Пу И - Последний император

• Название: Последний император
• Автор: Пу И
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9697-0244-7

Эта книга — воспоминания последнего китайского императора династии Цин, правившей более двух с половиной столетий. На долю Пу И выпало немало испытаний: он побывал в советском плену, на родине был приговорен к десяти годам лагерей как военный преступник, а после освобождения работал садовником в Пекинском институте ботаники. Книга легла в основу фильма Бернардо Бертолуччи "Последний император", завоевавшего девять "Оскаров".

---

Сегодня они хозяева страны. За ними стоит огромная сила — крепкое правительство и мощная армия, руководимая коммунистической партией. Перед ними оказались преступники, натворившие немало бед, и они к ним отнеслись великодушно!

Почему они так верят партии и председателю Мао? Как они восприняли политику партии в отношении перевоспитания военных преступников? И почему партия и народное правительство так доверяют людям, верят, что они обязательно примут эту политику?

Эта экскурсия дала мне ответы на все.

Перемены объясняют все

Настроение после завершения трехдневной экскурсии резко отличалось от мыслей и чувств, охвативших меня в первый день поездки. Оживленные разговоры сменили уныние и подавленное состояние. Стали обмениваться мнениями, как только вернулись в свои бараки. Разговоры продолжались во время обеда, на групповых собраниях и после них. На второй день все повторилось снова. Повсюду слышались одни и те же слова:

- Все изменилось! Общество изменилось, китайцы стали другими!

Эта фраза действительно носила обобщенный смысл. "Все изменилось!" С этими фактами мы в последние годы сталкивались в прессе, в выступлениях начальства, а также в письмах. Людям искушенным все больше хотелось сопоставить получаемую информацию с реальностью. Таким в нашей группе был Лао Юань. На этот раз и он сдался.

Как-то вечером мы заговорили о сладкой выпечке в рабочей столовой, о питании рабочих, о газовых плитах в рабочих общежитиях, которые мы видели сами. Кто-то заметил, что, к сожалению, видели только, как кипятят воду, но не видели, как готовят еду и, главное, что едят. Тут Лао Юань заметил: "А я видел".

Поначалу все удивились, ведь ходили все вместе, как это он смог увидеть? Оказывается, когда все рассматривали убранство рабочего общежития, он зашел за дом и увидел мусорный бачок, в котором обнаружил рыбьи кости, яичную скорлупу и еще что-то.

Лао Фу, который в прежние времена был "большим начальником" и отвечал за фураж, обычно не отличался многословием, а тут вдруг разговорился: "Не то что во времена Маньчжоу-Го, когда у рабочих на столе не найти было ни рыбы, ни мяса. Даже до японской интервенции в 1931 году такое было редкостью. Я ведь выходец из семьи мелкого служащего…"

Лао Ван, воспитанный с детства японцами, разоткровенничался: "Когда я раньше читал газеты или изучал документы, я нередко сомневался в истинности того, что напечатано. Что, мол, это за промышленная зона Северо-Востока, о которой столько пишут? Ведь это всего лишь то, что оставили японцы. Теперь, увидев фабрику при промышленной школе, где в сторонку сдвинуты японские станки со старыми истертыми шкивами, а повсюду установлено новое оборудование отечественного производства, я поверил, что китайцы и в самом деле начали новую жизнь. Все изменилось!"

Все изменилось! Эти слова нашли отклик и у меня. Правда, я ощущал все происходящее по-своему.

Народ простил меня. Это было так неожиданно, что все три дня, пока шла экскурсия, я постоянно возвращался к мысли: так ли это? После стольких страданий они готовы все простить? Они до такой степени верят в политику председателя Мао в отношении перевоспитания преступников, но почему?

Прошлое и настоящее Фан Сужун и деревни Тайшаньбао — это прошлое и настоящее всех, кто живет сегодня на Северо-Востоке Китая. Преобразования в городе Фушуне можно наблюдать повсюду. Это и памятник погибшим героям в Пиндиншане и новые лесопосадки; это частично сохранившиеся открытые горные разработки и новые железные дороги с электрической тягой. Это подземные штольни долиною в 150 километров, в которых сохранились старые деревянные сваи и появились новые бетонные опоры. Это новые корпуса рабочих общежитий, дом престарелых, расположенный в бывшей японской гостинице, столовые, дневное освещение в домах и т. д. Одним словом, каждая улица, каждое строение, каждый агрегат, каждая колонка цифр и даже каждый камень говорили мне о том, какие произошли в стране грандиозные изменения. Все это заставило меня задуматься над тем, почему тетушка Лю сказала: "Зачем вспоминать прошлое?" И слова того молодого человека-инвалида, который поверил в то, что мы сможем стать другими. Перемены объясняли все.

Все изменилось! Сколько в этих словах горя и слез шахтеров города Фушуня!

В Фушуне, в этом известном на всем Северо-Востоке районе (ныне это местоположение открытых угольных карьеров), полвека назад была популярна песенка, в которой говорилось о богатствах этого края: "Все говорят, что за заставой хорошо, на протяжении тысячи ли не встретишь целины. Будь над головой другое небо, не выкопаешь столько драгоценностей". Однако, когда в 1901 году начались разработки, "выкопанные "драгоценности" в руки шахтерам не попали. Для них была приготовлена другая песенка: "Как попадешь в сей бесценный район, сразу продавай постель, меняй новое на старое. А старое на льняные мешки". В 1905 году после поражения царской России эти места в провинции Ляонин стали японскими. За сорок лет в фушуньских шахтах погибло от 250 до 350 тысяч человек.

Перемещенные обманным путем люди из провинций Шаньдун и Хэбэй, а также местные разорившиеся крестьяне каждый год доставлялись партиями в фушуньские шахты. Большинство из них жило в огромных бараках по 100 — 200 человек. Во все времена года они носили рубища, работая по 12 часов в день. И так грошовое жалованье частично уходило в карманы разных начальников.

Рабочие, у которых были семьи, жили в так называемых копчушках. Жизнь у них была голодная, да и надеть было нечего. Родившиеся детишки бегали голышом, умирали от голода, так их и хоронили голыми.

Многие не могли себе позволить завести семью. На шахте Лунфэн свыше 70 % рабочих были холостяками.

Об охране труда в шахтах говорить не приходилось. Взрывы и обвалы были делом обычным. Рабочие говорили: "Хочешь питаться за счет угля, готовься отдать за это жизнь". Однажды в 1917 году в одной из шахт произошел взрыв газа. Чтобы снизить ущерб от взрыва, японцы замуровали вход в шахту, в которой заживо было похоронено 970 шахтеров. В 1923 году в шахте вспыхнул пожар, погибло 69 человек. В 1928 году там же после прорыва подземного потока утонуло 482 человека.

Марионеточное правительство произвело подсчеты: с 1916-го по 1944 год общее число раненых и погибших достигло 251999 человек.

Тела погибших обычно вывозили в овраг к северу от населенного пункта под названием Наньхуаюань. Он был заполнен трупами. Люди стали называть это место "ямой десяти тысяч человек".

Японцы организовали для шахтеров местечко под названием "Сад увеселений" с большим количеством проституток, игорных домов и опиумных курилен.

В Фушуне располагались не только фешенебельные дома японцев и высокие башни шахт. Возле храма Лаоцзюньмяо бродили толпы нищих, рядом с рекой Янбохэ и сточной канавой валялись истлевшие трупы кошек и безжизненные тела детей. Зимой каждый день под мостом появлялись новые трупы. Там ночевали безработные. Некоторые из них утром следующего дня становились новыми жертвами. Это место с горечью называли "гостиницей для больших чиновников".

Во времена Маньчжоу-Го в Фушуне возникла новая структура: концентрационный лагерь для шахтеров, которые "выступали против Маньчжоу-Го и японцев". Тех, кто туда попадал, жестоко избивали, а затем под дулом винтовок и в окружении овчарок заставляли заниматься рабским трудом. Они жили в ужасающих условиях и зимой нередко замерзали прямо на лежанке-кане.

"Все изменилось!" Сколько скрыто за этими словами печальных событий! И в то же время сколько радостных минут для обретших свое счастье людей!

В открытом карьере остались следы от здания для рабочих в 3500 квадратных метров, которое построили японцы в 1931 году Там же возвышается новое общежитие для рабочих площадью в 17 тысяч квадратных метров, построенное через семь лет после освобождения.

На третий день экскурсии мы посетили шахту Лунфэн и побывали в семье рабочего, который проживал в общежитии при шахте. Возможно, это был один из тех 70 % бывших холостяков. На стене висела фотография семейной пары. Молодой человек на ней улыбался. Наверное, он входил в число 80 %, которые женились после освобождения.

На кухне стояла газовая плита, над которой виднелось голубое пламя.

Этот уютный огонек, создававший теперь ощущение покоя, в прежние времена наводил на людей страх. Сколько семей он погубил, сколько слез было пролито женами! Сегодня он принес людям тепло и счастье!

Мы шли по улице, освещенной бесконечной чередой фонарей дневного света, легкий ветерок дул нам в лицо, а заведующий отделом шахты Ван рассказывал нам одну историю страшнее другой.

Газ, этот злейший враг угольщиков всего мира, унес жизни огромного числа людей, работавших на шахтах. Три шахты — Лунфэн, Шэнли и Лаохутай отличались наибольшей концентрацией газа. В первый год после освобождения там по-прежнему оставалась значительная концентрация газа, в особенности в шахте Лунфэн. Японцы и гоминьдановцы разрушили шахты, завалили проходы, и там постоянно сильно пахло газом. Взрывчаткой и электрооборудованием пользоваться было нельзя. Пришлось приложить немало усилий, в том числе и с использованием богатого опыта рабочих-ветеранов, чтобы в конечном итоге снизить объем проникающего газа. Позднее рабочим удалось в этом направлении добиться новых успехов.