Вероника Руа - Знак убийцы

• Название: Знак убийцы
• Автор: Вероника Руа
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-049176-6, 978-5-9713-7797-9

В Парижском Национальном музее обнаружен чудовищно изуродованный труп одной из сотрудниц. К телу приколота записка со странной надписью: «Человек вырождающийся».

И это — лишь одно из звеньев в цепи чудовищных преступлений, происходящих в музее.

Убийца ведет изощренную игру, всякий раз оставляя следователям подсказки — листья растений и отрывки из научных трудов, минералы и раскрытые книги…

Полиция никак не найти связь между этими символическими знаками.

И тогда собственное расследование начинают детективы-любители: известный антрополог Питер Осмонд, его коллега — священник и ученый отец Маньяни и сотрудница архива Леопольдина Девэр…

---

Вероника Руа, Люк Фиве «Знак убийцы»

Посвящается Джереми

Библия не стремится разъяснить, как сотворено небо, но рассказывает, как к нему идти.

Галилей

ПРОЛОГ

Авторы этих строк считают своим долгом уточнить, что события, описанные в этой книге, изложены честно и беспристрастно. Некоторые из них доказаны и неоспоримы. Другие являются предметом жарких дискуссий. И наконец, иные кажутся превосходящими вымысел; читатель будет вправе усомниться в их истинности.

Читателю-скептику авторы этих строк тем не менее ответят так: они предпочли бы никогда не писать этой книги. Люди, считают, что жестокость, как и знание, имеет границы. Ошибаются. Жестокость границ не имеет.

ГЛАВА 1

Пролетев приблизительно 3000 миллиардов километров, миновав Юпитер по меньшей мере на расстоянии 500 000 километров и пройдя без столкновения через Кольца Сатурна, некое небесное тело весом в 13,724 кг вошло в земную атмосферу и закончило свой путь в эту субботу, 27 августа, примерно в 16 часов 51 минуту в саду мадам Орели Лерош, пенсионерки из Сен-Кас-ле-Гилдо, очаровательной бретонской деревушки, притулившейся в двух шагах от скалы.

Мадам Лерош, которая наслаждалась последними летними днями, только что поднялась со своего удобного шезлонга, чтобы глотнуть прохладительного напитка в кухне. Примерно тридцать секунд она доставала лед из пластиковых ячеек. Это спасло ей жизнь. Когда она вышла со стаканом апельсинового сока в руке, то нашла свое кресло пробитым огромным камнем, который лежал в глубине образовавшейся воронки. Этот факт, засвидетельствованный множеством фотографий, стал достоянием местной прессы и неоспорим.

По словам самой мадам Лерош, она сначала подумала, что это чья-то злая шутка. Отметим, однако, что ее домик стоит изолированно, ближайшее жилье находится более чем в четырехстах метрах от него, прохожие появляются крайне редко. И тогда мадам Орели подняла взгляд к небу.

Поняв, что только сейчас произошло, она почувствовала ужасную слабость, и ноги у нее буквально подкосились. Ее кресло было теперь окончательно испорчено, и она решилась присесть на край воронки, минут десять собиралась с мыслями и наконец позвонила в полицию.

ГЛАВА 2

Четыре дня спустя взрыв в результате утечки газа разрушил лабораторию пятидесятипятилетнего профессора Хо Ван Ксана, известного астрофизика, автора всемирно известных трудов по датировке Вселенной. Разбор завалов в его кабинете, к сожалению, подтвердил самые печальные предположения: профессор Хо Ван Ксан погиб при взрыве. К счастью, если только можно так сказать в подобном случае, в момент взрыва он находился в лаборатории один и соседние помещения были пусты. Хотя и весьма значительные, разрушения, причиной которой стал взрыв, были просто ничтожны по сравнению с огромной утратой такой знаменитости, как профессор Хо Ван Ксан.

Достаточно пройти по улице Кювье, которая тянется вдоль территории «Мюзеума», Национального музея естественной истории, чтобы увидеть наверху, на третьем этаже старого здания из серого кирпича, зияющие окна и обрушившиеся стены. Чтобы быть совсем точным, говоря об этой трагедии, очень важно вспомнить, что подобного не случалось в «Мюзеуме» с 1921 года.

В дальнейшем окажется, что эта прискорбная смерть взбудоражила не одну душу.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Начало всех наук — это удивление фактом, что вещи являются тем, чем они являются.

Аристотель

ГЛАВА 3

Человек с сумкой на плече, который только что энергичным шагом перешел через Сену, выглядел типичным туристом: майка, бесформенные бермуды, стоптанные теннисные туфли, бейсбольная кепка на лохматой голове. И еще более выдавало в нем туриста его поведение: он все время крутил головой, стараясь не упустить ни одного нюанса в панораме этого лучезарного парижского утра. Мужчина приостановился на мосту, созерцая остров Сите и величественный собор Парижской Богоматери с его поднимающимися в прозрачное небо башнями, залитые солнцем фасады домов, которые петляли вместе с Сеной, мосты, перекинутые с одного берега на другой… всё, насколько видел глаз. Не в силах продолжить свой путь и оторвать взгляд от вида этого города, где сладость жизни кажется запечатленной в камне и где затененные улочки влекут к себе, он вдохнул полной грудью свежий воздух и издал радостный вопль, нечто вроде «Ги-и-ип!», от которого прохожие вздрогнули, а некоторые еще и покрутили пальцем у виска. Профессор Питер Осмонд наслаждался своим возвращением в Париж, тем более радостным, что еще три дня назад он такого себе и вообразить не мог.

Присутствие этого человека на пути к левому берегу и Национальному музею естественной истории не было случайностью. Волна потрясающих слухов, вызванная падением метеорита в Бретани, пересекла Атлантику и некоторым образом перевоплотилась в телефонный звонок профессору Питеру Осмонду, известному палеонтологу из Гарварда, который не так давно ошеломил научное сообщество своей теорией пунктуального равновесия. Его труды, в которых высказывалась мысль о грубом разрыве в процессе эволюции, освещали в новом свете знаменитые тезисы Чарлза Дарвина о естественной селекции.

Накануне у него был телефонный разговор с Лоиком Эрваном, биологом факультета естественных наук в Ренне, с которым его связывала дружба со времен коллоквиума в Цинциннати в 1997 году. Он был поглощен редактированием статьи для журнала «Наука», когда зазвонил телефон: он поколебался, отвечать ли. Эту статью Питер должен был закончить к завтрашнему дню… и еще подготовиться к лекциям… Но на другом конце провода абонент настойчиво продолжал звонить. В конце концов профессор взял трубку и зажал ее между щекой и плечом, чтобы не прерывать работу на клавиатуре.

— Osmond's speaking.[1]

— Питер? Это Лоик.

— Лоик Эрван! Как поживаешь, дружище?

Питер поудобнее устроился в кресле. Статья немного подождет. Он всегда испытывал какое-то особое удовольствие от беседы по-французски, каждую фразу произносил со смаком, словно пробовал лакомство. Но, как настоящий американец, он говорил во весь голос, полагая, что его слова должны перелететь через Атлантический океан без посредства телефона.

— Питер, у меня есть информация, которая могла бы тебя заинтересовать.

— Меня интересует все, ты же знаешь. Я… как вы говорите, уже… Oh, yes! Почти энциклопедист!..

— То, что мы только сейчас узнали, особенно касается тебя, Питер. Я думаю даже, что никого в мире это не касается больше, чем тебя.

— О чем ты говоришь? Ты… ты меня заинтриговал.

— Во Франции, в Бретани, если говорить точно, неделю назад упал метеорит. Мы его забрали сюда, в Ренн, и уже сделали первые анализы…

— И…

— …результаты странные.

Голос друга показался ему необычайно встревоженным. Он попытался разрядить атмосферу:

— Что ты подразумеваешь под «странные»? Вы, французы, все считаете странным! И главным образом нас, американцев!

— Так вот, этот метеорит не похож ни на что уже известное. По предварительному обследованию, он не из нашей Солнечной системы. По первым датировкам его возраст — шесть миллиардов лет.

— Well,[2] хороший возраст, чтобы начать жизнь на Земле. Но я не вижу…

— Есть и кое-что другое… Это касается некоторых его карбоксиловых составных. Мы решили послать его в Париж, в «Мюзеум», для более глубокого анализа. Я думаю, было бы хорошо, если бы ты поехал туда.

— О, Лоик… У меня нет времени, мне надо за три недели просмотреть тридцать шесть статей для моего журнала «Новое в эволюции», и к тому же уже начались лекции…

— Клянусь тебе, Питер, это потрясающе…

— А я клянусь тебе, что это невозможно.

— Питер… а если Фред Хойл[3] был прав?

У Питера Осмонда перехватило дыхание. Несколько долгих секунд он молчал. Лоик Эрван был серьезный ученый…

— Okay. Я при первой же возможности вылетаю в Париж.

Питер Осмонд положил трубку. Походил по кабинету, бросил рассеянный взгляд на ухоженную лужайку, которая тянулась между корпусами Гарварда, и вдруг вспомнил: черт возьми, ведь этот уик-энд он должен быть с Кевином! Он пообещал сходить с ним на баскетбольный матч нью-йоркской команды «Найк»… Но поездка в Париж… Он не мог отказать себе в этом… Может быть, это то самое, чего он ждал десятки лет…

В досаде он схватился за телефон, чтобы в нескольких словах объяснить сыну ситуацию. Мальчик понял. Да, это можно отложить. Да, он предупредит маму, когда та вернется с работы. Приятного вечера. Голос мальчика выдавал разом и тоску, и разочарование. Мучимый угрызениями совести, Осмонд положил трубку и несколько минут просидел, развалясь в кресле и глядя в пустоту. Его мозг всесторонне обдумывал некоторые слова Лоика Эрвана.