Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

• Название: Пароль скрещенных антенн
• Автор: Иосиф Халифман
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1967

Издание 2-е

Эта книга читается как увлекательный фантастический роман. Она дает возможность читателю пережить невообразимые, на каждом шагу поражающие приключения — приключения путешественника в диковинные миры, о которых мы знаем гораздо меньше, чем они того заслуживают.

Три повести, вошедшие в эту книгу («Они летят по заданию» — о медоносных пчелах, «Пароль скрещенных антенн» — о муравьях, «Отступившие в подземелье» — о термитах), советская и прогрессивная зарубежная критика расценила как выдающийся образец популяризации биологии, а также как вызывающее на размышление и волнующее описание интереснейшего явления природы — семьи общественных насекомых.

Отзывы об этой и других книгах издательства «Детская литература» просим присылать по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Фотографии А.Стефанова

Рисунки А.Семенцова-Огиевского

---

Одни из самых южных в Южном полушарии — капские термитники сидят в почве мелко: надземная часть полномерных гнезд раз в пять-шесть больше, чем подземная, и все они имеют хотя и неправильную, но приближающуюся к пирамидально-конусообразной форму.

Один из самых северных видов Северного полушария — закаспийский термит перестает расширять свои гнезда в том же примерно возрасте, что и капские. Надземная часть купола Анакантотермес ангерианус более пологая и редко поднимается на полметра. Наибольшая масса гнезда скрыта в почве, и довольно глубоко, так что основание расположено ниже уровня зимнего промерзания грунта. Сюда-то, в нижние этажи, на зимние квартиры и спускаются семьи перед наступлением холодов.

Между южной широтой, где обитают капские, и северной, где обитают закаспийские термиты, расположены страны всех пяти материков, заселенные известными сегодня науке видами. И для каждого гнездо является не только местом обитания и убежищем, но также и важнейшим условием существования. Вне гнезда отдельные термиты могут существовать лишь временно, а нормальная жизнь семьи термитов совсем невозможна.

СТО ЛЕТ СПУСТЯ

В 1852 ГОДУ возле местечка Альбани-Пасс в Квинсленде (Западная Австралия) прокладывалась новая дорога. Полотно ее должно было на одном участке прорезать обширную долину, густо застроенную (не правильнее ли, однако, сказать — заросшую?) высоченными массивными термитниками. Чтобы убрать надолбы, громоздившиеся в черте трассы, пришлось пустить в ход динамит. Зато купола тех термитников, что возвышались на обочинах, строители сохранили и побелили сверху известкой, превратив, таким образом, в придорожные столбы. Благодаря этому нескольким десяткам термитников были присвоены индивидуальные номера, их нанесли даже на карту. С того времени дорогу много раз ремонтировали и даже полностью перемащивали дважды: булыжник заменили клинкерной брусчаткой, брусчатку — асфальтом, а стоявшие вдоль дороги термитники по-прежнему высились на своих местах. И картографы неизменно отмечали их в схемах. А когда не то в 1951, не то в 1952 году, спустя сто лет после сооружения трассы, термитологи специально обследовали придорожные термитники в районе Альбани-Пасс, они обнаружили, что среди них есть еще живые, населенные.

Совсем необязательно, чтобы спустя двадцать пять лет после закладки зародышевой камеры семья переставала строиться, расширяться, увеличивать объем гнезда, как мы это видели у закаспийских или капских термитов. Термитники многих тропических видов продолжают расти и в более зрелом возрасте.

Это вряд ли возможно там, где семья, обитающая в гнезде, представляет собой потомство одной-единственной родительской пары, сбросившей когда-то свои длинные крылья и основавшей термитник.

Такие виды известны. Их семья растет только до тех пор, пока жива первая — она же и последняя — родительская пара, в которых самцы и самки живут будто бы даже по сорок — пятьдесят лет.

Конечно, для какой-то, что ни говорить, букашки подобная продолжительность жизни головокружительна. Но допустим, что это так. Все равно раз существование семьи зависит именно от родительской пары, положившей начало гнезду, то раньше или позже — от несчастного ли случая, или болезни, от старости ли — погибнут основатели колонии; следом за тем семья, естественно, перестанет пополняться, начнет слабеть и, наконец, вовсе отомрет.

Другое дело, когда родоначальная пара основателей живет пусть даже и не особенно долго, но может замещаться воспитанниками семьи — запасными самками и самцами. Каждая подобная пара менее плодовита, но если любое из этих насекомых по какой бы то ни было причине исчезнет, его вскоре заменяют новые, которые исправно выводятся из запасных. Число родительских пар со временем возрастет, а семья благодаря этому живет неопределенно долго, причем общая численность термитов возрастает невообразимо.

Когда в колониях носачей Назутитермес в Австралии провели первую «перепись населения», оказалось, что здесь встречаются гнезда с двумя-тремя миллионами термитов, даже не считая отсутствовавших во время подсчета.

Зато и термитники долговечных, больших семей вырастают внушительные, не чета скромным холмикам закаспийских или неказистым буграм капских.

Среди наиболее выдающихся произведений архитектуры термитов на одно из первых мест могут быть поставлены гнезда не раз уже упоминавшихся в этой книге воинственных Белликозитермес. Их термитники описаны сотнями натуралистов и путешественников, хотя бы однажды посетивших какой-нибудь глубинный район Центральной Африки. И если не каждый подряд, то, по крайней мере, каждый второй автор сочинения о термитах не упускает при этом случая сообщить, что огромные, выше всадника на коне, глыбищи, сооружаемые термитами в Северной Австралии, в девственных лесах Индонезии или тропической зоне Южной Америки, весят иногда больше десяти тонн, тогда как вес отдельного строителя измеряется миллиграммами. В этой связи обычно и указывается, что термитникам Белликозитермес, например имеющим нередко метров по пять-шесть в высоту и в обхвате, должны бы соответствовать, учитывая сравнительные размеры тела термитов и человека, здания высотой, шириной и длиной чуть ли не в километр! Это как раз по поводу термитников Белликозитермес во всех сочинениях сообщается, что на их вершинах туземцы устанавливают свой сигнальный барабан тамтам. Такой термитник легко выдерживает даже крупного хищника, когда тот всей своей тяжестью обрушивается на животное, мирно щипавшее в расселинах кровли гнезда траву или листву кустарников. Падение на купол ствола сломанного бурей огромного дерева и то часто не причиняет термитнику заметного ущерба.

На редкость надежно построены эти сооружения, представляющие собой древесину тех же деревьев, но только пережеванную миллионами жвал, переваренную в утробе миллионов насекомых и по крупице склеенную в мертвую камнеподобную массу, в которую закована жилая часть гнезда.

Первые сведения относительно того, как вырастают своды в гнезде термитов Термес или приспособления для смены воздуха под кровлей-куполом, и другие подробности, касающиеся внутреннего устройства этих термитников, изложены в предыдущей главе. Теперь скажем, как выглядят снаружи термитники Белликозитермес.

От широкого, почти округлого основания их косо, под углом примерно сорок пять градусов, поднимаются гребни склонов. На какой-то, увеличивающейся с возрастом гнезда, высоте стены беспорядочно сливаются в общую зазубренную вершину. Она окружена обычно несколькими меньшими по размеру и не столь высокими башнями. Панцирь большого, но не самого крупного термитника имеет в толщину около полуметра и тверд как гранит. Удары топора не оставляют следа на этой броне, а только высекают из нее искры.

Тем не менее приходится повторить, что термитник не камень, а органическое вещество. И если в тропических странах раздробленная и перемолотая масса термитников некоторых видов считается ценным удобрением, то землистым на вид веществом, составляющим сердцевину гнезд других видов, отдельные австралийские племена даже питаются… Считается, что покинутые термитами гнезда, если они успели слегка проветриться, более всего съедобны. Впрочем, этот факт говорит, может быть, не столько о кормовых достоинствах поедаемой массы, сколько о том, как низок жизненный уровень аборигенов Австралии, ограбленных колонизаторами.

Темный, тяжелый и прочный купол гнезда можно сжечь, он сгорает полностью, оставляя после себя в лабораторных тиглях только легкую серую золу. А если термитник уничтожен, например, лесным пожаром, то на его месте остается пепел не серый, а бурый, рыжеватый: изменение цвета объясняется тем, что в золе содержится прах и самих сгоревших термитов.

В районах Центральной Африки, в Конго встречаются термитники по семь-восемь метров в высоту. Вершины их возвышаются не только над кровлями простейших хижин местных жителей, но нередко и над гребнями крыш настоящих домов.

На Суматре и других островах Индонезии распространены Аноплетермес туррикола, сооружающие башни. Сравнительно небольшие, всего около метра в окружности, гнезда их почти отвесно поднимаются, подобно громоздким колодам, метра на два-три. Такие же, разве только еще более высокие, башни возводит австралийский носач Эутермес пириформис.

Впрочем, многие писатели наиболее примечательными считают не массивные крепости воинственных Белликозитермес и не башни Аноплетермес туррикола, а компасные, или магнитные, как их еще называют, гнезда Амитермес меридионалис из района Порт Дарвин в Северной Австралии и других мест. По высоте компасные термитники часто не уступают сооружениям Термес и Эутермес. Они поднимаются и на четыре метра, и выше, а в длину имеют нередко метра по три и больше.