Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и доспехи нацистов

• Название: Кладоискатель и доспехи нацистов
• Автор: Юрий Гаврюченков
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0244-0

Когда-то археологи Гиммлера искали на оккупированной территории Новгородской области укрытый в кургане талисман власти. Доспехи Чистоты, изготовленные на легендарном краю света, в Ультима Туле, дают их обладателю удивительные, мистические способности.

Эти чудодейственные вещи попадают в руки кладоискателя Ильи Потехина, и сразу же он сталкивается с боевиками секретной неонацистской организации «Светлое братство».

Илья бежит от них в Синявино, где собрались его старые приятели-трофейщики. Так на линии бывшего Волховского фронта снова загремели выстрелы. Война между русскими и немцами вернулась на подступы к Ленинграду.

---

– Поехали кофе попьем.

– На Гражданский? – спросил Слава.

– Нет, в «кенгурятник».

– Это где такой?

– Места знать надо, – усмехнулся я. – Тут недалеко, двинули.

Студенческое кафе находилось здесь же, в парке, буквально в двух шагах от нашей стоянки. Вообще-то молодежь называла его «Аквариум», но у приятелей Гоши Маркова, в свое время показавшего мне сей кабак, было распространено более игривое погоняло. Надо полагать, в честь студенток, заскакивающих в данное заведение.

Кафе пользовалось популярностью не только среди учащихся. У входа притулились старый, сараеподобный «ниссан-патрол» и новенькая «судзуки-витара», кокетливая как марцифаль. Слава припарковал «Волгу» рядом. На крылечке ошивался стриженый молодой человек прибандиченного вида. Пацану явно чего-то от нас хотелось.

– Угости сигаретой, – попросил он, когда я поднялся по ступенькам.

– Не курю, – ответил я.

«Стрелок» тут же переключил внимание на корефана, от которого табачищем разило, наверное, за километр.

– Сигарету дай.

– Полай, – криво ухмыльнулся Слава, недолюбливавший братву.

Мы зашли в кафеюшник. Народу, невзирая на учебный час, хватало. Бар был набит битком, делать там было нечего. Мы считали себя людьми солидными и пошли в зал, где тоже нехило гудели прогульщики.

Сели за дальний столик справа. Из четырех имеющихся кабинок три были заняты, так что с выбором места затруднений не возникло. В ожидании официанта принялись рассматривать рыбок в аквариумах, отделяющих нас от прохода. Между кабинками перегородки были невысокие. За соседним столиком веселилась компания студентов, человек десять, благо длинные скамьи позволяли разместиться всем. Вместо того чтобы готовиться к сессии, детки активно прожигали жизнь. Ну и правильно, другой-то не будет.

Примчалась девушка в красном передничке, подала пару меню. Тоже, наверное, к стипендии подрабатывает. У нее хотелось узнать имя. Я вдруг почувствовал голод. Перед выездом не поели, после бурного вчерашнего дня немного мутило, но организм брал свое.

– Ну, чего? – спросил Слава.

– Позавтракаем, – сказал я.

Мы заказали по бифштексу с картошкой и кофе. Для разминки Слава взял пиво, я же ограничился яблочным соком. Напитки принесли сразу. В ожидании мясных блюд немного промочили горло. С сопредельной территории редкие в «кенгурятнике» конвекционные потоки затягивали ленивые завитушки сигаретного дыма. Студиозусы испражнялись смрадом не хуже Шосткинского химкомбината «Свема». Слава тоже закурил, видимо, для баланса и, наклонившись ко мне, сказал:

– Надо бы и нам Эриковой мамаше на хвост сесть.

– В смысле? – Я не был знаком с мамой харакирнутого курганника и с трудом представлял наличие у нее хвоста, шерстки, жабр и прочих свидетельств атавизма, оставшихся от далеких предков. – Что нам сие даст?

– Смотаемся в больницу, побеседуем.

– Зачем нам родня? – хмыкнул я, тяжелая Жизнь заставляла мимикрировать под друга. – Разве сами не сможем пройти?

– А пустят? – усомнился Слава. Семейная жизнь отрицательно сказывалась на его умственных способностях.

– Почему нет? – цинично изумился я. – Куда они денутся!

– Ну ладно, тогда давай так, – заскрипел мозгами другая. – Выспросим у Эрика адресок, как там его… Конна и дернем этого ебуна маслозадого, узнаем, что за «Светлое братство» такое.

– А потом? – Слава по старой афганской привычке любил все решать с наскока, я же не был сторонником кавалерийских атак.

– Разберемся, – корефан заглотил пиво и с сожалением повертел в пальцах пустой бокал. – Я так понимаю, ты им Доспехи продавать не собираешься?

– Ни за какие коврижки. От случайных покупателей одни неприятности.

– А кому сейчас легко? – саркастически изрек друган, закуривая новую «LМ». Я случайно вдохнул струйку выпущенного в мою сторону дыма и закашлялся. Американские сигареты, забитые на фабрике им. Урицкого, воняли горящей помойкой. За что только Слава их любит?

– Теперь уже никому, – горько сказал я о попавших в беду компаньонах, – а все из-за дурацкой деловитости излишне самостоятельных людей.

– Меньше думай об этом, – посоветовал друг. – Решим и эту проблему. Где наша не пропадала!

Девочка в передничке принесла заказ. Проворно разложила ножи с вилками и пожелала приятного аппетита.

– Еще пива и счет, – корефан с достоинством извлек пухлый лопатник.

Афганца аж перло от самодовольства. Дикарь не выродился в нем, и он иногда чудил: зимой выколол официанту глаз вилочкой для фондю. Сплошные заботы, но в качестве боевого охранения Славе цены не было. А что он еще умел? Настоящие деньги экс-офицер Советской армии увидел только два года назад благодаря мне и до сих пор наслаждался собственной кредитоспособностью.

Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?

– доносился из бара пущенный во всю громкость и на бис хит «Сектора Газа»:

Из ножей и из кастетов,
Из обрезов и пистолетов
Сделаны наши мальчишки…

Я поперхнулся.

Сделаны наши мальчишки…

На повтор заказывали песню неспроста. Вывалившая из бара кодла молодых бандюков, среди которых мелькала тыква сигаретного стрелка, зашныряла в проходе, выискивая кого-то глазами. Оказалось, нас.

Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши девчонки?

В кабину все не поместились. Двое юных гоблинов бесцеремонно брякнулись на скамьи рядом с нами, четверо других столпились у входа, по-бойцовски переминаясь с ноги на ногу и похрустывая костяшками пальцев.

Стрелку места не досталось, а может быть, просто не захотел присаживаться. Он встал у стола и мстительно осведомился:

– Что, мужик, будем лаять?

У меня пропал аппетит, но я ковырял вилочкой картошку, старательно сохраняя невозмутимость.

– Валяй, – разрешил корефан, – только негромко.

Стрелок задохнулся в припадке праведного негодования. Гоблины засопели. Сидевший возле меня предусмотрительно пробасил:

– Ты вилку положи, кончай жрать, – грубо вытащил из моих пальцев вилочку и припечатал ее к столу.

«Довыеживались», – подумал я. Выходя из дома, громоздкую волыну брать не стал, решив, что для визита к Боре она не пригодится. Пистолет был у Славы, но тот почему-то не торопился пускать его в ход, хотя одного вида оружия было вполне достаточно, чтобы обратить пацанов в бегство.

Стрелок вдруг громко заматерился, словно его прорвало. Корефан добродушно слушал, досмаливая хопец. Гопник ругался надрывисто и однообразно, но для Славы будто музыка лилась. Левый уголок его рта полз вверх в зачарованной улыбочке.

– Ну че, козлы, молчим? – закончив ораторствовать, перешел к конкретике матерщинник. – Будем отвечать?

– Тебя слушаем, – ответил Слава, стряхивая пепел на куртку сидевшего рядом мордоворота. – Голосисто поешь, петушок золотой гребешок.

– Это я петушок?! – вскинулся пацан. – Рома, дай ему!

Что и каким образом Рома должен был дать Славе прямо в общественном месте, осталось неизвестным. Друг коротко ткнул «элэмияу» в глаз долговязого бандюгана. От оглушительного вопля на миг все оцепенели. Огненный «карандашик», затушенный о зеницу ока, вернул гоблина в первобытное состояние: голося как дикарь и позабыв про общественные интересы, он сосредоточился исключительно на своей особе.

В следующее мгновение я подхватил тарелку и вдавил ее дымящееся содержимое в лицо примостившегося у меня под боком «маргарина». Атака была неожиданной – с молодыми спортсменами только так и можно было совладать. Бычок тут же отбил обеденный снаряд, но горячая картошка, облепившая морду, и широкий пласт бифштекса сделали свое дело. На секунду боец потерялся. Хапнув со стола вилку, я засадил ее по самую рукоять ему в щеку и оттолкнул шокированного такой звериной жестокостью бицепса.

– Порежу, бакланы! – заорал я, хватая нож. Слава, опережая меня, буквально выбросил в проход одноглазого и рванулся следом, толкая Рому перед собой как таран.

Незадачливого стрелка смело с ног. Бандиты проворно рассредоточились между аквариумами. Противопоставляя превосходящим силам противника богатый опыт кладоискательской жизни, я ринулся за друганом, добавляя в воздух децибелов:

– Перережу всех! Нож, нож!!!

Нож-то нож – столовый: из нержавейки, короткий и тупой, но когда в руке осатанело ломящегося в бой безумца сверкает нечто металлическое и продолговатое, о котором все оповещены, что это – нож, такая штука наводит страх. А уж вид товарища с торчащей из головы вилкой и вовсе не оставлял сомнений, что острый режущий предмет будет пущен в ход.

Тем не менее выпускать нас бойцы не собирались. Вероятно, пришли с твердой установкой на драку, а перекодироваться их пьяные бестолковки были не в состоянии. Пропустив мимо ушедшего головой в аквариум Рому, бычки резво запрыгали, демонстрируя добросовестно усвоенную технику спортивного таэквондо, топорно адаптированную к реалиям уличной драки. Двое осадили Славу, третий крутился возле меня, вспарывая ногами сигаретный смог обеденного зала. На расстояние удара, однако, не приближался: нож нагонял жути. Стрелок поспешил на помощь проткнутому вилкой пацану и положительного результата добился: инородное тело было извлечено, в ближайшее время следовало ждать введения в бой резерва из пары юных мстителей.