригласить тебя в кафе, ну, вы же понимаете?

– У тебя сейчас есть немного времени, или мне подождать? Я могу посидеть в уголке.

– Нет, нет. Все в порядке. Так чем я могу тебе помочь?

– Прежде всего, Марк, я хочу тебя предупредить, чтобы ты не валял со мной дурака. А то ведь с тебя станется.

– Не знаю. Посмотрим.

– Я хотела бы знать, не пытаешься ли ты посадить меня в лужу. Ты понимаешь, о чем я?

– Нет, не понимаю. Так о чем ты?

– Сказать по правде, я и сама не знаю точно. Так, какое-то предчувствие… Речь о некоей худющей дылде. О некоей Пауле.

Все, что я тогда поняла, так это то, что два братца были заодно. Марк выдал мне все ту же версию: Паула – его приятельница, и он ее приютил. Броде как прозрачнее некуда, никакого подвоха.

То ли Марк говорил правду, то ли они с Натаном оба водили меня за нос. Что это означало? Что Натан с ней трахался, а меня считал полной идиоткой. Ну и к чему же следовало склоняться?

Когда я заговорила об этом с Дереком, он мне сказал:

– Почему ты всегда во всем видишь только секс? Да ты просто помешана на сексе! Ты полагаешь, что все люди только о том и думают, как бы потрахаться, стоит тебе отвернуться? Да у тебя, старушка, просто мания! Тебе это известно?

– А что, они думают не только о том, как бы потрахаться? Ну, ты иногда и скажешь, придурок этакий! Хоть раз выдал бы что-нибудь поумнее!