Патриция Хорст - Судьба на ладони

• Название: Судьба на ладони
• Автор: Патриция Хорст
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1692-9

Карина летит через океан, чтобы присутствовать на свадьбе своей лучшей подруги. И там, в самом настоящем замке, встречает мужчину своей мечты. Он явно отвечает ей взаимностью, но память о предательстве первой жены не позволяет ему решиться на столь ответственный шаг, как новая женитьба. Возможно, так бы и расстались два полюбивших друг друга человека, если бы в дело не вмешались силы природы и разбушевавшаяся стихия не позволила им понять, что их судьба — быть вместе.

---

Когда в то угро она спустилась к столу, то в дверях столкнулась лицом к лицу с Джоан, которая, вопреки советам врача, уже начала ходить. Джоан в тот момент насвистывала старинную шотландскую песню «Где моя волынка?» и очень удивилась, увидев Карину.

— Что же ты так рано поднялась? Алан с Джейми улетели в Лондон. Алана вызвали по делам. Кстати, он предупреждал тебя о своем отъезде?

Карина постаралась ответить как можно непринужденнее.

— Нет, не предупреждал. Он и не должен сообщать мне о каждом своем шаге, — произнесла она, глядя в окно, словно погода интересует ее намного больше разговора. — Интересно, они летят прямо до Лондона на таком самолетике?

— Нет, они долетят до одного маленького аэропорта, что под Лондоном, а там их встретят на машине. В небо над Лондоном их не пускают.

И Джоан замолчала, еще секунд десять с материнским любопытством сверля Карину пронизывающим взглядом. Как бы она не прочла в моей душе то, чего я не высказала словами, обеспокоилась Карина.

— Ты выглядишь уставшей, — сказала ей Элен к вечеру второго одинокого дня.

— Немудрено! — огрызнулась Карина. — Попробуй поработать часок на такой жаре, когда все нормальные шотландцы сидят по своим замкам и поют про волынки.

— Прости меня, — извинилась вдруг Элен. — Ты моя гостья, а я замоталась со своими делами и не уделяю тебе внимания.

— Чепуха! Я твоя свидетельница и должна не отнимать у тебя время, а помогать тебе его экономить! Извини, просто у меня неприятности, вот я и срываюсь.

— У тебя здесь неприятности? — встрепенулась Элен. Дни напролет она проводила с Майклом и понятия не имела о том неожиданном развитии, которое получили отношения Алана и Карины за полторы недели их знакомства.

— Нет, не здесь, это связано скорее с домом. Потом расскажу, — добавила Карина неопределенно. Она давно смирилась с тем, что свадьба подруги означает конец доверительных отношений и переход их в иную стадию. Едва ли она будет названивать Элен через океан, чтобы потрепаться с ней о своем новом бой-френде.

— Ну, ничего. Жара, говорят, скоро спадет, да и вообще сегодня обещают грозу.

Действительно, к восьми вечера на безоблачное до сих пор небо с запада стали наплывать тучи, и на подоконник Карины со звуком проклюнувшегося птенца упала первая крупная капля. За ней вторая, третья, и через какие-то пять минут на замок обрушился ливень. Опрометью бежал застигнутый врасплох садовник, напоминая картонную куклу, подвешенную на нитях. Эти унылые мокрые нити начинались у самой земли и уходили в небо, и все висели, все болтались на ветру. Птицы давно перестали петь.

Карина долго мокла у распахнутого окна, думая, куда прячутся птицы от дождя и прячутся ли вообще, потом удивилась, зачем она думает о всякой ерунде, закрыла окно и легла на кровать. Кровать была рассчитана на двоих. Карина снова взялась за книгу, она бралась за нее каждый раз, когда непогода или жара заставляли ее отсиживаться в своей комнате. Таким образом эта новенькая, только что изданная и по сути так и не прочитанная книжка приобрела в короткий срок довольно потрепанный, библиотечный вид. На форзаце красовалась дарственная надпись ее бывшего молодого человека: «Моей несравненной Карине» и три восклицательных знака.

Алан никогда не стал бы писать такого бреда, пришло ей в голову, но она тут же больно ущипнула себя за упоминание имени Алана. Еще вчера утром она пообещала себе вспоминать о нем как можно реже, но сердцу, как и памяти, не прикажешь.

При первой же ослепительной вспышке молнии отключился свет, но Карина этого не заметила. Она лежала с закрытыми глазами и подсчитывала, сколько часов осталось до ее отъезда из этого ненавистного места. Число оказалось достаточно большим, чтобы загнать в тупик ее скромные математические способности, и в этот момент к ней в комнату на ощупь пробралась Элен.

— Так каждый раз бывает, — объяснила она, — во время грозы отключается свет. Приглашаю тебя на ужин при свечах. Ужина, правда, толком нет, но свечей у меня сколько угодно. — И захихикала.

— Спасибо, конечно, но, знаешь, я что-то не в духе. Нет, спасибо, я не приду.

— Ах, этот греющий душу романтический огонек свечи, — пропела Элен, зная, как падка подруга на такого рода дела.

— Кому романтика, а кому не до нее, — буркнула Карина и зарылась лицом в иодушку.

Элен ушла, пожав плечами. Ливень сильнее забарабанил по стеклу.

Карина заснула и проснулась часов через восемь от яркого света, не оставившего в комнате ни одной тени, и проникающего к ней через форточку благоухания омытых дождем цветов. От туч не осталось и следа. С непогодой прошла и ее хандра. Решив начать день с освежающего купания, она оделась соответствующим образом и, с полотенцем через плечо, вышла на улицу, где встретилась с сияющим Аланом в клетчатой рубахе нараспашку.

— Говорят, у вас в Брюстере была гроза, — только и смог выговорить он, озадаченный ее недружелюбным видом.

— Говорят, у вас в Лондоне было тепло, — сердито выпалила она в ответ, чем вызвала его радостную улыбку.

— Да, нам с погодой повезло больше. В чем дело, разве ты по нам не соскучилась?

— Соскучилась по Джейми. Но твоего отсутствия я, знаешь ли, как-то не заметила, — все угрюмее ворчала Карина.

Он тем временем все шире расплывался в улыбке.

— Мы тоже по тебе скучали!

— Конечно, охотно верю! — Карина держалась за свое раздражение, как держится за соломинку утопающий, потому что это была единственная защита против его обаяния. — Ты наверняка ужасно скучал по мне, а также по всему своему кидчернскому мычащему и блеющему хозяйству: свиньям, козам и коровам.

— У нас нет свиней, — с обиженным видом уточнил он. — Только козы и коровы. А также маленькие мальчишки, которые в настоящий момент учатся грести на лодке и очень хотят, чтобы с берега на них посмотрели сердитые американские тетки. Как тебе такое предложение? — с надеждой спросил Алан, увидев, что Карина не сдержала улыбку.

— Я… — начала она неопределенно, но, чувствуя, как сладко слабеют колени, когда он смотрит на нее, завершила, — согласна.

Так, шаг за шагом и день за днем, Карина постепенно входила в роль матери. К ней прибежал Джейми за словами утешения, за лаской и лейкопластырем, когда упал на гравиевой дорожке и разбил себе локоть в кровь. К ней он примчался, и когда потерял где-то в траве книжку детских сказок с непомерно гигантским шрифтом и яркими картинками. И когда Джоан по вечерам включала музыку и предлагала молодым немного развеяться и потанцевать, Джейми снова устремлялся к Карине, опережая более степенного лорда Редфорда, и они в шутку танцевали несколько танцев подряд.

Но поздними вечерами творилась иная, не менее существенная история ее жизни. Когда темнело совсем, они встречались с Аланом и наслаждались друг другом и осознанием того, что до утра еще так долго. Это происходило то в ее комнате, то на берегу.

Карина замечала, однако, что иногда его визиты были результатом долгой борьбы с самим собой, иногда Алан был недоволен своей слабостью, иногда ненавидел себя за эту страсть. Она же, помимо естественной радости близости с любимым человеком, чувствовала, что секс — это то оружие, с помощью которого может пробить броню из слов, вежливых и не очень, в которую он облекся еще в первый день их знакомства.

Она дышала и жила этими встречами. Она нуждалась в них как в воздухе, и тем сложнее ей было пережить ночь, когда Алан не мог прийти. Карина словно бы открыла для себя новый материк, о котором раньше знала только из учебников географии. Алан погрузил ее в волнующий, полный сюрпризов и откровений мир секса, где раньше она гостила только изредка.

Все начиналось с поцелуя, каждый из которых Алан делал уникальным и от которых нельзя было устать. Любовная игра, прелюдия, открытая поцелуем, продолжалась до тех пор, пока каждый из них сохранял контроль над собой. И только когда ни Алан, ни Карина уже не могли себя сдерживать, только когда он буквально дрожал от нетерпения, а ей казалось, что она вот-вот рассыплется на маленькие блестящие звездочки, — тогда только он проникал в нее и снова собирал ее в единое целое, и снова даровал ей жизнь. И каждый раз, когда все заканчивалось, Карина прижималась теснее к нему и, порой всхлипывая, удивлялась, как ей удалось пережить такой ослепляющий и оглушающий взрыв эмоций.

Но ее не покидало ощущение, что Алан в отличие от нее никогда не теряет контроля над собой, несмотря на все его уверения на берегу озера. Он всегда знал, что делать следует, а чего нет, и ни разу не произнес ничего компрометирующего, ни тем более простого «я люблю тебя». Он не обмолвился ни словом о том, что их ждет после свадьбы. Она же, сколько бы ни убеждала себя, что здесь ненадолго, отказывалась верить этому. Это внутреннее противоречие решалось просто: думай только о сегодняшнем дне. И если ты проживешь сегодняшний день хорошо, кто знает, плохое «завтра» может и не наступить?