Б. Дедюхин - СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ

• Название: СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ
• Автор: Б. Дедюхин
• Жанр: Историческая проза

В книгу вошли произведения, рассказывающие о жизни великого князя Василия II Тёмного.

---

Конюхи ходили с фонарями в руках. При свете фонарей князю удалось разглядеть некоторые лица. Между ними не было ни одного знакомого…

«Челядь Шемяки и Можайского», — мелькнуло в голове князя…

Вдруг кто-то вошёл в конюшню и громким, неприятным голосом спросил:

— Готовы ли сани государевы? Живее поворачивайтесь… Государь великий кончает трапезу, а опосля и выезд сейчас же…

Голос показался князю знакомым.

Он старался его припомнить, но в эту минуту говоривший попал в полосу света фонаря, и князь узнал его.

«А! Старковский холоп!.. Одного поля ягодка со своим боярином…»

Действительно, это был Волк.

Князь не знал, как его имя, но хорошо помнил в лицо…

Зато он знал самого Старкова и какова была дворня боярина…

«Значит, уезжает сейчас же князь Дмитрий!» — подумал Ряполовский.

Он решил ждать.

Приказание Волка заставило холопов прилежнее взяться за работу.

Они вытащили сани, в которых приехал в обитель великий князь Василий Васильевич.

Вывели и белых санников, которые везли на богомолье государя великого…

Ряполовский, едва скрывая досаду, слушал, как челядинцы издевались и смеялись над несчастным князем Василием…

Один из челядинцев вытащил и поставил рядом с богатыми санями Василия плохенькие, голые сани…

— Зачем ты ставишь их сюда? — спросили его другие холопы.

— А это для его милости великого князя московского Василия Васильевича!.. — ответил челядинец с нахальною усмешкою. — Обряжать сани для его милости будем!

И под общий хохот холопы стали обвешивать бока саней верёвками и грязной мочалой…

Князь Семён, сжав кулаки, смотрел на эту безобразную сцену.

Он дорого бы дал, если бы мог сейчас расправиться с наглой челядью…

В конюшню опять вошёл Волк.

Государевы сани были уже готовы.

Сзади повезли голые сани для Василия.

Пользуясь темнотой, князь Семён пробрался за ними на монастырский двор.

Окружённый боярами, из Троицкой церкви выходил великий князь Дмитрий Юрьевич.

Челядинцы-свечники с ярко расписанными слюдяными фонарями в руках освещали путь государю…

Князь Семён пробрался вперёд. Он видел, как усаживался в сани князь Дмитрий, и слышал ясно его слова:

— Брата, князя Василия, сейчас же за мной ведите!

Ведите его сюда из бани!..

Через несколько минут челядинцы провели мимо Ряполовского великого князя Василия…

Государь был одет в простой бараний полушубок и такую же шубу…

Шемяка ничего не упустил из виду: чем только мог, ещё больше унизил брата…

Позади него в трёх простых розвальнях везли бояр Васильевых…

Толпа конных слуг окружила повозки, и поезд Дмитрия двинулся к воротам обители…

Через несколько минут обширный монастырский двор опустел… Двое-трое монахов с фонарями в руках торопливо прошли куда-то и скрылись в темноте…

Князь Семён вышел из своего убежища и наугад отправился к келье игумена.

Когда он вошёл в комнату, старец стоял на коленях перед иконами и молился…

— Ты, Григорий?… — спросил игумен, не оборачиваясь.

— Это я, отче святой, князь Семён! — тихо отозвался Ряполовский.

Старец радостно поднялся с колен. Он думал, что и князя Семёна постигла участь остальных бояр Василия…

Игумен благословил его, обнял и усадил на лавку. Ряполовский рассказал, как он успел спастись с детьми великого князя…

— О них и забыли вороги, слава Тебе Господи! — перекрестился игумен. — Видно, и не знал князь Дмитрий, что они здесь с государем великим были!..

Старец вздохнул с облегчением.

— Беги за ними, князь, зазябли небось малыши в башне! — забеспокоился опять старик.

— А все ли уехали из монастыря, отче? Что-то я не видал князя Ивана…

— Он раньше всех уехал! — махнул рукой старец. — Я сам видал… Да вот сейчас Григория пошлём разузнать всё…

Келейник обегал весь монастырь и, запыхавшись, вернулся назад.

— Все уехали — как есть все! — донёс он. — Никого чужих не осталось…

Князь Семён вместе с Григорием отправился к башне за мальчиками.

Бедные дети сильно промёрзли в холодной башне. На обоих были лёгкие тулупчики, в которых они утром вышли в церковь… А к вечеру порядочно заморозило…

В тёплой келье настоятеля мальчики согрелись и жадно набросились на еду.

— Кушайте, ребятки, кушайте, мои милые! — любовно говорил старец со слезами на глазах, гладя по голове то одного, то другого…

Маленький Юрий, согревшись и утолив голод, заснул тут же на голой лавке…

Иван сидел задумчивый и слушал, о чём говорили между собою князь Семён и отец игумен…

— Оставлять их здесь и думать нельзя! — говорил Ряполовский, шагая по келье. — Коли не сегодня хватится князь Дмитрий, так завтра! А хватится — и назад сам прискачет!.. Всё здесь вверх дном перевернёт, а ребят отыщет!..

— Это ты правду говоришь, князь! — согласился с ним игумен. — Я того и не помыслил сразу… Уезжать вам скорей надо!.. Я с тобой служку Григория отпущу — пригодится в дороге… Только куда вы побежите?!

— К брату Ивану, в Боярово… А там что Бог даст! — задумчиво ответил Ряполовский.

Сам он не имел удела, а поместье его было под Москвой…

Значит, туда и думать нечего было отправляться. Шемякина да Можайского челядь завтра же, наверно, там побывает! Князь Дмитрий небось не забудет, что он, князь Семён, верный друг и сторонник Василия!..

— Ну, дай вам Бог в добрый час! — благословил его старец.

Через некоторое время к келье настоятеля подъехала крытая повозка, запряжённая парой монастырских лошадей.

В келье игумен и князь Семён собственноручно одели мальчиков.

Юрий никак не мог проснуться, и его пришлось сонного на руках снести в повозку…

Путники уселись.

— Ну, благослови вас Бог! — произнёс настоятель, осеняя повозку крёстным знамением…

Григорий пустил лошадей…

Через двое суток князь Семён благополучно привёз маленьких княжичей в поместье брата, князя Ивана Ряполовского…

Туда уже дошли вести о том, что творилось в Москве.

Князь Иван, как и брат, был сторонником великого князя Василия и дорожил его дружбой…

И в несчастье он был верен, один из немногих, своему государю…

Оставаться у князя Ивана было тоже опасно: Дмитрий, наверное, и его не забудет своими милостями…

Маленькие княжичи представляли серьёзную опасность для Дмитрия…

Чтоб устранить эту опасность, он мог решиться на всё…

Если же он придёт с войском — что сделает против него князь Иван?

Княжичей придётся отдать, да и самих не пощадит Шемяка…

Долго думали братья, где им схоронить Васильевых наследников…

— Поедем в Муром, там нас не выдадут! — решил наконец старший брат. — А коли туда придёт Шемяка с войском, авось как-никак отсидимся!

Ночью с толпою верных слуг князья подъехали к стенам Мурома…

Горожане охотно впустили гостей в город. Когда же муромцы узнали, кого привезли они с собой, то решили защищать княжичей до последней капли крови…

Муромцы заперлись в городе…

На стенах и по башням, как в былые дни опасности, появились караульные. Они зорко осматривали Московскую дорогу…

Но оттуда пока ничего не было видно.

Посмотрим же, что происходит в самой Москве с тех пор, как мы её оставили.

Благодаря стараниям Лукина москвичи скрепя сердце пока что примирились со своим новым князем.

На просторном дворе Шемяки два дня шло дикое пьянство.

Озверелая голытьба гуляла вовсю.

Князю Дмитрию то и дело орали «славу» и расхваливали его спьяну что было силы; великого князя Василия с пьяных глаз бранили что было мочи…

Княжеская челядь только посмеивалась, слушая такие речи, и пьянствовала вместе с тороватыми на похвалы гостями…

Степенные, солидные бояре и боярские дети роптали.

Громко, впрочем, никто не решался высказывать своего осуждения Шемяке и его сторонникам…

Да и опасно было: челяди Шемяки да Старкова вполне достаточно было, чтобы разнести все боярские дворы…

Вечером 15 февраля по дороге от Троицы подъезжал к Москве поезд великого князя Дмитрия Юрьевича…

Вслед за толпой конников ехал государь.

Государевы санники, убранные дорогими перьями, в сбруе, сверкавшей золотом и каменьями, шли, весело звеня цепочками и колокольчиками…

В санях, в богатой шубе, в высокой собольей шапке с дорогой алмазной запоной, ехал великий князь.

Сзади государевых саней тащились убогие розвальни, перевязанные во многих местах верёвками и лыком…

Тощая деревенская кляча, понурив голову, еле переступая своими кривыми ногами, тащила розвальни…

В них сидел князь Василий, теперь младший брат и слуга Дмитрия…