Фридрих Незнанский - Операция «Фауст»

• Название: Операция «Фауст»
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-006758-5, 5-7390-1077-2

Это — история одного из ранних дел Александра Турецкого. Молодой следователь охотится за убийцей, уже спровоцировавшим один террористический акт и готовящим второй… Версий много, а времени — в обрез. Необходимо распутать паутину совпадений, загадок и улик. Необходимо найти преступника как можно скорее…

---

— Кто нашел его? — спрашиваю я следователя, пользуясь тем, что он ждет, пока схватится гипс — слепок со следа ноги преступника.

— Пенсионер один гулял с собакой. Она вытащила из-под куста пиджак, в кармане — удостоверение курсанта Морозова. Он принес его в отделение милиции, а там ваша ориентировка. Ну, мы выехали на место, нашли вот его в канавке. Вам позвонили — вроде дело-то ваше. И потом ждали часа четыре. Зачем ждали — неизвестно…

Я сочувствую рязанскому собрату по оружию и понимаю его недовольство. Сейчас-то ясно, что они могли произвести осмотр и без нас. На расстоянии всегда кажется, вдруг сделают что-нибудь не так.

— Завтра все равно повторный осмотр при дневном свете будем производить. Если останетесь ночевать, то прошу ко мне, у меня мезонин пустой и как раз три кровати.

Часам к трем утра следственно-оперативная группа начала складывать свои пожитки.

— Слава, — обратился я к Грязнову — ты поезжай домой, если хочешь. Я завтра поездом доберусь. Мне тут нужно кое-что проверить. Хорошо?

— Никак нет, ваше благородие. Ничего хорошего. Вас одних оставь, так ведь умыкнут, поди. Я слышал, следователь чердачок предлагает для ночлега, да и водитель наш подустал.

— Я-то ничего, Вячеслав Иванович, я часа три поспал, пока вы тут ползали, но рулить сейчас, по правде говоря, не в дугу…

Ребятишек-близнецов и пенсионера с фамилией Варава взял на себя Грязнов. Я же в общежитии Рязанского высшего воздушно-десантного училища беседовал с соседом Альберта Морозова по комнате. Я задавал ему одни и те же вопросы по нескольку раз, и он терпеливо на них отвечал. Потом мы вместе с ним осматривали тумбочку и шкаф, перетряхивали постель. Затем я снова задавал вопросы начальнику курсам телефонистке на телефонной станции, преподавателям, начальнику училища и его замполиту и опять соседу Морозова. И слушал ответы до тех пор, пока не вернулся Грязнов, и мы уже вместе с ним заезжали на автобусную станцию, в магазин и в клуб, и по дороге в Москву повторяли всё заданные нами вопросы и полученные ответы, и старались нарисовать себе картину беды, случившейся с курсантом Морозовым…

Около часу дня 18 июня, во вторник, Морозова вызвали к телефону. Звонила женщина, голос молодой, судя по выговору — московский. Откуда звонили — сказать трудно, телефонная связь со многими городами, в том числе с Москвой, автоматическая. Начальник курса ответил, что курсант Морозов на занятиях, но женщина настаивала, чтобы его пригласили к телефону, сказала, что дело очень важное. Морозова вызвали с урока по электротехнике, он был очень взволнован этим звонком и сразу же обратился к начальнику курса с просьбой разрешить увольнение в город, сказал, что ему необходимо встретиться в пять часов с одним человеком, что это дело не только личное, но он сейчас не может ничего рассказать. Морозов хотя и прибыл в училище недавно, был уже на хорошем счету, да и характеристики из Афганистана у него прекрасные, и отзывы других курсантов положительные. Начальник курса пошел ему навстречу и разрешил внеочередное увольнение.

Соседу по комнате Морозов сказал, что к нему в пять часов приедет девушка из Москвы и что она — подруга его погибшего друга. Без двадцати пять он ушел, а приблизительно в половине шестого вернулся, очень расстроенный, искал какие-то бумаги. На вопрос — «что-нибудь случилось?» — махнул рукой и продолжал поиски. Потом сказал, что та девушка не приехала, но ему надо найти одно письмо, а он куда-то его задевал, а там был один очень важный телефон. Около шести часов он ушел, и больше они не виделись.

Пенсионер Варава подтвердил свои показания, что как будто бы Морозов стоял на автобусной остановке в семь часов с минутами, как раз возле дома, где этот Варава проживает, с девицей в яркой зеленой косынке и темных очках и брюках. Лица ее он не разглядел, но здоровенная вроде девка. У него в руках была газета, в которую была завернута бутылка, а у девицы — белая сумочка и два пакета.

Продавщица магазина сельпо, расположенного около автобусной остановки, подобострастно доложила, что молодой человек в синем в полосочку костюме купил у нее во вторник, восемнадцатого, бутылку кагора, колбасы и еще чего-то. Она это запомнила, потому что было уже семь часов вечера и спиртные напитки не отпускались, но он сказал, что к нему девушка из Москвы приехала, и просил продать хоть кагор.

Водитель автобуса по маршруту номер шесть припомнил, что пара — парень лет двадцати трех в темном пиджаке и девица в зеленой косынке и в темных очках — просила остановить автобус на остановке «по требованию» возле поселкового клуба. Это в десяти километрах от Рязани (и в двухстах метрах от того места, где был найден труп).

Работники клуба парня в синем пиджаке и девушку в зеленой косынке не приметили, зато видели двоих ребят в черных куртках возле машины «Москвич» красного цвета с московским номером, не то МОГ, не то МОЕ.

Близнецы видели «чужую тетю» в зеленой косынке и в темных очках в половине пятого недалеко от клуба. Она вышла из красного «Москвича» и с нею были два «дяденьки», в руках у них были мотоциклетные «куртки».

— Убрали все-таки суки парнишку, — сказал Грязнов после долгого молчания. — Значит, твой Халимов был не в курсе. Эти «афганские братья» знали, что Морозову известно о Дубове и… ФАУСте.

— Тогда почему они не убрали его сразу, Слава? Ведь сам Ивонин был одним из тех, кто подписал ему направление в училище. Следовательно, он его не подозревал…

— Да, Сашок, судьба наша копейка. Жил себе парень в таежной деревне, родители дали ему заграничное имя — он у них, мол, особенный будет, и вот тебе…

Грязнов продолжал невесело философствовать, а я сопоставлял факты.

В понедельник, семнадцатого июня, мы с Моисеевым открыли почтовый ящик Лагиных. До ночи мы сидели в его квартире, а утром Меркулов дал мне читать газеты, и перед тем как ехать в военную прокуратуру, я дал секретарше Меркулова Клавдии напечатать поручение Грязнову.

— Слава, ты можешь вспомнить, когда ты получил от меня задание найти Халилова, Смирнова и Морозова? Я имею в виду — точное время.

— Пакет пришел с нарочным сразу после обеда, часа в два с минутами. На плохую память пока не жалуюсь, гражданин начальник. Засургученный пакет с грифом «Совершенно секретно», все честь по чести.

Звонили Морозову около часу дня, еще до того, как Грязнову стали известны имена разыскиваемых.

— Только почему ты говоришь — «от меня»? Поручение в порядке статьи 127 УПК было подписано Гречанником.

Гречанником! Ну да, мы с Меркуловым спешили, и он сказал — пусть Клава перепечатает черновик и даст это поручение подписать Гречаннику… Гречанник ведет дело о взрыве в метро вместе с КГБ, они там химичат с доказательствами, агент ГРУ Сержик у них на подхвате, а спецназ подчинен ГРУ. Я был уверен — почти уверен — это Гречанник!

У Жозефа Гречанника было озабоченное лицо — он разговаривал по телефону. Я наблюдал игру его пухлых губ, надбровных дуг, совершенно не вникая в смысл его слов. По-моему, он пробовал достать какое-то лекарство. Во всяком случае, это звучало как лекарство. Наконец он положил трубку и начал мне объяснять, что появилось изумительное средство производства ГДР, но его абсолютно (в слове «абсолютно» среднее «О» было чересчур круглым) нельзя достать, а оно великолепно и для ночного и для дневного употребления, и запах бесподобный…

— О чем ты говоришь, Жозеф?!

— Как о чем?! О лосьоне (уже оба «о» круглые) для волос, конечно! Он укрепляет корни и приостанавливает облысение. И гораздо лучше бриллиантина и крема «Золотой петушок»…

Я не мог этого отрицать, и в то же время мне трудно было согласиться, поскольку я обходился без всяких этих необходимых предметов всю свою сознательную жизнь.

Гречанник так утомил меня своим лосьоном, что я взял быка за рога:

— Слушай, Жозеф, в прошлый вторник ты по просьбе Меркулова подписал одну бумажку, адресованную в МУР. Тебе ее дала Клава, секретарь Меркулова…

Лицо Гречанника вдруг вытянулось, и он зашипел:

— Как ты мне надоел, Турецкий. Что тебе от меня надо? Сами написали, сами и подписывайте. Вечно ты меня в какие-то авантюры втаскиваешь, а потом ваши ошибки расхлебывай…

— Эй, Жозеф! Ты что несешь? Какие ошибки?! Да он не читал этой бумажки! Ей — Богу, не читал!

— А что ты ко мне пристал?

— Да успокойся ты… золотой петушок! Я направился к двери.

— Дурак! — донеслось мне вслед.

Я уже было закрыл дверь, но потом снова сунул голову в его кабинет и сказал угрожающе:

— Я бы так решительно этого не утверждал на твоем месте.

«Проверить все-таки не мешает», — подумал я и двинул к Меркулову.

Секретарь Меркулова Клава сидела за своим столом и подводила глаза ярко-голубой тушью. Покончив с ресницами, она достала из сумки другую коробочку и стала накладывать на веки серебряную пыль. Потом она отставила зеркало на край стола и увидела меня.