Владимир Брайт - 32. Агония мира

• Название: 32. Агония мира
• Автор: Владимир Брайт
• Издательство: Изд-во Эксмо; Изд-во Домино
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14240-1

У него нет имени, он зовет себя Тридцать вторым. 32 — это его порядковый номер: тридцать один опыт провалился, тридцать второй удался. Он уже не вполне человек, слишком много в нем железа и других высокотехнологичных материалов. Его вытащили с того света, хоть он об этом и не просил, ему дали новую жизнь и объяснили, что это одолжение ему придется отработать. Всего-навсего — уничтожить мир. Нет, не наш. Но очень похожий.

Фантастический боевик «32. Агония мира» открывает трилогию Владимира Брайта, написанную в лучших традициях жанра.

---

Резко оттолкнувшись, я подбросил тело вправо-вверх. В полете полуразвернул корпус и одновременно с этим послал две пули в то место, где по всем расчетам должен был находиться противник.

И одна из них все-таки достигла цели. Пробив руку невидимки навылет, она вошла в стену...

Фонтанчик крови, вырвавшейся из раны, окропил букет желтых роз.

«Цвет измены», — почему-то подумал я, пытаясь сгруппироваться воздухе.

В обойме оставалась всего пара патронов.

— Где он? — Разбив в падении несколько черепичных горшков и ободрав бок о выступ стеллажа, я резко вскочил.

— Оставь его, уходим.

Я начал, медленно пятясь назад, отступать в глубь магазина к коридору, ведущему к запасному выходу.

* * *

Пустота был ранен уже дважды — первый раз вскользь, вторая же рана была более серьезной и, что самое главное, — обильно кровоточащей. Но несмотря на это, он был полон решимости довести операцию до конца. Убийство Вежливого и еще пятерых членов команды требовало отмщения. Нужно было только выбрать подходящий момент для последнего решительного броска. У Чужого оставалось не больше двух патронов. И наверняка не было запасного магазина. Преимущество по-прежнему было на стороне Пустоты, ему требовалось только правильно разыграть свою козырную карту — невидимость.

* * *

— Ты можешь сказать, где он? — оставлять в тылу такого опасного противника, с моей точки зрения, было верхом безрассудства.

— Он постоянно перемещается, ты все равно не попадешь в него. Если приблизится, я сообщу. — Милая наверняка просчитала все возможные варианты и, исходя из какого-нибудь дурацкого процентного соотношения, решила не рисковать.

— В какую руку он ранен?

— В правую, а зачем...

Красная тяжелая капля, повинуясь закону всемирного тяготения, очень медленно, будто нехотя, пошла вниз. Веселым ручейком она скатилась по набухшему от крови рукаву, на мгновение, словно о чем-то задумавшись, задержалась на манжете рубашки, а затем, набрав определенную массу и не в силах более остановить свое поступательное движение, резко пошла вниз.

Белый ковер из хризантем отчетливо ярким пятном выделялся на темном полу.

Резко, как вспышка молнии, один из цветков расцвел кроваво-красным бутоном...

Я, не раздумывая, до конца опустошил магазин.

Две пули вошли в тело киллера, и эти раны оказались несовместимыми с жизнью. Через три минуты он умер, не приходя в себя, со всех сторон окруженный ковром из живых цветов.

Для Пустоты цветами измены оказались красный и белый.

* * *

Зету доложили, что девушка пришла в себя. Специалисты расценивали ее состояние как удовлетворительное, поэтому можно было без промедления приступать к допросу. Впрочем, даже если бы медики доложили, что самочувствие наблюдаемой «неудовлетворительное», это бы ровным счетом ничего не изменило. Аналитику были жизненно необходимы ответы на многие вопросы, и не когда-то в отдаленной перспективе, а немедленно.

В комнате, куда он вошел, сидели двое — психолог и девушка. Врач задавал простые вопросы, пациентка коротко отвечала.

Зет не стал вмешиваться в беседу. Он скромно присел на стул в углу комнаты, впитывая каждое слово. По опыту прошлых лет ему было хорошо известно, что подчас даже самая незначительная мелочь может натолкнуть его разум на след, который в конечном итоге позволит раскрутить весь сложный клубок информации и достигнуть намеченной цели.

— Значит, вы не помните ничего, кроме вашего имени? — Голос психолога располагал к искреннему общению.

И хотя он уже не в первый раз повторял этот вопрос, в интонации девушки не отразилось даже тени раздражения.

— Нет, — коротко ответила она.

Аналитик даже не поверил, а скорее почувствовал, что она не лжет. Чужой не мог просто так оставить свою напарницу. Это было бы нелогично с его стороны. Убить ее также было бы слишком глупо и неэффективно. А вот стереть память или погрузить в состояние транса, чтобы преследователи теряли драгоценное время и силы на вытаскивание из ее разума обрывков информации, — это было именно тем вариантом, которым не преминул бы воспользоваться сам Зет будь он в подобной ситуации.

Ему понадобилось меньше минуты, чтобы понять — дальнейшее пребывание в этом месте бессмысленно. Он молча вышел из комнаты, оставив психолога наедине с его пациенткой.

— Судя по всему, ей заблокировали память, и простой допрос ничего не даст. У вас есть специалисты, способные к глубокому зондированию сознания? Гипноз... или... мне все равно что. — В его голосе смешивались усталость и раздражение, Чужой обманул их, подкинув «пустышку».

— Если у пациентки заблокировано сознание, то попытка взломать эти барьеры может окончиться плачевно — ее психика не выдержит.

— Вы хотите сказать — она просто сойдет с ума?

— В лучшем случае — да.

Зет не стал уточнять, что будет в худшем — его не интересовали подробности.

— Если она не может дать нам информацию о Чужом, то не представляет вообще никакой ценности. Попытайтесь взломать барьеры ее разума, чего бы это ни стоило.

— Но, может быть, еще...

Аналитик не стал выслушивать аргументы специалиста-психолога, он просто развернулся и направился в свой кабинет. Ему нужно было экономить время и силы, потому что он чувствовал — ' охота на Чужого еще не вступила в свою заключительную фазу. А раз так, значит, нужно постоянно оставаться в форме — держа руку на пульсе событий.

* * *

Отбросив в сторону пистолет, ставший совершенно бесполезным после того, как кончилась обойма, я рванулся к запасному выходу. Две продавщицы застыли немыми статуями по разные стороны от прилавка. Они находились в том состоянии, когда тело буквально цепенеет от ужаса, так что невозможно не то что пошевелиться, но даже закричать.

Резко обогнув одно из этих неподвижных изваяний и порывисто отворив дверь, я вихрем влетел в подсобное помещение, сметая все на своем пути. За несколько секунд миновав небольшую комнату и следующий за ней короткий коридор, я наконец вырвался на свободу. После боя в замкнутом пространстве с невидимым противником улица дарила ощущение безопасности.

Впрочем, все это было ненадолго. До подхода армейского оцепления оставалось около четырех минут.

— Вон та большая темно-зеленая машина подойдет. — Выбор Милой был ясен: на огромном джипе было бы легче прорываться через армейские и полицейские кордоны.

Все так же не сбавляя темпа, я подбежал к машине (моя верная «железная» подруга открывала любые замки за считанные мгновения — для нее было совершенно не важно, банковский это сейф или простая защелка), открыл дверь с водительской стороны и уже через секунду был готов сорваться с места.

— Заводи, — обратился я к Милой.

Двигатель заработал, сделал несколько оборотов, затем чихнул и заглох.

— В чем дело?

— Примитивная система антиугона — заглушка на шланге бензонасоса. Ручка, открывающая капот, — сбоку под панелью. Все, что нужно сделать, выйти и повернуть вентиль заглушки против часовой стрелки.

«А куда ты смотрела раньше?» — хотел я задать вопрос, но не успел.

В боковое стекло интеллигентно постучали.

Повернув голову в направлении звука, я увидел довольное улыбающееся лицо с явно выраженными признаками деградации.

— Очередной наркоман, — устало подумал я.

Самое неприятное заключалось даже не в том, что в руках у него была бейсбольная бита, а в последующем сообщении Милой:

— Восемь человек окружают машину, у двоих пистолеты, остальные с ножами и битами.

— У кого оружие?

— Первый — синяя рубашка в клеточку, второй — солнцезащитные очки желтого цвета, он же, судя по всему, главарь. Настроены более чем агрессивно, нападут при любом раскладе.

— Муж-ииииик, ну ты да-еее-шь, — с каким-то совершенно идиотским полушипящим присвистом протянул владелец биты. — Средь бела дня открыто угонять машины на нашей территории, да еще у нас на глазах... Ну, ты попа-ааааааал так поп-ааааааааал...

Было очевидно, что говоривший до глубины души поражен моей беспросветной глупостью.

По-хорошему мне нужен был пистолет с полной обоймой. Восемь выстрелов — и проблема бы решилась за неполные три с половиной секунды...

Я находился в раздумье, решая, как с наименьшими потерями выйти из этой непростой ситуации, когда рядом затормозил двухместный спортивный кабриолет.

Низкая посадка... Литые диски... Цвет «карпак»...

«Машина для сутенера», — почему-то подумал я и, как ни странно, не ошибся.

Водителя звали Ларри Пешковски, и он действительно был сутенером. Причем не каким-нибудь третьеразрядным неудачником, а вполне преуспевающим, можно даже сказать, респектабельным бизнесменом.

— Медуза, когда деньги отдашь? — спросил он, обращаясь к главарю в желтых очках.