Владимир Казаков - Избранные сочинения. 1. Ошибка живых

• Название: Избранные сочинения. 1. Ошибка живых
• Автор: Владимир Казаков
• Издательство: Гилея
• Жанр: Драматургия
• Год: 1995
• ISBN: 5-85302-041-2, 5-85302-042-0

Произведения Владимира Казакова почти неизвестны читателю. Несколько его книг вышло в Германии, и это обстоятельство, наряду с весьма скупыми данными о последних годах жизни, привело к появлению легенды об эмиграции и смерти за границей: родился и умер Казаков в Москве (1938—1988).

В книгах настоящего издания представлены основные сферы творчества Казакова — поэта, который тяготел к драме и, следуя совету А. Крученых, «держался прозы». Произведения Казакова — как бы страницы единой книги.

---

Слово «лезвие» ранит мне уши! Неужели оно вам не ранит язык?

 

7-Й ГОСТЬ

Нет, почему же... У меня как раз сейчас на языке вкус кро...

 

4-Й ГОСТЬ

А на платке?

 

7-Й ГОСТЬ

Запекшиеся пятна вечности.

 

ХОЗЯЙКА

А вот и полночь!

 

ЧАСЫ

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

 

1-Й ГОСТЬ

Посмотрите на Эвелину и ее спутника! Посмотрите на полночь и ее спутника!

 

2-Й ГОСТЬ

Спутник полночи — безумный фонарь.

 

3-Й ГОСТЬ

Спутник Эвелины — безумный... кто?

 

4-Й ГОСТЬ

Смотрите! Ночь завладела золотом Эвелины, она обезумела от этой груды!

 

5-Й ГОСТЬ

Темнота вся изрезана секундами.

 

6-Й ГОСТЬ

Мы все ими изрезаны.

 

7-Й ГОСТЬ

Кроме спутника Эвелины.

 

6-Й ГОСТЬ

Вы думаете?

 

7-Й ГОСТЬ

Нет. А вы?..

 

Хозяйка хотела что-то сказать. Потом молодой гость что-то хотел сказать, и другие.

Уличная ночь холодно сверкала за окнами. Ветер раскачивался на фонаре, скрипел. Черные булыжники мостовой блестели. Что-то тревожное лежало на всем, какой-то отсвет. Улица словно ждала появления Пермякова.

Появлялись призраки. Исчезали призраки. Окна были готовы сделать шаг и выйти во тьму.

Хозяйка краешком губ улыбнулась. Чему? Какой-нибудь своей мысли? Или какой-нибудь своей нет?

Гости толпились вокруг друг друга. Секунды были отточены до блеска, до.

Истленьев и Эвелина молча обменивались своим присутствием. Ее волосы слабо мерцали в полутьме времени. Казалось, часы отсчитывали каждый волос из этой золотой груды: тик-так, тик-так...

Эвелина посмотрела на Истленьева: он был бледен необычайно, словно болезнь возвращалась.

 

ЭВЕЛИНА

Что с вами? Вы больны?

 

1-Й ГОСТЬ (в сторону)

Болен? Чем? Невидимостью?

 

ИСТЛЕНЬЕВ

Нет... то есть нет...

 

2-Й ГОСТЬ

Ах, как все отточено! Ни до чего не дотронешься. Собственные слова ранят язык!

 

3-Й ГОСТЬ

Мой белоснежный платок боится меня!

 

ЭВЕЛИНА (Истленьеву)

Уже так поздно!.. Вы не устали?

 

4-Й ГОСТЬ

Превращусь в эхо: уже так поздно! вы не устали?

 

5-Й ГОСТЬ

Он не слышит ни ее голоса, ни вашего эха. Смотрите — как он невидим!

 

ЭВЕЛИНА

Что?

 

4-Й ГОСТЬ (как эхо)

Что?

 

ИСТЛЕНЬЕВ

Я ничего, Эвелина... Я тут...

 

4-Й ГОСТЬ

А как же я? Быть эхом призрака? Быть или не быть? Или наоборот?

 

3-Й ГОСТЬ

Будьте эхом молчания.

 

2-Й ГОСТЬ

Если уж и быть, то подальше от окон.

 

7-Й ГОСТЬ

Подальше от самого себя...

 

В ту ночь Мария дочитывала принесенные ей Мелик-Мелкумовым «Воспоминания о Д. Хармсе» Алисы Порет. Вот несколько последних строк:

«Ему очень редко нравились люди, он не щадил никого. Единственный человек, о котором он отзывался неизменно с восхищением, был Вологдов. Он так мне его расхваливал, что я сперва подумала, что это новое увлечение — очередным монстром, по когда мне сказали, что Николай Иванович на самом деле блестящий и очаровательный человек, я попросила Даниила Ивановича меня с ним познакомить. «Никогда, ни за что! — отрезал Хармс. — Через мой труп». И как я ни старалась пригласить его к нам в дом, ничего не вышло. Он запретил это всем своим друзьям и ловко разрушал все их попытки...»

 

Рассвет то приближался, то удалялся. И окна.

 

Дарственная надпись Н. Пунина на книге П. Флоренского:

Николаю Ивановичу Вологдову
дружески и с удивлением:
откуда вы такой взялись
«в комнате человеческой жизни»?

Пунин

1932 июнь

 

В ту ночь Пермяков и гречанка пили не чай. Несмотря на то, что в комнате было накурено, душно и терпко пахло потом и пролитым красным вином, полночь пробила. Ее глаза и глаза гречанки встретились. Несколько чугунных мгновений прошло. Часы первыми отвели взгляд.

Женщина сняла чулки, и ее белые ноги голубели на фоне черного ничего. Ее красный рот и накрашенные глаза устало падали на залитый вином стол.

Ее взгляд, пошатываясь, остановился на Пермякове.

— Иди же ко мне, любимый!.. Не двигаешься?

— Ч-ч-ч-ч-ч-что?

— Иди, я обниму тебя!.. Ну же! Или я пойду сама, и меня обнимут.

— Брындырмы-ы-ы-ынд... рынды-мы-ы-ы...

— Бранд?.. Каково!.. А?..

Он подполз, их губы встретились, руки переплелись, часы заскрежетали, и новая неизвестная звезда вспыхнула в небе от этого мучительного поцелуя.

 

В ту ночь и Левицкий. Он быстро писал что-то на белом листе бумаги. Ему светила (и диктовала?) резкая стенная лампа. Вот что он писал:

Мария! Я не приходил к вам. На это были две причины: первая и вторая. Но третьей, главной, не было. Я уже собрался было идти, уже было отворил дверь, и ступени лавиной хлынули мне под ноги, но... Я уже было сказал себе: «Да!»... Часы посмотрели и увидели: полночь. А у нее горлом хлынули звезды...

11

Улица одним концом упиралась в ночь, другой — терялся вдали. Двое.

 

М

Ну вот, я прошел через все несчастья, которые только возможны. Теперь я, кажется, должен быть счастливым... А?

 

Н

Да, да, это неизвестно. Мне, во всяком случае, нет. А зачем непременно быть, да еще счастливым? Что вы мне ответите на этот вопрос? И что вы мне не ответите?

 

М

Отвечу, что не отвечу. Вот.

 

Н

Смотрите-ка! сюда кто-то идет. Давайте спрячемся друг за друга...

 

Появляются женщина и ее спутник. Оба — оба.

 

ЖЕНЩИНА

Какое кругом великолепие! Мостовые, заборы, крыши, ночь без часов.

 

СПУТНИК

И эти две фигуры. Я их сначала принял за фонарь, а теперь вижу, что это два фонаря.

 

ЖЕНЩИНА

Да? Вы, кажется, правы. Но как они слабо светят! Как мерцают! Ветер, говорят, переносит какую-то фонарную болезнь...

 

М (приближаясь)

Добрый вечер! Болезнь без названия. Название ожидается с минуты на минуту.

 

ЖЕНЩИНА

Бог мой, еще один говорящий фонарь! И еще одно разочарование! Это не он. (к М) Скажите, вы случайно не видели здесь человека в берете из голубой шерсти?

 

М

Как же, видел, конечно, видел! Он быстро прошел в ту сторону... Над ним, действительно, голубела шерсть...

 

ЖЕНЩИНА

А кровь на нем вы заметили?

 

М

Кровь?.. Да, вот только сейчас заметил...

 

СПУТНИК

Это ошибка. Это недоразумение, (к женщине) Пойдемте скорее, прошу вас! Мне совершенно ясно, что оба они, кроме друг друга, никого не видели.

 

Н

Как так не видели?! Да у него от крови весь берет был... голубой... то есть, вся шерсть была...

 

СПУТНИК

Голубая? А вся кровь?

 

Н

Иссякла.

 

СПУТНИК (женщине)

Пойдемте! У них иссякло воображение. Вот вам и название этой фонарной болезни... (к двоим) Прощайте!.. (уходят)

 

М

Прощайте?

 

Н

Это он сказал, чтобы быть вежливым по отношению к себе самому... Какой холодный у него взгляд!.. Как холодно! Ну и погода!.. Ммда... Тут, и вправду, можно заболеть, на таком ветру... На чем вы прервали ваше молчание?

 

М

Я стоял, как всегда погруженный в задумчивость. Мимо меня стояли дома, проходили люди. Вдруг один из них — из домов и из людей, привлек мое внимание и поразил меня. Это был прохожий лет XXX—XXXIX, он был неправдоподобно бледен, по мгновениями становился бледнее самого себя...

 

Н

Я слушаю вас так внимательно, что сам начинаю бледнеть.

 

М

Погодите, сейчас вы начнете истекать кровью... Но кто это?..

 

Появляется цирковая наездница. В ее руке упругий вздрагивающий хлыст. Воздух вокруг нее расступается.

 

НАЕЗДНИЦА

Как? Разве вам ничего не говорит вот этот хлыст?

 

М

Нет, почему же, он нам говорит. Какой мелодичный у него голос!

 

Н

Вот это хлыст! Вот это я понимаю. Таким можно хлыстиком засечь любой фонарь насмерть.

 

НАЕЗДНИЦА

Скажите-ка, вы не видели, здесь не проходил один... такой?

 

М

Один проходил, но я боюсь, что он был недостаточно такой.

 

Н

И другой здесь проходил, но ведь вас интересует один?

 

НАЕЗДНИЦА

Проклятье! У меня от ваших реплик в горле запершило... И какой ветер кругом, и холод!.. Нет ли здесь дождя?

 

М

Вы правы, здесь нету.

 

НАЕЗДНИЦА

А что это за странная вывеска? Что на ней написано?

 

Н

На ней?.. Написано ДОЖДЬ.

 

М (к наезднице)

Не верьте ей! Это прошлогодняя... видите, она совсем ржавая...

 

НАЕЗДНИЦА

Но, постойте! Вы ведь что-то говорили о крови?

 

М

Вы — о дожде.

 

Н

Что?!. Кровавый дождь?!

 

НАЕЗДНИЦА

Вы правы, клянусь хлыстом. Вы догадливы, клянусь еще раз.

 

М (к Н)

Не слушайте, это не для ваших ушей! У вас и без того бледность не проходит... (к наезднице) Каков ваш хлыстик! Вокруг него воздух никак не заживает...