Софи Андрески - Мой гарем

• Название: Мой гарем
• Автор: Софи Андрески
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0867-9

Софи Аидрески является самым популярным автором эротических произведений в Германии. Рассказы в ее сборнике бесстыдно великолепны. Бесстыдны они как в прямом, так и в переносном смысле — они сексуальны и остроумны одновременно, это совращения совершенно особого рода. Ни один автор не пишет красочнее о любви, ее эротических страстях и безумствах.

---

Дорогой господин режиссер!

К сожалению, я не успела дописать обещанный вам сценарий, хотя приложила все усилия для этого! В это воскресенье я изо всех сил старалась создать рабочее настроение. Отослала своего парня Матце бегать, отдала кота подруге, выключила телефон и зажгла темно-красные свечи в большом светильнике. Подобрала волосы, чтобы они не спадали на лицо, а джинсы и мужскую рубашку сменила на короткое черное кимоно — когда я пишу, мне всегда жарко. Так что сами видите, я была полностью готова приступить к работе, и даже название уже светилось на экране компьютера. «Ликующие Луэки любят это». И если бы я ненадолго не заглянула в Интернет, у меня все бы получилось. Был уже поздний вечер, и на выходных я, как правило, не получаю писем, но в это воскресенье все было иначе. Должна признаться, я очень люблю получать письма. В рабочие дни я утром сижу в засаде у двери, как сторожевая собака, ожидая почтальона, которого про себя называю «почтовой улиткой». Когда он идет слишком медленно или опаздывает, мне каждый раз хочется покусать его и с громким лаем выгнать из дома, чтобы он поторапливался. Женщины и почта — это как мужчины и пасхальные яйца. Ну, просто нужно проверить, нужно — и все тут, понимаете?

Вот поэтому я кликнула на свой почтовый ящик. Отправителя этого письма я не знала. 1234@ или что-то в этом роде. Уже бывало, что мне писали чужие люди, узнавшие мое имя из титров после фильма «Рыжие распутницы развлекаются с раскованными развратниками». А так как в большинстве этих писем можно найти смешные предложения, я уже заранее радовалась.

Но это письмо было достаточно странным. «Привет, Симона, — было написано там, — в этом кимоно ты выглядишь так сексуально». Я сразу подошла к окну возле письменного стола, но соседский дом стоит слишком далеко, чтобы меня было оттуда видно. Я не знала, что мне и думать, и в ответ написала «Правда?», потому что не хотела признавать, что смущена.

Ответ пришел меньше чем через три минуты. «Я хотел бы поцеловать тебя в пупок, — прочитала я, — и в лобок, там, где начинают расти первые волоски, хотя ты там такая чувствительная».

Что и говорить, дорогой господин режиссер, тогда я уже совершенно забыла о сценарии, который должна была для вас написать. По правде сказать, там я действительно чувствительная, но кто об этом знает, кроме моих сестер, которые не разбираются в Интернете, и Матце, который полчаса назад убежал довольно обиженный. Его расстроили мои слова, что, пока он находится рядом, я не могу сосредоточиться на работе. Он ворчит каждый раз, но все-таки знает, что так должно быть, и уходит.

Я стала думать о своих бывших парнях, ну и девушках, конечно. Их тоже было несколько. У Натали сейчас дел по горло с ее новой работой, и она не стала бы слать мне таинственные эротические письма. Сюзанна собиралась сдавать экзамен, а Лабета, кажется, была за границей. По здравом размышлении, Лабби была первой в списке подозреваемых. Я познакомилась с ней в Гданьске уже довольно давно, еще до того, как встретила Матце. Мы разговорились на экскурсии и в тот же вечер очутились вместе в огромной кровати с красным постельным бельем в отвратительнейшей гостинице на вокзале. С той ночи она очень хорошо знает, какая я чувствительная, особенно когда кое у кого такие мягкие кончики пальцев, а язык быстрый, как саламандра.

«Ты кто?» — написала я, а ответ был снова-таки очень загадочным: «Я тебя хочу. Если тебе достаточно этих слов, я мог бы тебе показать, как на самом деле ощущаешь все, о чем ты пишешь».

Я сварила себе кофе с молоком и стала думать о Лабете. Это было вполне в ее стиле. Я была влюблена тогда и в нее, и в ее черные волосы. Но сейчас я вместе с Матце, а зная, какой ревнивой может быть Лабби, мне лучше не рисковать. С другой стороны, год назад она женилась на своей подружке. Представьте себе двух невест в белых свадебных платьях в Стокгольме, потому что в Германии это еще не разрешено. Разве они тогда не поклялись друг другу в вечной верности? С Лабби всегда было так весело, честно говоря, мне бы хотелось увидеть ее еще раз. Я никак не могла решиться, но тут пришло следующее письмо. «Ты пахнешь ванилью, — прочитала я, — между ног и под грудью. И прекрати кусать губы, губами можно делать вещи поприятнее, например целовать, пока я буду ласкать твою щелку, щекоча клитор».

Ух ты, да автор писем меня хорошо знает! Приняв решение, я с интересом смотрела на экран. На это нужно пойти, хотя бы виртуально. Но я недооценила нашего отправителя с адресом 1234@. Он оказался упрямым и стал настаивать на личной встрече. После того как он (или она) еще некоторое время меня помучил, подразнил и заинтриговал интимными подробностями о родинке на внутренней части левого бедра и о вкусе пальцев моих ног, я договорилась с ним встретиться…

Эта ситуация меня, конечно, немного настораживала — вы же знаете, вокруг полно психов. Я попыталась позвонить Матце, чтобы рассказать ему всю эту историю и попросить его спасти меня, если это окажется не Лабби, потому что стопроцентно уверена в этом я еще не была. Но Матце выключил свой новенький ультрасовременный мобильник. Как это похоже на него. Так что я договорилась со своей подружкой Улли, которая живет в моем доме. Она заявила, что я влезла в дурацкую авантюру. Местом встречи мой незнакомец (незнакомка?) назвал гостиницу: известно, как меня возбуждают гостиницы и отели, в первую очередь бары в них. Собственно, эта гостиница была не из лучших, что опять же свидетельствовало в пользу моей красавицы Лабби. Толстая женщина с ведром косметики на лице, стоявшая за стойкой, сразу дала мне ключ от комнаты и вполне в мужском стиле сказала: «Хорошо вам развлечься, голубки!» И подмигнула нам.

Мы прошли через темный коридор на второй этаж и постучались в дверь. В номере на кровати была не Лабета, а мой теперешний спутник жизни Матце, который улыбался еще шире, чем женщина у стойки. «Ну, то, что ты привела с собой Улли, дает нам совершенно новые возможности, золотко мое. Если бы я знал, что твоя новая работа будет иметь такие последствия…» Улли широко улыбнулась и поспешно распрощалась. А Матце лежал на кровати, играя своим супермобильным с доступом к Интернету. Мое покинутое сокровище с пылким воображением. Блестящий как конфетка и такой же привлекательный. Конечно, я не устояла и поцеловала его. Да уж, конечно, за всеми его письмами стояло довольно много, но ему это не повредило. Стояло у него отлично, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Трудяга, — сказал он и ущипнул меня.

— Эгоист, — сказала я и поцеловала его, а он начал ласкать меня между ног именно так, как мне это нравится.

Когда он вошел в меня и мы начали нежно заниматься любовью, я поняла, что у нас давно уже не было времени друг для друга. Времени, чтобы медленно коснуться языком всех изгибов и линий, времени, чтобы уловить запах друг друга, почувствовать, какая нежная кожа на линии между ягодицами и ногами и какая она чувствительная. И как прекрасно прижиматься друг к другу, пока не покроешься капельками пота, и говорить, как любишь заниматься сексом. Дорогой господин режиссер, я лее не могла побежать домой и приняться писать вымышленную историю, когда в этой кровати лежал настоящий, теплый, такой сладенький мужчинка! Вы же меня понимаете, правда? Но до следующей недели я точно вес допишу об этих ликующих Луэках. До следующей недели я точно все успею. Кстати, главную героиню там будут звать Лабби.

С уважением,

ваша Симона.

У кого ножки мерзнут больше?

— А эскимосы вообще сексом занимаются?

Да, мужчинам минет, кажется, лучше не делать, подумала Лотта, тогда им в голову приходят безумнейшие идеи, будто им отсосали мозг, а не… Может, мозг у них сделан из того же материала? Она повернулась на живот и посмотрела на Мануэля. Скорее всего, На такие философские рассуждения его настроила густая метель за окном.

— Эскимосы, конечно, размножаются, или ты думаешь, они все возраста снежного человека, потому что не стареют от холода?

Мануэль не сдавался:

— Но как они это делают? Раздеваться же они наверняка не могут. А если будешь слишком страстно кричать, то какой-нибудь топающий мимо медведь может решить, что ты самочка с течкой, и сожрет тебя от разочарования, что ему не удалось потрахаться.

Лотта ухмыльнулась. Она знала, что лучше не лишать мужчин иллюзии, что их воспринимают всерьез, — независимо от того, рассуждают они о том, как на пакетах с хлебом появляются надписи или о чем думал архитектор, проектировавший автобан. Поэтому она чрезвычайно серьезно произнесла:

— Может быть, они вообще разговаривают только шепотом, опасаясь лавин. Интересно, что они говорят при этом? — Она хихикнула. — Давай, вставь свою ледышку в мое иглу.

Мануэль тоже хихикнул, а потом сказал:

— Ладно, закрыли тему, а то сейчас придет Amnesty International и запихнет нас в тюрьму за неполиткорректные высказывания.