Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2008)

• Название: Новый Мир ( № 1 2008)
• Автор: Новый Мир Новый Мир
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/

---

Экзамен по химии прошел хорошо, иностранный язык тоже, но вот на марксизме-ленинизме Лев не прошел. Как многие, он считал этот предмет второстепенным и получил два. Это было ужасно: работы нет, квартира продана, жить негде, и все потому, что какие-то азы этой лженауки он сформулировал не так, как надо. Меня, например, после ответа на все вопросы в качестве дополнительного спросили — какая основная черта характера должна быть у коммуниста. Я не моргнув глазом ответила: больше думать о народе, чем о себе. Ну, они, конечно, были в восторге.

С большим трудом Льву разрешили сдать повторно, при этом на повторном экзамене ему все ставили в пример меня. Дескать, вот ваша жена и ребенка воспитывала, и, конечно, хозяйство домашнее вела, а как знает марксизм-ленинизм. Наивные, знали бы они, чего я натерпелась в жизни из-за их бредовых идей, и не я одна, нас были миллионы.

Почти четыре года жили в Москве в общежитии аспирантов, в отдельной комнате, которую я с трудом пробила через Президиум АН. Люду, откровенно говорю, за подарок устроила в детский сад, потом она ходила в школу и питалась в недалеко расположенной общей столовой, где по росту не могла дотянуться до списка и прочитать меню…

Последний раз я была в своих родных Минводах у родителей как-то осенью и почему-то одна, без дочки и мужа. Мама была совсем уже плоха, но они с отцом пошли меня проводить до вокзала, купили мне цветы, и я совершенно точно, как будто это уже случилось, знала, что это последняя с мамой встреча.

За здоровье мамы всегда болела душа, всегда — в Ленинграде, на Урале, в Уфе, в Москве и в Черноголовке — я с тревогой ждала писем из Минеральных Вод. Когда ей совсем стало плохо, я, работая в месткоме института в Черноголовке и доставая другим путевки за полную стоимость для их родственников, купила путевку и для мамы. Думала, поеду вместе с ней, поживу рядом на квартире, она в санатории, и подлечу ее. Но кому-то эта путевка понравилась по времени (июль месяц), тихонько меня начали травить, и так было обидно, что я принесла эту путевку и демонстративно выложила ее на стол. А мама умерла той же осенью от перитонита, она месяц лежала с разрезанным кишечником, мы, дети, приезжали к ней, но тогда за свой счет отпуск давали всего на несколько дней.

С отцом были нормальные отношения... Уже в Минводах мы часто вместе с ним ездили на базар в Пятигорск, и он в электричке всегда затевал какой-нибудь юмористический разговор с соседями, и в этот разговор втягивалось почти полвагона, ехать было весело и интересно. И, забегая вперед, расскажу, что, когда маму мы уже схоронили, я приезжала летом в Ессентуки в санаторий и бывала у отца. Он пока один жил в Минводах. Он тоже часто приезжал ко мне, и когда я отбывала в Москву, он пришел на вокзал, принес букет роз, мы с ним поговорили на платформе, и с гудком электровоза я вошла в вагон, убитая тем, что нет мамы и одинокий старик остается в пустой квартире. Отвернулась к стенке, лежу, плачу. Одна сердобольная курортница начала меня утешать: ну что вы так убиваетесь, такой старый этот ваш любовник, стоит ли он того…

Ну, пора кончать… Я коротко и сбивчиво изложила лишь отдельные фрагменты прожитой жизни, остальное, в частности жизнь в Черноголовке, было менее богато событиями, и жизнь подходит к концу… Когда ночью сердце болит так, что думаешь — это конец, я мужа не бужу, и мысль такая в голове: может быть, к утру все и закончится.

Очень хочется, чтобы похоронили на Кавказе, но это невозможно…

Кавказ я любила и люблю до сих пор. Удивительно, но внутренне я всегда чувствовала некую защиту, живя рядом с этим мощным, сильным, гордым и никому не подчиняющимся белым кавказским хребтом. Он не продаст, он не предаст, он всегда защитит. И в студенческие годы, и уже много позже, бывая там у родителей или в санатории, я, уезжая, в хорошую погоду видела, как, начиная от станции Невинномысская, этот белый мощный хребет медленно удаляется на юг, а поезд так же медленно и неукротимо продвигается на север, в голую степь, в которой меня как человека защитить некому.

Последние герои

Мурсалова Марина Станиславовна родилась в 1982 году. Закончила Литературный институт им. А. М. Горького. Публиковалась в региональной прессе, альманахе “Алконост” и в Сети. Лауреат премии “Дебют” (2006). Живет в Москве. В “Новом мире” печатается впервые.

 

*        *

  &nbsp  *

Научи на воде лежать,

Все равно мне в беде не жить.

Я хочу на ветру дрожать,

Я хочу на ветру кружить.

Да, как лист; я хочу, как лист —

Пожелтели мои края —

И меня бы сносило вниз,

Волокла бы меня струя.

Научи, что вода прочна,

Если лечь на нее ничком

И за мутью не видеть дна,

По теченью сползать молчком.

Прятать зубы, свистеть в губу

(Шел бы дождь и дробь выбивал),

И уйти, как вода, в трубу,

И залечь под Сущевский вал.

 

 

*        *

  &nbsp  *

Хорошо по городу идти

В первый день, когда уже не праздник:

Ни блевотины, ни конфетти,

Тишина — не город, а заказник.

Видимо, сегодня поутру

Выпустили добрую машину,

Чтоб она сгребла всю мишуру

И отмыла каждую витрину.

Солнце светит. В тысячах зеркал

Дольний мир заснежен и размножен.

Ты кого-то в городе искал —

Значит, ты не очень безнадежен.

Если можешь вспомнить что-нибудь

Между Рождеством и Новым годом —

Ты не безнадежен, не забудь,

Ты еще проснешься с ледоходом.

Солнце понеслось во весь опор.

Что, уже действительно второе?

Как мы продержались до сих пор?

Мы с тобой последние герои.

Мы с тобою выиграли бой,

Мы с тобой не отдали ворота.

Жалко, я не знаю, что с тобой.

Вообще не знаю, где ты, кто ты.

 

*        *

  &nbsp  *

Конечно, и дача не лишней

Была б; четверть часа ходьбы

От станции, сосны и вишни,

И водятся даже грибы.

Овражек, заросший бурьяном

(Но можно ходить босиком),

И супчик гороховый с пряным,

Холодным гвоздичным душком.

А дети и хор на концерте?

А столики по именам?

И прочие радости смерти —

Увы, недоступные нам.

 

*        *

  &nbsp  *

Я гений.

Кто из нас не гений,

Хотя бы так, наедине

С самим собою, при луне,

Когда неведомых растений

Блуждают тени по стене —

Сквозь ветку проникает ветка —

И чай остыл; и спит соседка,

Ногою дрыгая во сне.

Вот час, когда я все могу —

Когда я все могу, бедняжка,

Но отчего дышать мне тяжко,

Как будто я во сне бегу?

*        *

  &nbsp  *

На любой случайной пьянке

В каждом скверном городке,

На далеком полустанке,

На неведомой реке —

Есть всегда один, который

Меньше многих пьет вина.

Встанет он, зайдет за штору

И застынет у окна.

Если постоять немножко —

Эта тьма уже не тьма:

Серебристая дорожка,

Деревенские дома.

Терпеливо, терпеливо

Человек глядит во тьму.

День прошедший, миг счастливый

Больно вспоминать ему.

А зачем он вспоминает,

Если больно вспоминать?

Этого никто не знает.

Кто же может это знать.

 

*        *

  &nbsp  *

Нестерпимый мой попутчик

В зябком поезде ночном,

На полу огромной кучей