Клиффорд Саймак - Театр теней: Фантастические рассказы

• Название: Театр теней: Фантастические рассказы
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12417-9

Классики жанра не нуждаются в представлении, а такой мэтр НФ, как Клиффорд Саймак, тем более. Встреча с любым его произведением доставляет поклонникам жанра истинное удовольствие. Но не только. Автор с удивительным мастерством погружает читателя в свой, особый мир и вынуждает его размышлять о судьбах Вселенной и человечества в целом и о судьбе каждого живущего на Земле человека в отдельности.

Некоторые рассказы, вошедшие в этот том полного собрания произведений писателя, впервые публикуются на русском языке.

---

А годы спустя — тысячу, а то и десять тысяч лет спустя — этот кто-то должен вернуться и выбрать из ловушек накопленные знания. Как охотник ставит капканы на пушных зверей, как рыбак маскирует западни для омаров и закидывает сети на осетров.

Здесь собирают урожай, подумалось Уоррену, постоянный нескончаемый урожай знаний всех рас Галактики…

Но если так, что же за раса установила такие ловушки? Что за охотник шастает по звездным дорогам, собирая добычу?

Разум отказывался рисовать себе расу столь бесчестную.

Несомненно одно: кто б они ни были, они возвращаются к своим ловушкам спустя много лет и собирают добытые знания. Иначе просто не может быть, иначе вообще незачем было хлопотать, устанавливая ловушки. И если они могут опорожнять ловушки, значит, существует способ это сделать. Если сам охотник может достать добычу из капкана, значит, это посильно и кому-то другому.

Забраться бы в башенку так, чтоб осталось время сообразить, как извлечь знания,— и ведь это, вероятно, несложно, только бы хватило времени осмотреться. Однако в том-то и штука, что в башенку не забраться. Едва попробуешь, и в ту же секунду тебя лишат памяти начисто и превратят в сопливое дитя. В ту же секунду, как ты заберешься в башенку, яйцо накинется на твой мозг и обчистит его досуха, и ты не упомнишь даже, где ты есть, как ты сюда попал и зачем.

Так что фокус сводится к тому, чтобы проникнуть внутрь и тем не менее сохранить память, приблизиться к яйцу и все-таки не забыть, зачем ты здесь очутился.

Спенсер и все остальные попытались экранировать мозг, но экран не сработал. Может, и есть надежда создать надежный экран, но придется идти методом проб и ошибок, а значит, многие, слишком многие выберутся на свет с утраченной памятью, прежде чем сыщется удовлетворительный ответ. И не исключается, что через день-другой от экипажа ничего не останется.

Нет, должен быть иной, принципиально иной способ.

Если мозг нельзя защитить экраном, тогда чем?

Система связи, утверждает Ланг. Вполне вероятно, что он прав и яйцо представляет собой некую систему связи. Что принято делать для защиты систем связи? Если их нельзя экранировать, тогда что?

Разумеется, на этот вопрос есть ясный ответ: если система связи не защищена, информацию шифруют. Но в подобном ответе нет решения, нет и намека на решение. Уоррен еще посидел, прислушиваясь,— ниоткуда не доносилось ни звука. Никто не забегал к нему по дороге, никому не приходило в голову заглянуть к капитану, просто чтобы скоротать время.

Люди обозлены, решил он. Каждый дуется и сидит в своем углу. А что до него самого, ему объявили молчаливый бойкот.

— Ну и черт с ними,— сказал он вслух.

Он сидел в одиночестве и старался что-то придумать, но и мысли не слушались, толковых мыслей не возникало, лишь сумасшедшая карусель вопросов без ответов.

Наконец с трапа донеслись шаги, и по их нетвердости он понял без колебаний, чьи это шаги. Лопоухий надумал подняться из камбуза утешить старого друга, а предварительно насосался до бровей.

Уоррену пришлось подождать, пока кок нетвердой поступью не одолеет трап, но в конце концов Лопоухий добрался до цели и застыл на пороге, выпростав руки в стороны и уперевшись в дверные косяки. Вероятно, иначе капитанская каюта качалась у него перед глазами.

Лопоухий собрался с духом, стремглав пересек пустоту меж дверью и стулом, с натугой обогнул стул, вцепившись в спинку, как в якорь, уселся и поднял глаза на Уоррена с улыбкой триумфа.

— Вот я и добрался,— возвестил Лопоухий.

— Ты пьян,— огрызнулся Уоррен с отвращением.

— Конечно пьян. Только тоскливо напиваться все в одиночку и в одиночку. Вот…— Кое-как найдя собственный карман, он выудил оттуда бутылку и осторожно водрузил на стол.— Держи. Давай придавим ее вместе.

Уоррен уставился на бутылку, и вдруг где-то в подсознании возникла и зашевелилась шальная мыслишка.

— Да нет, чепуха. Не получится…

— Кончай трепаться и приступай к делу. Как покончишь с этой посудиной, я добуду из заначки другую.

— Лопоухий,— позвал Уоррен.

— Чего тебе надо? — подивился Лопоухий.— Никогда не видал человека, который бы…

— Сколько у тебя есть еще?

— Сколько чего, Айра?

— Спиртного. Сколько еще ты припрятал?

— Много. Я всегда иду в рейс с изрядным рез… резер…

— С резервом?

— Точно,— подтвердил Лопоухий,— Ты понял, что я хотел сказать. Я всегда прикидываю, сколько мне надо, а потом добавляю резерв на случай, если мы застрянем где-нибудь или что– то еще…

Уоррен потянулся к бутылке, открыл ее и отшвырнул пробку.

— Лопоухий,— попросил он,— топай за другой бутылкой.

Лопоухий недоверчиво заморгал.

— Прямо сейчас, Айра? Ты хочешь, чтоб я принес вторую прямо сейчас?

— Немедленно,— сказал Уоррен.— А по пути будь так добр заглянуть к Спенсеру и сообщить ему, что я хотел бы его видеть, и как можно скорее.

Лопоухий встал, покачнулся, уставился на Уоррена с откровенным восторгом и все-таки спросил:

— Что ты задумал, Айра?

— Напиться допьяна. Надраться так, чтоб это событие вошло в историю космического разведывательного флота.

— Нельзя этого делать,— запротестовал Спенсер.— У вас нет никаких шансов…

Уоррен поднял руку и, опершись на башенку, попытался обрести равновесие: вся планета вращалась вокруг него с устрашающей скоростью.

— Лопоухий,— выкликнул он.

— Я здесь, Айра.

— Ззастрели — ик — ззастрели ллюбого, ккто ппопытается осстановить меня…

— С удовольствием, Айра,— заверил Лопоухий.

— Но вы лезете туда без всякой защиты,— продолжал Спенсер озабоченно,— Даже без скафандра.

— Я ппробую нновый ппод… пподх…

— Подход? — пришел на помощь Лопоухий.

— Тточно,— откликнулся Уоррен,— Сспасибо, Лопоухий. Тточно эт' ссамое — ппробую новый пподход…

— А ведь может и получиться,— взял слово Ланг,— Мы пробовали экранироваться, и это не помогло. Он пробует новый подход — он зашифровал свои мысли, затуманив их алкоголем. На мой взгляд, у него могут быть шансы на успех.

— Но в таком виде,— возразил Спенсер,— он нипочем не сумеет подсоединить концы.

Уоррен слегка покачнулся.

— Нне ппорите ххреновину!..— Он глянул на сопровождающих мутными глазами. Каждый из них недавно был тут в трех экземплярах, а теперь время от времени казалось, что только в двух,— Лопоухий!

— Да, Айра?

— Ммне ннадо еще выппить. А то ттрезвею.

Лопоухий добыл из кармана бутылку и передал по назначению. Она была полна едва наполовину. Уоррен запрокинул ее и стал пить, кадык у него на шее заходил ходуном. Он не успокоился, пока не осушил все до капли. Тогда он выронил бутылку и осмотрел членов экипажа снова. Теперь все было в порядке — каждого было не меньше трех.

— Нну,— сказал он, повернувшись к башенке,— если вы, джжельмены, ннемного пподсобите…— Эллис с Клайном натянули канат, и Уоррен взмыл в воздух,— Эй,— заорал он,— Ччто вы такое надумали?

Уоррен совершенно запамятовал про шкив, установленный на треноге наверху башни. Он болтался в воздухе и сучил ногами, пытаясь восстановить равновесие. Под ним разверзлось чернотой внутреннее пространство башни, а на дне ее мельтешилось, посверкивая, какое-то смешное пятнышко.

Тренога скрипнула, он начал спускаться и очутился внутри. Штуковина, что затаилась на дне, виделась теперь получше. Вежливо икнув, он предложил ей подвинуться, поскольку он идет на снижение. Штуковина не шевельнулась ни на дюйм. Что-то попробовало открутить ему голову, но голова не откручивалась.

— Уоррен! — взорвались наушники,— Уоррен, вы живы? Все в порядке? Отзовитесь!

— Кконечно,— ответил он,— Кконечно, я жжив. Ччего вы ко мне ппристали?

Его опустили на дно, и он оказался рядом со смешной штуковиной, пульсирующей в полутьме колодца. Почувствовал, как что-то копошится у него в мозгу, и зашелся клокочущим пьяным смехом.

— Эй, нне тгрогай мменя за вволосы! Щщекоттно…

— Уоррен! — воззвали наушники.— Уоррен, провода! Провода! Вспомните, мы с вами говорили про провода…

— Кконечно,— откликнулся он.— Ппровода…

На пульсирующей штуковине торчали такие хорошенькие штифтики, и к каждому было очень удобно приладить по проволочке.

Но провода! Куда к черту подевались эти провода?

— Провода у вас на поясе,— подсказали наушники,— Провода прицеплены к поясу.

Рука сама собой потянулась к поясу и нащупала моток проводов. Он попытался их разъединить, но они выскользнули из пальцев. Пришлось сесть и пошарить вокруг, и провода обнаружились. Только они все перепутались, и непонятно было, где у них начало и где конец, и вообще — какого рожна возиться тут с проводами?

Чего ему хотелось до смерти, так это еще выпить, хоть чуть– чуть выпить. И Уоррен запел: