Юрий Петухов - Журнал «Приключения, Фантастика» 2 96

• Название: Журнал «Приключения, Фантастика» 2 96
• Автор: Юрий Петухов
• Издательство: "Метагалактика"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0869-2726

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ_{Главный редактор Ю. Петухов}

Содержание:

Юрий Петухов. МЕЧ ВСЕДЕРЖИТЕЛЯ. Фантастический роман

В.Вотрин, С.Возный, А. Чернобровкин, В.Щербаков. РАССКАЗЫ

_{Обложка П.Кузьмина. Иллюстрации А.Филиппова}

---

Выбираясь из-под смятых панелей, он мельком огляделся: его партнеров по игре нигде не было видно. Наверно, они были погребены под кучами изувеченного хлама, валявшегося теперь по всему залу.

Теперь он горячо, исступленно хотел лишь одного: выбраться с этого судна, дрожащего как в лихорадке. Коридоры, по которым он бежал, были полны желтого клубастого дыма: где-то горели отсеки. Корабль погибал.

Он не помнил, как нашел спасательный ботик, как сел в него и как, лавируя меж обломков, летел прочь от системы. Сквозь удушливый ужас он чувствовал и другое: таящееся где-то в глубине сладкое чувство освобождения. «О, как мучительно и сладко избавленье», — крутились слова в его мозгу. Ему хотелось плакать от счастья, и орать от ужаса. А так как оба этих чувства переполняли его до самого предела, то он и заорал, и непонятно было, что это: победный ли клич или вопль о помощи.

Ботик был маленьким, не рассчитанным на много людей, но Андраши хватало и этого. По мере того, как он удалялся от системы все дальше и дальше, хоровод потревоженных теней вокруг светила становился виден все меньше. У него возникла и окрепла надежда на то, что он сумеет достигнуть оживленной трассы до того момента, когда одна из согнанных с орбиты планет войдет в сердце звезды, и та взорвется, словно перегревшийся котел. На экране анализатора оставался четко виден покореженный корпус корабля: он, мертвый, тихо и безвозвратно дрейфовал в солнце. Сейчас его уже наверняка достигли первые языки протуберанцев, превращая внутренности в палящий ад.

Андраши не знал, радоваться ли смерти своих мучителей.

Он успокоился и впервые за много дней со вкусом поел, использовав часть тех многочисленных запасов, которые имелись на ботике. Сзади краснела звездочка: в любую секунду она могла увеличиться в своих размерах и пожрать все на многие парсеки вокруг белым огнем Новой.

Потом он заснул. Ботик, послушное орудие человеческого разума, неустанно шел вперед, к уже пробивающимся сквозь угольную тьму мелькающим огонькам — там, впереди, лежали освоенные пространства, по которым сновали тяжелогруженые транспорты и сигарообразные пассажирские лайнеры.

Он проснулся. Его побудило к этому неосознанное чувство опасности. С того места, где он находился, еще была видна красная звезда, но теперь она казалась больше. Андраши пригляделся и увидел, что она наливается красным соком, набухает, и сквозь красное отчетливо проступают ослепительнобелые пятна. К этому времени Новая, по-видимому, уже испарила и планеты, и корабль с мертвыми телами бильярдистов. Она стремительно разрасталась, и теперь это было уже небольшое ярко-белое солнце с красноватой каймой, и больно было смотреть на него.

Андраши в ужасе заметался по кабине, ибо ясно представил себе последствия такого взрыва. Даже сюда, за многие сотни миль, убийственный свет достигает очень скоро, и тогда торговые трассы будут в опасности. Он начал исступленно нажимать на кнопки, орудовать тумблерами, но горячая волна, смешанная с кровавым, жарким дымом, обняла его судно, и тогда наступило забытье.

Андраши очнулся. Над ним нависло ухмыляющееся усатое лицо. Пахло застарелой смазкой и клозетом.

— Пришел в себя? — густо дохнуло на него лицо смешанным запахом гнили и дешевого спиртного. — Однако живуч ты, парень! — и лицо, широко раскрыв рот, захохотало и уплыло в сторону. Но на смену ему пришли другие лица, лица с красной кожей, бегающими глазами, щерящимися ртами, загоготали громко, невидимые руки стали тыкать его в ребра, а в уши хлынул целый поток сквернословия.

Его замутило. Осознание чего-то невозвратимо потерянного захлестнуло все его существо. А в это время далекий голос откуда-то завопил:

— Рисвелл, капитан!

— Планета! — осклабились лица, переглядываясь, и вмиг куда-то исчезли. До Андраши донесся топот ног и какое-то бряцанье: так могла звенеть лишь одна вещь на свете — крупнокалиберный атомный бластер.

— А что с этим? — вопили голоса.

— Оставьте его там где лежит. Когда очухается, заприте внизу. Да скажите Бойлу, пусть посмотрит, чисты ли клозеты. А то тому малому не хватит работенки.

Смутный гогот донесло до Андраши, и ощущение чего-то потерянного укрепилось, превратившись теперь в неотвратимую реальность.

Он потерял сознание.

Валерий Вотрин ДРУГ НАШ ДРАКОН Фантастический рассказ

Беря свое начало где-то в неизведанных глубинах земель, которым нет названия, змеясь и разбиваясь на множество протоков, река Веру становится широкой и полноводной только тогда, когда выносит свои воды на желтые просторы Великих Степей Хут, где никто не живет, кроме гигантов-иппоантропосов, кормящихся влажной, глинистой почвой по берегам реки. Ее вода на всем протяжении своего пути бывает разного цвета: желтая на просторах Великих Степей, мутно-белая возле солончаковых болот гиблого Смрадного моря, красная от впадения множества кроваво-красных ручьев около Медных водопадов. Когда тихий покой ее волн достигает скал Манарис вода Веру приобретает цвет неба на закате, с силой врываясь в узкий желоб Врат Пены, и прокатывается по нему вплоть до Ревущих Порогов — тогда вода реки становится голубой, хотя и непрозрачной, ибо несет с собой множество мелких камешков и песка — скалы Манарис медленно отдают себя на растерзание реке, поддаваясь с какой-то безысходностью, явно не желая того.

После Врат Пены не стесненная более ничем река вновь широко разливается, и блики бледного солнца играют на поверхности воды. Река приходит в Долину. Долина не имеет своего собственного названия. Это просто Долина, хотя народы, населяющие ее, называют Долину между собой по-разному, причем некоторые — именами такими, что их не выговорит и язык, самой что ни на есть изощренный в произнесении чужеродных словес. Река Веру по приходе в Долину также теряет свое название, и лишь немногие называют ее — Веру. Чаще же — просто Река.

Народов, населяющих Долину, много. Хоть некоторые и считают, что их неисчислимое множество, это все же не так. Скорее всего сюда подходит словечко «множество», ибо их действительно — множество, и самый многочисленный народ в Долине — люди. Они населяют оба берега Реки вплоть до того места, где Река, которой надоедают теснящие ее скалы, за многие тысячелетия прорезала сама себе выход из Долины в твердых базальтах гор Надрад и вырвалась опять на волю, в Великие Степи Хут. Люди селятся и рядом с Лесом Норных Существ, которых еще никто не видел, но в чьи глубокие ямы каждый уже имел удовольствие провалиться. Если бы Норные Существа имели нежную, ранимую душу, то они давно бы уже вымерли только лишь от обилия нехороших и грубых ругательств, которыми осыпали их люди, попавшие в их ямы. Но, по-видимому, слуха у Норных Существ нет вовсе.

Дракон пришел в Долину ранним утром. Времена великих драконоборцев Вфаффа и Ортунга давно миновали, поэтому жители Долины были захвачены врасплох. Пользуясь этим, дракон перелетел через гряду скал Суспейг на западе, что стоило ему немалого труда, миновал фактории Арраса на левом берегу Реки и опустился на луг Опоэн, где паслось в то время стадо овец Путтига, человека из рощи Апп. Всех овец -24 головы — дракон сожрал. Потом его видели, когда он летел на север, к грозным пикам гор Надрад. Брюхо его было раздуто и он громко икал в полете, окутываясь облачками серого дыма, из чего заключили, что дракон обожрался овцами.

Реакция на такое наглое вторжение была различной. Долина внезапно разбилась на два лагеря. На одной стороне, пострадавшей, были люди, сразу же пославшие охотников к горам Надрад, на другой — все остальные народы Долины, которым было предпочтительней оставаться любопытными наблюдателями. Обрадовались лишь скальные люди, живущие в пещерах гор Надрад, — ведь к ним летело много мяса. То, что у дракона огонь из пасти и страшный хвост, их, по видимости, не волновало. Скальные люди всегда отличались невежественностью и тупоумием.

Там, где странные изваяния неведомого народа уу вырастали прямо из тела ребристых скал Горбера, главного пика гор Надрад, где небо из блекло-голубого становилось темным и грозовым и откуда вся Долина была видна как на ладони, разделенная широкой голубой межой Веру, на каменном кресле, высеченном им самим, сидел Мозес. Мозес, если б можно было так выразиться, был самым немногочисленным народом Долины, ибо подобных Мозесу в Долине не было. Были, конечно, люди, но на них Мозес походил лишь своим обликом. Что же до остального… Никто не смог бы объяснить, чем Мозес отличается от любого другого человека, почему в гордом одиночестве живет в пещерах Горбера, возвышающегося над остальными пиками Надрад, и никогда не спускается в Долину. Но именно это странное поведение Мозеса и заставляло держаться подальше от него других жителей Долины. Значит, есть причина, почему он так поступает, шептались они, вглядываясь в склоны Горбера и пытаясь увидеть Мозеса, восседающего на своем каменном кресле. Ведь он колдун и имеет власть над темными силами, которые, все это знают, издавна обитают в воющих ветрами ущельях гор Надрад и которые всегда вредят людям.