Райдо Витич - Проект Деметра

• Название: Проект Деметра
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Тс, – приложил палец к губам, склоняясь над ней и, успел подхватить – Лала упала в обморок.

Этан невесело усмехнулся: всегда "приятно", когда превращаешься в страшилку для детей и женщин. Положил глупышку на постель, припер дверь в комнату и вернулся к дочери.

– Эя? Посмотри на меня. Эя? – вновь ощупал лоб и щеки – горит. И почувствовал взгляд Лалы.

Та пришла в себя, лежала рядом с Эйорикой и во все глаза смотрела на Эберхайма, вот только забыла, как говорить и двигаться.

– Давно у нее жар? Как это случилось?

Лала шевельнула губами и только.

– Соберись, Самхарт – что произошло?

Молчит и пялится, как на призрак.

– Эйорика твоя подруга? Ты хочешь ей помочь?

Кивнула, как смогла – получилась судорожная конвульсия.

– Тогда рассказывай.

– Ее… все…из-за вас… все.

– Очень внятно, – оценил.

Лала зажмурилась и опять глаза открыла – не исчез.

– Я сейчас закричу, – предупредила тихо. Эберхайм опять обратил на нее взгляд своих темных глаз.

– Кричи. Тогда Эйорике уже никто не поможет. Ты сама это знаешь.

– Ах, вы помогаете? – Лалу подняло возмущение, и страх куда делся. – Вы ее убить хотели!

– Я? – уточнил.

– Вы! – выплюнула в лицо. Ненависть оглушала и ослепляла, накрыла как волна и Лала не думая, что делает, заорала во все горло и начала колотить по плечу мужчины, метясь в лицо, но не дотягиваясь.

Эберхайм отодвигался, выставил ладонь, еще надеясь образумить буйную, но понял, что бесполезно. Скривился, качнув головой:

– Глупая…

И прыгнул в окно, услышав, что кто-то начал ломиться в двери.

Лала в один прыжок достигла окна и свесилась вниз, глядя, как к камнем летит черная фигура, уменьшаясь и вот почти у земли на взлет пошел ворон. Каркнул почти в лицо девушке не столько грозно, сколько упрекая и возмущаясь, и скрылся меж верхушек деревьев.

Самер, услышав крик Лалы, вломился в комнату и перехватил Самхарт у окна, перепугавшись, что та орет, потому что падает.

– Какого тебя к окну понесло!! – заорал ей в лицо и стих, получив шлепок по щеке.

Отодвинул ее, выругавшись и, вылетел из комнаты, бухнув дверью. От шума Эрику забило в судорогах.

Эрлан жал снопы на автомате, не понимая. В ушах стояли слова Лалы и внутри как струну натянули, а сердце в тиски зажали.

И вот не выдержал, сел на корточки, руки опустив – перед глазами мертвая Эрика в зале скорби. И тошно так сделалось, что хоть головой с кручи.

Развернулся, рубаху с травы на ходу поднял и двинулся в город.

Лири еще под ясенем понял, что тем дело и кончится, потому наготове был – ни на шаг не отстал от светлого.

На лестнице в башни Лой Самер толкнул, пролетая. Тот перехватил – раздражен был и без подобного пренебрежения, потому и не сдержался:

– Не в себе?!

– Сегодня все сбрякнутые! – вырвал руку и, вниз перепрыгивая ступени, дальше полетел.

Лой проводил его злым взглядом и поспешил в башню наверх, в комнату жены. Зашел и понял, что вовремя – Лала с трудом удерживала бьющуюся в припадке Эрику. Это было что-то новое, непонятное и страшное.

В два шага рядом оказался, прижал к постели за руки, Лири за ноги – без толку – бьет ее, выгибает, хрипит, а сама без памяти.

– Воды дай! – рыкнул на Лалу.

– Ты вчера уже дал!! – заорала в ответ.

Лой выругался мысленно на девушку и прижал Эрику сильнее, навалился, а ладонью на лоб – голову. И понял – горит. Поэтому и без памяти, поэтому в судорогах.

– Давно ее бьет?

– С ночи!! – урод какой! – выругалась: говорила же, что плохо дело! Если жар не снять, припадки все чаще будут, так и помрет в них. И судя по силе и частоте судорог – к вечеру.

Эрлан сам это понял, зажмурился, ненавидя уже себя и всех вокруг.

Глянул на Лири – тот понял – выскочил из комнаты. Сам тану откинул и поднял жену на руки, встал у окна. Немного и притихла.

Эрлан чувствовал, какая она горячая и смотреть не мог. Желваками играл, упорно пейзаж рассматривая, а внутри все ходуном ходило, дребезжало как полка с посудой. И вина ела, и весь мир готов был разорвать от безвыходности.

Лири вернулся, амин и настой принес.

Эрлан сел, придерживая жену и бросил Лале:

– Полотно дай.

На удивление ни кричать, ни перечить не стала – подала, помогла Лири амин в рот Эйорике втолкнуть. Эрлан смачивал ткань в настое и обтирал красную, мокрую от пота жену, и сам не заметил как весь в ней уже, не обтирает – любуется, тоску как ком в горле сглатывает. Понял, что еще пару минут и переступит все, зачеркнет, переломает и себя и все чем жил – ради нее.

Положил на постель и ткань в руку Лале впихнул.

– Обтирай чаще, – прохрипел и вышел на негнущихся ногах.

Дверь закрыл и кулаками в стену въехал, заорал про себя. Только на кого?

Припал к стене плечом и в окно в коридоре уставился.

Ну, хорошо, сохранит он верность предкам и закону. Поступит как должно, не переступит, к ней больше не подойдет, потом требование ответное выдвинет… и что? Как он без нее дальше жить будет?

А как жить с Эей? Каждый час помнить, чья она дочь, а потом и в чертах собственных детей видеть образ врага, убившего их деда и бабушку по отцовской линии?

Стоит решить все разом, отрезать и не затягивать агонию расставания – сходить к Хранителю и выдвинуть встречное требование!

И нащупал кулон на груди, сжал его, понимая, что не снимет его и умирая. А еще четко осознал, что не повернется у него язык сказать, что отказывает Эйорике в защите и опоре, что требует разорвать узы и освободить друг от друга – и ее, и его. Возможно, она захотела стать свободной, да он не хочет освобождаться от нее. Даже все понимая и принимая – не хочет и не может.

Эрлан отодвинулся от стены и нехотя прошел к окну, сел на подоконник.

Остаться не мог, и уйти был не в состоянии.

Лала кинула полотно на стол и села. Эрика притихла, бледная стала, но в себя так и не пришла. И опять она одна, и опять бросили.

"Я бы такое не простила", – подумала и поежилась, гоня от себя мысли об Эрлане и Эберхайме.

Страшно думать на месте Эи оказаться, это со стороны рассуждать можно, а если себя коснется, так хоть с обрыва прыгай. Вот она с Самером тоже не пара, и хоть дружат, и вроде он к ней расположен, а толк? Знает, что будущего нет и тошно. И ни порвать не может, ни дальше двинуться – закон! А тут уж свиты, дите даже было. Понятно, что им тяжелее в сто раз.

Но, тем более, как можно расставаться из -за родителей? Пусть самых при самых отвратительных, пусть…

А какой у него голос? – вспомнился вдруг Эберхайм. Глубокий, красивый.

Тьфу! – выругалась на себя и поднялась – пока Эрике лучше, надо сходить к Маэру и потребовать помощи и защиты.

Только как подругу одну оставить? Уйди, а он явится и неизвестно, что удумает.

Девушка осторожно выглянула за дверь, стараясь и окно под наблюдением держать и увидеть, есть ли кто в коридоре. На счастье Лой никуда не ушел и, Лала бегом двинулась к нему:

– Посмотри за Эйорикой, мне нужно отлучиться.

Эрлан хмуро уставился на нее: ну и отлучайся на здоровье – я причем?

– Знаешь, что?! – зашипела на него Самхарт. – Тебя еще как мужа никто не отменял!

Мужчина бровь выгнул: забыла? Эя и отменила.

– Я тебе поражаюсь. Ты ведь так ее любил – куда, что делось! Как можно все ломать из-за чьих-то родителей? Нет, я никогда этого не пойму!

– Ее отец – Эберхайм, – напомнил жестким тоном.

– Да? Ты с ним в постели лежишь, да? Это он тебе ребенка носил, это с ним ты из стиппа уходил? Так вот я тебе скажу – я сейчас уйду, он явится и то, что в стиппе доделать не успел, и на скале неудачно получилось – доделает! И вина будет на тебе! Ты не защитил, ты не сберег! Все! И живи с этим, как хочешь! – развела руками и мордочку скорчила. Развернулась и демонстративно пошагала прочь мимо комнаты.

Эрлан проводил ее хмурым взглядом, соображая, что она такого наговорила и, с какой ягоды переев, и двинулся в комнату к жене.

Проскользнул и замер – прямо на окне сидел ворон и хищно смотрел на Эйорику. Мужчине показалось, что это сама смерть приметила ее и ждет, чтобы забрать.

– Ццц, – выдал, чтобы птица посмотрела на него, и бросил в глаза ворону как вызов. – Ты ее не получишь!

– Кар-ррр! – растопырил тот крылья, возмущаясь и словно решил кинуться на светлого. Эрлан шагнул навстречу и, схватив первое попавшее под руку, запустил в ворона. Птица грозно каркнула, слетая с окна, кружка просвистела, не задев ее.

– Я требую! – влетела в зал совета Лала и опомнилась, замерла.

Маэр и Таш дружно уставились на нее, забыв, о чем говорили.

Страж за спиной девушки развел руками: разве женщину удержишь?

Хранитель насупился, тяжело вздохнув и, вперил в глаза девушки немигающий грозный взгляд:

– И ты, значит, требуешь? А ничего, что я занят и тебя не приглашал, светлая?!

– Прошу прощения, – поправила платье заволновавшись. И затараторила, боясь, что ее прервут или выставят быстрей, чем она скажет. – Но у меня срочное и важное дело. Оно касается Эйорики Лайлох!