Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

• Название: Пароль скрещенных антенн
• Автор: Иосиф Халифман
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1967

Издание 2-е

Эта книга читается как увлекательный фантастический роман. Она дает возможность читателю пережить невообразимые, на каждом шагу поражающие приключения — приключения путешественника в диковинные миры, о которых мы знаем гораздо меньше, чем они того заслуживают.

Три повести, вошедшие в эту книгу («Они летят по заданию» — о медоносных пчелах, «Пароль скрещенных антенн» — о муравьях, «Отступившие в подземелье» — о термитах), советская и прогрессивная зарубежная критика расценила как выдающийся образец популяризации биологии, а также как вызывающее на размышление и волнующее описание интереснейшего явления природы — семьи общественных насекомых.

Отзывы об этой и других книгах издательства «Детская литература» просим присылать по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Фотографии А.Стефанова

Рисунки А.Семенцова-Огиевского

---

Пол легко опознается только у одной откладывающей яйца, или, как говорят специалисты, овулирующей, самки.

Из яиц, которые эта самка сносит, выходят термиты, неотличимо похожие друг на друга и, видимо, во всех отношениях совершенно одинаковые. Они не приписаны от рождения ни к какому сословию и не относятся по крови ни # какой естественной касте — стазе. Ни об одном из множества одинаковых созданий совершенно невозможно сказать заранее, какая его судьба ждет, кем оно окажется, когда вырастет и станет взрослым, — рабочий это будет или солдат.

Между тем о термите никак нельзя сказать, что в любой коже сердце у него все то же. Нет, от того, в какой коже вырастет, каким окажется взрослое насекомое, зависят и его повадки, и, в конечном счете, его жизненное назначение. Если это рабочий термит, то на его ножки и жвалы переложены все тяготы по сооружению гнезда и добыче корма, и он всех в семье — от мала до велика — кормит и поит. Если это солдат, то он ревностно охраняет покой гнезда и благополучие его обитателей, а сам даже кормиться не способен, может только бегать по коридорам и нишам гнезда, выстроенного рабочими, и принимать готовую пищу от рабочих. Крылатые же (мы уже знаем, что у термитов есть и такие) не способны ни строить гнездо, ни кормить молодь, ни оборонять семью. Это самцы или самки, предназначенные только для продолжения рода и ни для чего другого не пригодные.

Выше говорилось, что нельзя узнать, каким в будущем станет насекомое первого возраста, кем оно окажется, когда вырастет. Предсказать это невозможно, потому что не существует примет, указывающих на будущее развитие каждой молодой особи. Различия, обнаруживаемые во взрослых, возникают постепенно. Они формируются обстоятельствами жизни и — накопляются исподволь, по мере того как одинаковые по крови и облику крошки растут и поднимаются по ступеням развития.

Такие ступени действительно существуют, они отчетливо размежеваны между собой, каждая отделяется от предыдущей линькой.

Линька…

Это слово еще не раз будет повторяться, и пора сказать, что именно оно обозначает. Молодой термит выходит из яйца в мягкой и тонкой хитиновой рубашке. Постепенно эта рубашка твердеет, становится узкой, мешает расти, и насекомое сбрасывает ее. Линька — это очередная смена возрастной кожи, когда старый, отвердевший, ставший тесным и непрозрачным покров сбрасывается, и насекомое появляется в более просторном и на первых порах опять мягком и прозрачном одеянии.

Когда термиту пришло время линять, он ложится на бок, подтягивая назад голову, ноги, усики. Брюшко выпячивается бугром, отчего рубашка на спине лопается и сходит с тельца и головы. Через несколько минут старые лохмотья висят уже на одних только концах усиков и последних члениках ножек. Взрослые термиты съедают эти лохмотья, помогая молоди освободиться от них.

Закончившие линьку молодые термиты впадают в состояние покоя. У одних оно длится несколько часов, у других — даже два-три дня. Взрослые насекомые облизывают линявшую молодь, уносят в камеры, где потише.

В свое время — раньше или позже — рубашка вновь станет для подрастающего насекомого тесной и будет сброшена. А с каждой сбрасываемой старой рубашкой сбрасываются и какие-то черты сходства, все более утрачиваются свойственные всем молодым термитам общие черты, все больше сглаживается их подобие. Хитиновая рубашка, в которую растущий термит одевается при каждой очередной линьке, с каждым разом все отчетливее несет на себе признаки взрослых форм. Так из одинакового возникает несходное, из подобного вырастает различное.

Мы скоро узнаем некоторые подробности, объясняющие не только зачем и почему, но и как возникают все эти изменения и различия.

Однако повторяем, здесь говорится обо всем только очень бегло.

Первый — назовем его здесь младенческим — возраст термитов закончился их линькой. Молочно-белая молодь, сбросившая одинаковую у всех рубашку, вновь выходит на свет уже чуть более крупной.

Молодые второго возраста — несколько длиннее, несколько шире и не все одинаковы. Различие не слишком заметно, оно сводится, может быть, только к разнице в размере головы. Молодь существует сейчас в двух обликах: малоголовых и крупноголовых. У первых — маленькая яйцевидная голова. У вторых — голова цилиндрическая. Усики стали немного длиннее, у тех и других по двенадцать-тринадцать члеников. Термиты этого возраста и выглядят и ведут себя сходно. Как моськи среди слонов, бегают эти короткоусые создания меж полновозрастных и длинноусых своих взрослых собратьев, по-прежнему еще отличаясь от них совершенно белым цветом брюшка.

Новая линька кладет конец второму — скажем, детскому— возрасту. Снова сбрасывается помутневшая, ставшая тесной и жесткой рубашка и опять из-под нее появляется на свет чуть более крупный и еще кое в чем отличный от линявшего термит. Его брюшко, однако, по-прежнему прозрачно. Усики снова стали длиннее: в них уже четырнадцать члеников. Соответственно длине усиков повышается и приспособленность к участию в жизни семьи.

Малоголовая и крупноголовая молодь выходит из очередной линьки еще больше изменившейся. Каждая форма распадается вновь на две, так что третий — скажем, отроческий — возраст представлен в семье уже в четырех обликах. Теперь в крупноголовых можно по строению черепа и жвал безошибочно распознать и будущих рабочих и будущих солдат, составляющих большую часть постоянного населения каждого гнезда. А из числа малоголовых выходят формы, различные по строению груди и крыловых зачатков: одни, и их большинство, вырастут длиннокрылыми, другие, их сравнительно немного, будут короткокрылыми.

Однако всем четырем формам еще предстоит расти и сменять рубашки. После очередной линьки они снова становятся крупнее, их усики вновь слегка удлиняются, и насекомые в целом оказываются еще более разными.

Когда проходит положенный срок, повзрослевшие, но все еще пока не взрослые термиты включаются на какое-то время в жизнь общины. Сейчас они уже в четвертом, так сказать юношеском, возрасте и обладают усиками из пятнадцати-шестнадцати члеников.

Дальше становящиеся все более крупноголовыми будущие рабочие и солдаты поднимаются еще на одну-две ступени. Они проходят последние линьки, завершают развитие и рост. Появляясь на свет в последний раз с усиками нормальной длины, они рождаются в той рубашке, в какой им и предстоит жить уже до последнего дня. Однако расти, увеличиваться в размерах им больше не придется.

Рабочие имеют около сантиметра в длину. У них подвижная, необычайно подвижная оранжевато-желтая голова со следами глаз и постоянно шевелящиеся двадцати-двадцатипятичлениковые антенны-усики.

Солдаты крупнее рабочих. У них почти прямоугольная голова. Длина ее с серпообразными, изнутри зазубренными челюстями, пожалуй, даже превышает длину брюшка.

Что касается будущих крылатых, которые вырастают из малоголовых, то они в этом возрасте уже выделяются на фоне белесой массы бескрылых. Их отличают более темный цвет тела, а также крыловые зачатки разной длины и формы.

На светло-коричневых с маленькой головой насекомых видны пленки недоразвитых крыльев, что-то вроде короткой пелеринки, наброшенной на плечи. Это запасные самцы и самки, лжецари и лжецарицы. Они время от времени появляются в семье как бы на всякий случай: а вдруг понадобятся? Тогда они поднялись бы еще на одну ступень, прошли последнюю линьку и, претерпев превращения, завершающие развитие, стали бы пригодными для того, чтобы пополнять состав родной семьи. Но раз так не случилось, им придется доживать свой век в облике «рабочих с царскими отметинами».

Впрочем, таких короткокрылых светло-коричневых в семье обычно совсем немного. Несравненно больше здесь темно-коричневых. Верхняя часть их спинки прикрыта четырьмя прозрачными узкими зачатками крыльев. Концы их доходят чуть ли не до середины брюшка. Таким темнотелым предстоит пройти последнюю линьку и превратиться в длиннокрылых самцов и самок-имаго.

Выросшие среди слепорожденных детей подземелья, которые совсем не видели и никогда не увидят света, или среди подслеповатых, почти слепых, выхоженные и выкормленные белесыми, бескрылыми братьями и сестрами, эти темнотелые, длиннокрылые и зрячие насекомые (они кажутся в этом мире слепых большеглазыми) одеты в сверкающее свадебное платье. В недрах сильной семьи каждый год созревает множество таких женихов и невест. Их ждет особая судьба: они покинут родной дом и попытают счастья, закладывая новые гнезда.

Маленькая, яйцевидная и еще более темная, чем тело, головка… На голове пара двадцатипятичлениковых четковидных усиков и два хорошо заметных пятнышка глаз. Шея в месте прикрепления головы сужена. Вдоль спины плоско наложены одно на другое четыре крыла — по два с каждой стороны, но видны только верхнее и основания нижележащих. Широкие крылья покрывают брюшко. Между его темными спинными (тергиты) и брюшными (стерниты) полукольцами выделяются светлые перепонки.